Проблемы с «наследованием интеллекта»

С «наследованием интеллекта» всё время какая-то путаница – и фактологическая и просто логическая. Во-первых, психологи не решили, существует ли общий интеллект вообще (в отличие от частных способностей). Имеет ли какое-то онтологическое соответствие этот “ “фактор G” который получается из анализов тестов на интеллект как некий коррелят или признак способности испытуемого находить общее решение каждый раз сложных задач. Далее, у этого фактора G, который то ли есть то ли нет, наследуемость, посчитанная по обычной генетической методике, скажем близнецовым методом, получается 0,7-0,8, наследуемость частных способностей, даже музыкальных 0,3-0,4. А наследуемость жирномолочности крупного рогатого скота или веса свиней или роста у человека примерно того же порядка – 0,3-0,4.


Чтобы повысить жирномолочность, отбирают лучших производителей, испытывают их по потомству, а затем тиражируют их генотипы через искусственное оплодотворение. Поскольку наследуемость интеллекта ещё выше, и поскольку уровень интеллекта в развитых странах устойчиво повышается на протяжении всего ХХ века (точней повышается средний IQ, который обычно и не очень правильно считают показателем интеллекта, но это детали), то может процесс отбора и преимущественного размножения самых умных идёт и в человеческих популяциях? Или такой отбор стоит устроить, если мы хотим повысить уровень интеллекта нашего населения

Нечто подобное предлагал В.П.Эфроимсон в своей книге «Педагогическая генетика». В реальности люди поступают совсем по другому: когда обществу нужно много и разных талантов, оно не заводит гаремы у тех кто считается максимальным талантом сейчас, а открывает новые типы школ, в которых учат принципиально иначе и на уровень лучше чем в обычных школах бывших до этого. Примеров масса – от школ богемских братьев (давших педагогике Яна Амоса Коменского и классно-урочную систему) до лицея, одесской музшколы Петра Соломоновича Столярского и московских физматшкол.

Да и в человеческих популяциях процесс размножения лучших совсем не идёт. Умные, к сожалению, предпочитают думать а не размножаться: учёные, писатели, вообще интеллигенты во всех развитых странах показывают чёткую отрицательную корреляцию между продуктивностью творчества (за жизнь) и средним числом детей в семье (как ни измеряй эту творческую продуктивность). Кстати, бизнесмены в Европе и Америке также показывают отрицат.корреляцию между состоянием и детностью, а вот в развивающихся странах – слабую положительную.

Ум, конечно, это мощный вторичный половой признак, и умные индивиды пользуются отчётливым преимуществом. Но вот у тех, кто избрал своей сферой деятельности умственный труд (а значит в том или ином качестве будет учить уму других) при подборе супружеских пар есть мощная положительная ассортативность по уровню образованию, у супруга(-и) он должен быть не ниже, чем у самого выбирающего.

Так что интеллектуальная элита (и и всякая другая профессиональная) не может воспроизводиться размножением своих представителей. Чтобы сохранять и устойчиво наращивать уровень творческого труда, интеллигенция должна пополняться талантами из всех слоёв наслеения. А для этого доступ к качественному образованию, к тем же спецшкорлам, должен быть открыт для всех тех кто тянется заниматься биологией, математикой, физикой, международной политикой, наконец. Поскольку у бедных детей и детей из провинции эти возможности ведомо ниже, государство должно их специально поддерживать.

Всё что сказано абзацем выше, впервые установил ещё Н.Кольцов в 1920-х годах и опубликовал в «Русском Евгеническом Журнале». Сейчас в связи с культом элиты и поношением равенства, об этом прочно забыли, вот и плодим посредственностей.

Да и само понятие «наследование интеллекта» — оксюморон, как жареный лёд. Подумайте, ведь наследование – это устойчивое воспроизведение определённых структур (цветовых пятен, формы губы, носа и пр.) в череде поколений. Но как может тогда наследоваться способность решать всякий раз новые задачи, если она может быть обнаружиться только в момент встречи с такой задачей? Думаю интеллект (точней, тот «интеллект», который обнаруживается в тестах) – это признак, маркёр сильного и работоспособного ума, а не структура, обеспечивающая тот самый ум, наподобие генетических маркёров дрозофилиных мутаций.

Тогда проблема «наследования интеллекта» решается очень просто – это проявление сигнальной, а не генетической наследственности, у человека настолько сильной, что полностью повторяет эффекты генетической. Если строго, то устойчивое сохранение повышенного интеллекта в некоторых родословных внутри популяции и такое же устойчивое сохранение пониженного интеллекта в других родословных в той же популяции, отличающихся от родословных первой категории противоположной социальной принадлежностью, есть проявление правил сигнальной наследственности общих для всей системы. Именно эти правила обеспечивают свободное развитие одних индивидов и угнетённость других, имеющих несчастье родиться в другом месте общественного организма.