Print 
PDF
Правительства Испании и Португалии бочком протискиваются в новую «битву за Африку», передел сфер неоколониалистского влияния, который с переменным успехом ведут на Чёрном континенте империалисты США, наиболее мощные «старые колониальные державы» Европы, такие как Британия и Франция, и Китай. О готовности поучаствовать в этой битве в последние полгода несколько раз заявляли, учитывая свой общий курс на возрождение агрессивной внешней политики и милитаризма, и высшие германские чиновники.
В самих иберийских державах железнодорожный состав, прицепной вагон и маленькая тележка социальных проблем, одна только молодёжная безработица взлетела до 34% (португальский вариант) и 56% (испанский). Но историко-экономические закономерности и классовый интерес упорно толкают их правящие элиты на «новую Конкисту» в Африке — на данный момент, выражающуюся в курсе на усиление своего влияния в Гвинейском заливе, в том числе, посредством подготовки военных интервенций и использования марионеточных сил. Испанские и португальские деловые и военные круги стремятся извлечь профит из энергетических ресурсов региона, а социальную напряженность в своих странах канализировать в русло милитаризма и захватнических войн.
В конце июня 2014 глава испанского правительства, правый консервативный политикан Рахой посетил Малабо, столицу Экваториальной Гвинеи — государства, чья территория некогда являлась несколькими испанскими колониальными владениями. Это был первый визит испанского чиновника столь высокого ранга в Экваториальную Гвинею за 23 года. Рахой участвовал в саммите Африканского союза как единственный приглашенный туда руководитель европейской страны; он обещал «помощь Африке на уровне ООН посредством коммерции и инвестиций». Слово «инвестиции» сеньор Рахой повторял с настойчивостью телепроповедника, на все лады. Слушатели могли узнать, что «Испания хочет инвестировать в Африку», а также, что товарооборот между Испанией и Африкой за последние 10 лет уже вырос на 250% и превысил товарооборот между Испанией и Латинской Америкой. Впрочем, Рахой не забывал толсто намекать и на военную вовлеченность Reino de España в текущие африканские дела, в том числе, участие испанских военнослужащих, хоть и в качестве младших мадридских «hermanos» при «старших» империалистических братьях из Вашингтона и Парижа в «гуманитарных» (то есть, империалистических) войнах в Мали, Сомали и Центральноафриканской Республике. На данный момент в нескольких военных кампаниях в Африке, которыми командуют из Брюсселя и Парижа, участвует 400 испанских вояк.
Чуть ранее поездки Рахоя на совместной пресс-конференции в Мадриде с генсеком НАТО Расмуссеном правый министр иностранных дел Испании Гарсия-Маргальо, отдельно выделив Экваториальную Гвинею, заявил, что «Африка представляет собой для Испании континент чрезвычайной важности». А вскоре по возвращению Рахоя правый министр обороны Испании Моренес сообщил медиа, что Мадрид, в тесном сотрудничестве с Лиссабоном, «готовит наземные, воздушные и морские военные учебные программы в странах Гвинейского залива». О, разумеется, исключительно ради «стабильности и безопасности» в регионе, который «есть ключ к сохранности Испании», и ради «преодоления возникающих рисков и угроз, являющихся одним из главных приоритетов для нашей обороны».
Моренес вообще, как оказалось, любит поговорить об «обороне Испании в Африке». В общении с прессой он сослался на «большие африканские экономические интересы» Мадрида; в частности, что «10,5% испанской нефти поступает из Нигерии», а «испанский бизнес осуществил крупные инвестиции в инфраструктуру, сельское хозяйство, рыболовство и промышленность» нескольких африканских стран. Возмущает Моренеса и «недостаточно агрессивное и происпанское» поведение НАТОвских контингентов в регионе; по его словам, «к сожалению, ни испанское, ни французское руководство не сумели пока убедить часть наших партнёров и союзников в ЕС и НАТО, что страны южнее Сахары и Гвинейский залив являются в полной мере частью нашего непосредственного периметра безопасности».
Тем временем, перекликаясь с заявлениями мадридских коллег, министр иностранных дел Португалии правоцентрист Мачете заявил, что Лиссабон находится «на линии фронта в битве против нестабильности в Гвинейском заливе — проблемы, которая требует согласованной международной реакции. Ведь нельзя забывать, что Гвинейский залив — перекресток важных для международной торговли судоходных маршрутов, и ухудшение здесь безопасности может оказать разрушительное воздействие на наши экономики, наши компании, финансовые и логистические затраты».
Гвинейский залив Атлантического океана расположен на западном побережье Африки, омывает он берега Бенина, Габона, Ганы, Камеруна, Кот-д’Ивуар, Либерии, Нигерии, Сан-Томе и Принсипи, Того, Экваториальной Гвинеи. Важность этого региона для ЕС и тонкости тамошней евростратегии были отмечена на специальном совещании Совета Евросоюза, состоявшегося в марте 2014, итоговый документ которого гласит: «ЕС стремится поддерживать устойчивую добычу природных ресурсов в регионе, в том числе, углеводородов. Европа импортирует почти половину своих потребностей в энергоресурсах, из которых около 10% нефти и 4% природного газа поступают из стран Гвинейского залива. Значительными поставщиками сырой нефти являются Габон, Нигерия и Экваториальная Гвинея, а природного газа — Нигерия. Близость региона к Европе и легкий доступ к нему морским путём даёт ему преимущество перед Средним Востоком для наших нефтяных потребностей; Европа также остаётся основным экспортным рынком для других региональных продуктов, включая лесное и сельское хозяйство, минеральные ресурсы». Далее подчеркивается «растущая важность» региона «как потенциального рынка для экспорта» и «растущего притяжения для европейских инвестиций в природные ресурсы, сектор потребительских товаров и мобильную телефонию».
Расширение зоны вооружённых конфликтов по Среднему и Ближнему Востоку, обостряющаяся ситуация на украинских территориях придают Гвинейскому заливу ещё более важное стратегическое значение в глазах европейских империалистических держав. Всё это вписано в усиливающуюся международную конкуренцию за Африку и её ресурсы, в том числе, как источник более безопасного, в сравнении со Средним Востоком, и надёжного поступления энергоресурсов и сырья, между Штатами, бывшими европейскими колониальными державами и Китаем. США и Европа не только стараются сами ограбить и неоколониально подчинить Африку, постоянно грызясь и склочничая внутри «западного лагеря», но и подорвать растущее влияние в Африке Китая. На сегодня именно Китай — крупнейший торговый партнёр африканских стран, с товарооборотом примерно на 200 миллиардов долларов. Стремления США и европейских империалистов обеспечить себе здесь преимущества над Китаем посредством военных интервенций вызывают на континенте всё новые и новые горячие точки и конфликты.
Стремления Мадрида и Лиссабона урвать собственные куски «африканского пирога» и форсировать своё вмешательство в регионе сопровождается пропагандистским накатом на население. Титулованные эксперты и созданного португальским МИД «Instituto Diplomático», и финансируемого испанским правительством «Real Instituto Elcano de Estudios Internacionales y Estratégicos» активно промоутируют посредством пиренейских медиа «приоритетное внимание для восстановления влияния» своих капиталистов в Африке, «в зоне от Гвинейского залива до Красного моря» называя это «стратегическим обновлением» своих внешних политик и «борьбой за общеевропейскую безопасность». Наёмные «медиа-гуру» вальяжно и пафосно поучают, что «деловые связи» соответствующих бизнес-кругов «к югу от Сахары стремительно крепнут, и это экономическое отношение должно быть переведено в политическую сферу», а «родные» правительства обязаны «иметь интегральную стратегию действий» в регионе.
Испанские пропагандисты заходят так далеко, что утверждают: «Лояльное участие в ЕС не означает, что Испания может отказаться мыслить и действовать для себя». Мадрид не прочь устроить пару-тройку военных интервенций даже без поддержки евросоюзников. Впрочем, большинство трудящихся Испании и Португалии исторически враждебно настроено к иностранным вооружённым интервенциям национальных вооружённых сил. Собственно, в недрах колониалистской военщины этих стран выросли крайне правые силы, составившие опору реакционным франкистскому и салазаровскому режимам. Поэтому иберийским государственным пропагандистским аппаратам придётся немало попотеть, чтобы представить такой милитаристский неоколониалистский поворот своих держав для населения как «обеспечивающий выгоды на почве демократии, безопасности, процветания и знания», а также экономические плюсы.
Со времён крушения старых африканских испанской и португальской колониальных империй, в том числе, под давлением народно-освободительных повстанческих войн и революций, Лиссабон и Мадрид ограничивались «огрызками былого величия», контролируя, соответственно, Мадейру, а также Канары, Мелилью и Сеуту. Но теперь «мумии возвращаются»; вновь зашевелились «реставраторы», страстно мечтающие об «обновлении метрополий», на современный уже лад. На этом фоне вовсе не удивляют, к примеру, такие факты, как вручение испанской высокопоставленной правительственной чиновницей — функционершей правой партии 12 мая 2013 почётного диплома представителю организации ветеранов «Голубой дивизии» («División Azul» или «250. Einheit spanischer Freiwilliger»), — формирования испанских крайне правых и синдикалистских антикоммунистических добровольцев, сражавшейся в составе гитлеровского вермахта.
Источник Rikki-vojvoda
