Угнетение бедностью

Print PDF

В самой богатой стране мира – США бедных, во-первых, существенно больше, чем в других развитых капиталистических странах. По данным US Bureau of Census (Statistical abstract of the United States, 117^th Edition, 1997, table 737) в 1997 году 20% детей жило в бедности (среди белых их было 15,5%, чёрных 41,5%, испаноязычных – 39,3%, при уровне бедности $15569 в год на семью.). В США пропорционально больше бедняков (и детей, растущих в бедности), чем в любой другой индустриально развитой стране мира: в тот же год детей за чертой бедности в Канаде было 9%, в Швеции – 2%.

В моём понимании такой аномально большой %% бедняков есть жертва на алтарь либеральной идеологии, как некогда детей приносили в жертву Молоху, следствие принципиального нежелания смягчать капитализм хоть какими-то сдержками и противовесами социального государства.

Во-вторых (и это главное), американская бедность (в отличие, скажем, от кубинской) создаёт крайне неблагоприятную среду для детей бедняков, непосредственно угрожающую их здоровью, развитию способностей и т.д.

Сравнение состояния здоровья детей из бедных и состоятельных семей в США [1]

Проблема	Разница в заболеваемости у детей бедняков по сравнению с состоятельными
Низкий вес при рождении	В 1,5-2 раза чаще
Поздняя иммунизация	В 3 раза чаще
Астма	Немного чаще
Отравление свинцом	В 3 раза чаще
Неонатальная смерть	В 1,5 раза чаще
Смерть ребёнка от несчастного случая	В 2-3 раза чаще
Смерть ребёнка от заболевания	В 3-4 раза чаще
Состояние здоровья отмечается как удовлетворительное или плохое (но не хорошее)	В 2 раза чаще
%% детей с заболеваниями, ограничивающими школьную активность	В 2-3 раза выше
Задержка физического развития (на 5 перцентилей или выше)	В 2 раза выше
Количество дней болезни в год или пропусков школьных дней по болезни	На 40% выше
Существенное повреждение зрения	В 2-3 раза чаще
Серьёзная железодефицитная анемия	В 2 раза чаще

Характерно – там, где существенен генетический компонент (астма), разница в заболеваемости детей бедняков и состоятельных семей минимальна, и максимальна в тех факторах риска, которые связаны именно и только с социальными влияниями.

Далее, в США существенная часть бедных голодает, в том числе голодают дети: в целом живёт под угрозой голода (зависит от продовольственной помощи, без которой подвергнется голоду) 36,2 млн. американцев, в т.ч. 12,4 млн. детей (данные 2007 года). По данным Community Childhood Hunger Identification Project (1995), 4 млн детей в возрасте до 12 лет пережили как минимум 1 год голода, 9,6 млн. испытывали воздействие голода – шли в школу без завтрака, ложились спать без ужина, то есть голод их мучил, но заметного вреда здоровью не наносил. но видимого вреда здоровью голодали. Родители в 70% домохозяйств, где в рамках проекта был зафиксирован голод, были рабочими, в 57% — работающими полный рабочий день. В 1999 году 29,3% всех американских детей до 12 лет – 13,6 млн. – находились под воздействием голода[2].

Но так или иначе, постоянный и даже периодический голод мешает учиться. В специальном исследовании было показано, что дети, которые приходят в школу не позавтракав, медленнее думают на занятиях и достигают меньших успехов за период обучения в школе – по сравнению с теми, которые завтракают каждый день, при равных исходных способностях[3].

G.Duncan (1994) исследовал влияние бедности на уменьшение IQ ребёнка. Они собрали информацию о доходе семьи на крупной выборке семей за годы от рождения ребёнка до 5 лет; величину IQ рассматривали как функцию числа лет, проведённых в бедности. Если все первые 5 лет ребёнок провёл в бедности, IQ снижалось в среднем на 9,06 ед. по сравнению с контрольной группой (дети, родители которых никогда не жили в бедности), при частичной бедности – на 4,02 ед. Дункан учитывал образование матери и структуру семьи (полная, неполная, занятость/безработица отца), поэтому данные различия являются именно следствием бедности[4].

Далее, уже довольно давно было установлено, что непосредственной причиной снижения учебных успехов у детей и подростков из бедных семей является снижение объёма кратковременной (рабочей) памяти, куда наш мозг «помещает» какие-либо данные, идеи или принципы, для того чтобы использовать их в обработке задач, или чтобы потом переправить их в долговременную память. Дети из бедных семей характеризуются устойчивым снижением объёма рабочей памяти по сравнению с детьми из семей среднего социально-экономического статуса. Это в среднем, в разных выборках бывает до трети-до четверти исключений, т.н. «устойчивые дети», факторы устойчивости которых специально изучают психологи, чтобы распространять остальным для примера и назидания (в самом деле, не среду же обитания же бедняков менять!). Устойчивые дети отличаются от уязвимых тем, что имеют благоприятное окружение – таких родителей, друзей или иных значимых взрослых, индивидуальные особенности которых уравновешивают стресс, которому ребёнок из бедной семьи подвергается в своей среде обитания.

Исследование G.W.Evans & M.A.Schamberg показало, что «передаточным звеном» от бедности к сокращению рабочей памяти, влияющему на успехи в школе, является постоянный стресс, который испытывают дети из бедных семей. Мерой стресса была т.н. аллостатическая нагрузка – биологический маркёр, показывающий «степень изношенности» организма по мере того, как все его физиологические системы включаются для нейтрализации последствий дистресса. Для её оценки используются такие параметры, как уровень кортизола, адреналина и норадреналина, артериальное давление и т.п. (см.табл.1. статьи).В исследовании была подтверждена отрицательная зависимость между уровнем бедности в детстве (число лет в бедности, от 1 до 13) и снижением рабочей памяти к завершению пубертатного периода. Чем больше лет в бедности жила семья, тем выше индекс аллостатической нагрузки у детей и, чем выше аллостатическая нагрузка, тем больше снижение рабочей памяти и т.д. (Оригинал статьи в PNAS, vol.106, 2009).

Откуда хронический стресс? Из токсичной среды обитания. Дети из бедных семей в США живут в опасном окружении, где высок риск пожара, где можно подвергнуться насилию со стороны соседей или других жителей; к тому же в районах, где они обычно проживают, наблюдается опасная концентрация свинца и других тяжёлых металлов (подострое отравление которыми, с одной стороны, значимо снижает школьную успеваемость, с другой – ответственно за значительную часть правонарушений и преступлений импульсивного характера).

По данным психолога Джеймса Гарбарино (выросшего в итальянской бедняцкой семье и изучающего среду обитания детей в городских гетто) в условиях городской бедности в США живут почти 13 млн. детей. 1.5 млн живёт в кварталах городской бедноты; в некоторых из них уровень преступности самый высокий в стране, и понятно, что полиция здесь не следит за порядком, и не пресекает преступность, а просто следит чтобы она не распространялась из этих гетто в «приличные» кварталы.

Почти половина учащихся начальных и старших классов из числа живущих в бедных кварталах за последний год стали свидетелями по крайней мере одного преступления с насилием; почти все слышали выстрелы оружия, видели, как избивают человека или торгуют наркотиками; к 15-летнему возрасту 30% детей видели убийство человека.

Ношение оружия распространено в школе, а также на улице. По данным национального обзора Центра контроля з-аболеваний за 1993 год, 22,1% учащихся старших классов сообщили, что они носили оружие – нож, пистолет или биту – в течение некоторого времени последние 30 дней, 7,9% детей носили пистолет. Гарбарино пишет, что «эти цифры гораздо больше напоминают опыт детей в зоне военных конфликтов, которые мы посетили в других странах [5], чем то, что можно было бы ожидать от наших детей, живущих в «мире».

У детей из бедных городских кварталов наблюдаются характерные симптомы постравматического стрессового расстройства, как у детей из района военных действий – нарушения сна, раздражительность, неспособность к концентрации внимания, гневные вспышки и повышенная тревожность. У многих отмечаются «вспышки воспоминаний» или навязчивые воспоминания о травмирующих событиях. Это поддерживает гипотезу хронического стресса, в котором существуют дети из бедных семей[6].

Можно задать «социал-дарвинистский» вопрос – ведь приведённые результаты исследований чётко показывают, что дети из бедных семей в среднем «глупее» и «хуже» своих сверстников из семей среднего класса. Может быть, это нормальное действие естественного отбора, как писал основоположник социального расизма и евгеники (и при этом великий биолог, без дураков) Фрэнсис Гальтон, «не трущобы плодят тупиц, а тупицы спускаются в трущобы)???

Так сказать, проигравшие в экономической конкуренции опускаются на дно, а признаки «худшести» закрепляются отбором как приспособления к специфической среде обитания бедняцких гетто. Нет, это объяснение не проходит. Я уже писал о том, что есть дети устойчивые, их много – до трети, до четверти, и устойчивы именно те, у которых родители, друзья, значимые взрослые облают индивидуальными особенностями, компенсирующими гнёт бедности, умеют создавать для детей противодействующую её среду и т.д. Наиболее известное лонгитюдное исследование устойчивости – работа Эмми Вернер и Рут Смит на острове Кауаи, о котором я расскажу дальше.

И, что самое главное, доля устойчивых детей отнюдь не уменьшается, как следовало бы ожидать в результате отбора, который в американском обществе действует уже 150 лет как минимум. И это при том, что из бедности вырваться трудно: дети из бедных семей во взрослом возрасте чаще всего сами живут в бедности (причём этот риск не зависит от школьных успехов — стресс так или иначе надламывает), тем самым продолжая цикл воспроизводства токсичной среды обитания в следующем поколении, устойчивых детей не становится меньше, как можно ожидать из социал-дарвинистской логики.

Поэтому обнаруживаемое в исследованиях снижение показателей у бедняков отражает факт угнетения, а не биологической неполноценности. Как только угнетение снимется, все вышеописанные различия исчезнут, как исчезли они в СССР, СССР и другие страны соцлагеря были единственным районом планеты, где отсутствовали антропологические различия между людьми разного социального положения. А вот в более богатом первом мире и в более бедном третьем они были отлично выражены и, главное, выражались в одних и тех же признаках, что говорит о сущностных различиях между двумя общественными системами, два мира – два шапиро и т.д. Но это уже отдельная тема, к которой я вернусь позже.

Примечания:

[1] Starfield B., 1991. Childhood morbidity: comparisons, clusters and trends// Pediatrics. Vol.88. P.55-71. ; Brooks-Gunn J., Duncan G.J., 1997. The effects of poverty of children// The future of children. Vol.7. №2. Р.55-71.

[2] FRAC report, 1999

[3] Pollit E., 1995. Does breakfast make a difference in school? // Journal of the American Dietetic Association. Vol.95. №10. Р.1134-1139; Meyers A.F., Sampson A.E., Weitzman M., Rogers B.L., Kayne H., 1989. School breakfast program and school performance

[4] Оригинал статьи в Child Development

[5] Когда проводили сравнительные исследования с детьми городских гетто США

[6] Garbarino J., 1995. Raising children in a socially toxic environment, Jossey-Bass, San Francisco, CA; Garbarino J., Kostelny K., 1997. What children can tell us about living in a war zone’ // Children in a violent society. Ed.Osofsky J. D. Guildford Press, New York, NY