Зеркальные нейроны и интуиция (отрывок из книги)

Иоахим Бауэр

Наблюдаемое поведение даёт нам интуитивное знание о дальнейшем ходе событий, и мы уверенно следуем этой интуиции, доверяя, не проверяя и ошибаясь удивительно редко. Рассмотрим в качестве примера стандартную ситуацию, известную большинству из нас как минимум по кинофильмам. Двое влюблённых впервые оказались наедине и стоят рядом, его взгляд (и это получается часто спонтанно) падает на её губы (или её взгляд на его губы). И хотя не произносится ни слова, этот взгляд является для обоих однозначным предсказанием того, что сейчас произойдёт. Интуитивное распознавание того, что говорит взгляд другого человека о его желаниях и намерениях, играет существенную роль в любой межличностной ситуации. Без интуитивного ощущения ожидаемых действий других людей мы не смогли бы без толчков и столкновения пройти по оживлённой пешеходной зоне. Уверенность, без которой было бы неуютно жить, состоит в том, что поведение окружающих нас в данный момент людей в большей или меньшей степени предсказуемо на ближайший момент времени, то есть оно в определённых пределах соответствует нашим ожиданиям. Это касается не только таких банальных моторных процессов, как путь движения человека на горном склоне, заполненном лыжниками, но, в первую очередь, ожидаемого поведения, поступков со стороны других людей. … мы ориентируемся, не осознавая этого, именно таким образом, что получаем имплицитное знание о том, можно ли ожидать от присутствующих мирного поведения. Правда, так случается не всегда.

Всем знакомы ситуации, когда какой-то человек, не делающий в данный момент ничего плохого, вызывает в нас неприятное чувство, ощущение потенциальной угрозы. И лишь когда мы неожиданно теряем ощущение безопасности, уверенности, мы сознаём, как сильно мы зависим от имплицитной уверенности. Явления зеркального отражения позволяют нам предсказывать ситуации – хорошие и плохие. Они создают в нас чувство, которое мы называем интуицией, и которое позволяет нам предчувствовать, догадываться о ближайших событиях…

Теперь возникают два вопроса. Во-первых, какие сигналы вызывают у наблюдателя не какую-то, а совершенно определённую имплицитную уверенность или интуицию? Как функционирует система интерпретации, воспринимающая и распознающая эти сигналы? Во-вторых, как объяснить то, что имплицитная уверенность, также как интуиция, не ограничивается только тем, что происходит в текущий момент, а позволяет делать предсказания, часто с довольно высокой степенью вероятности? Рассмотрение первого вопроса мы немного отложим и займёмся сначала вторым.

Нейробиологический механизм, позволяющий нам спонтанно и интуитивно предвидеть вероятный дальнейший ход событий, исходя из определённой текущей ситуации, был раскрыт с помощью весьма изобретательного и хитроумного эксперимента, придуманного молодой сотрудницей Джакомо Ризолатти, Марией Алессандрой Умилта. Она продолжила работу с обезьянами, у которых в предыдущих экспериментах были идентифицированы нервные клетки, управляющие действиями. При этом речь шла о тех нейронах, в которых была заложена программа совершенно определённого действия [a1]. То, что речь шла о зеркальной нервной клетке, проявлялось в том, что эта клетка спонтанно активизировалась и в тех случаях, когда обезьяна только наблюдала за тем, как кто-то из присутствующих в лаборатории брал орех [a2].

Умилта повторила этот эксперимент, но при этом изменила одно существенное для обезьяны условие. Сначала животному в течение короткого времени показывали орех, а потом закрывали орех и поднос, устанавливая перед ним перегородку. Если теперь кто-то, пришедший в комнату, брал орех, то обезьяна могла видеть только то, как рука этого человека, сразу после её появления в поле зрения обезьяны, исчезала за перегородкой. Такая постановка опыта получила название «скрытое условие» (hidden condition). То есть обезьяна не могла видеть собственно хватание; тем не менее, восприятия короткой начальной последовательности действий оказалось достаточно для командного нейрона обезьяны, чтобы «знать», в чём тут дело. Зеркальная клетка, хранящая программу всей последовательности действий «хватание ореха», подавала сигнал, хотя у неё была информация лишь о части последовательности действий. Этот эксперимент объясняет многое из того, что раньше не могли объяснить, — прежде всего, относительно интуиции.

Достаточно мимолётного впечатления, иногда просто моментального снимка, чтобы вызвать у нас интуитивное представление о том, что сейчас происходит, и к чему надо готовиться. Причиной этого является следующее: наблюдателю достаточно видеть часть последовательности действий другого лица для активизации у него соответствующих зеркальных нейронов, которые, в свою очередь, «знают» всю последовательность цепочки действий [a3]. То, что Умилта обнаружила у своих заслуженных обезьян, проявляется и у людей.

И это справедливо не только для последовательности моторных реакций, но и, как мы увидим позже, для процессов восприятия и ощущения. При восприятии нами даже части последовательности действий зеркальные нервные клетки в головном мозге, а тем самым и в психике наблюдателя, спонтанно и независимо от нашей воли показывают весь процесс. Восприятие коротких частей последовательностей может показаться достаточным, чтобы ещё до завершения всего процесса интуитивно знать, какого результата можно ожидать от наблюдаемого действия. То есть зеркальные нейроны, приходя в резонанс, не только делают наблюдаемые действия спонтанно понятными для нашего собственного переживания. Зеркальные нейроны способны дополнять наблюдаемые фрагменты до вероятной ожидаемой полной последовательности действий. Программы, накопленные в командных нейронах, не являются произвольно созданными, а представляют собой типичные последовательности, основанные на совокупности всего предшествующего опыта, полученного индивидуумом. Поскольку большинство из этих последовательностей соответствует опыту всех членов социальной общности, то командные нейроны образуют общее межличностное пространство действий…

Далее, всякий «страх, напряжение и стресс очень сильно сокращают количество сигналов зеркальных нейронов. Под воздействием давления и страха снижается интенсивность деятельности системы зеркальных нейронов: способность прочувствовать, понять других людей и воспринимать нюансы почти исчезает [a4].

Забегая вперёд, следует сказать – там, где царят давление и страх, снижается ещё одна способность, которая существует благодаря работе зеркальных систем – способность учиться. Следовательно, стресс и страх антипродуктивны во всех сферах, связанных с процессами обучения и анализа. Это касается не только рабочих мест и школы. В сложных межличностных ситуациях, при конфликтах и кризисах выход из создавшегося положения может быть найден только при условии отсутствия атмосферы страха» [a5].

Далее, люди чувствуют, в то время как они действуют. Как предметы не могут не отбрасывают тени, всякое действие в отношении других людей связано со специфическими чувствами, переживаниями и эмоциями, которые как бы составляют его эмоциональную «тень», зарождающуюся во время действия и затем подкрепляющуюся или сминающуюся его успехом либо неудачей. Успешное сопротивление агрессору связано с одними чувствами, трусливая сдача — с другими, успешное решение сложной задачи, с третьими, раздражение от того, что задача никак не решается — с четвёртыми и т.п. При этом согласно двухфакторной теории эмоций специфика последних в данной ситуации определяется не «биологическим» (характером мотивации или иных влечений субъекта действия), а категоризацией и классификацией им социальной ситуации, в которой действует, т.е. её «организацией» в социальной сфере.Иными словами, характер переживаний зависит не от «влечения», а от того, как субъект для себя структурирует ситуацию, определяет её и т.д.

А благодаря системам зеркальных нейронов наблюдатель воспринимает эту эмоциональную «тень» в той же степени, что и само действие, или даже в большей степени, если не собирается немедленно и сразу действовать по соответствующему «образцу»,почему он во время наблюдения переживает внутри себя те же чувства, что и «модель» непосредственно во время действия. То же самое относится к боли и к физическим ощущениям от совершения действия. Причём это восприятие обоюдно – действия возбуждают связанные с ними чувства одновременно в обоих участниках – и в том, кто действует, и в том, в отношении кого действуют. Противостояние врагу вызывает в нас (и во враге) одни чувства, соревнование с конкурентами – другие, товарищество с друзьями – третьи, то есть социальная деятельность вкладывает определённые эмоции в души каждого из нас.

Прелесть аппарата зеркальных нейронов состоит в том, что они этот эмоциональный след (чувства и переживание, специфически сопряжённые с типическим действием в типических обстоятельствах) воспроизводят также чётко, немедленно и точно, как и само действие. Так что искони присущее нам «обезьянничество» распространяется не только на действия, но и на чувства, так что действия любого из нас, помимо чисто практического результата, имеют и побочный эффект в виде укрепления социальной привязанности между участниками соответствующих взаимодействий и воспроизводства их типических отношений дуг с другом.

Для общества, которое и живёт дольше, чем любой из составляющих его индивидов, и типические отношения которого («социальные инварианты») намного устойчивей, чем любая из характерных личностных черт, именно этот побочный результат оказывается главным. Поэтому люди меняются в обществе и общество изменяет людей, но не наоборот, это называется конформизмом или уступчивостью. А отдельные люди могут изменить общество лишь тогда, когда представляют некую социальную группу, борющуюся за свои интересы, и внятно осознают это своё представительство меньшинства – тогда последнее реально влияет.

Влияют ли зеркальные нейроны на наше поведение?

Управляющие действиями нервные клетки нашей премоторной области коры головного мозга реагируют развитием резонанса, когда мы наблюдаем за действиями другого человека. Отсюда напрашивается вопрос: влияют ли зеркальные нейроны на наше поведение? Как уже упоминалось, эксперименты свидетельствуют о том, что любое сознательное действие начинается с активизации нейронов, в программе которых имеется план или концепция выполнения действия, которое мы намерены совершить. И только вскоре после этого, примерно через одну-две десятые доли секунды, происходит активация двигательных нейронов, контролирующих соответствующие мышцы.[1] Но не всякая активизация командных нейронов ведёт к реализации действия. Командный нейрон может «выстрелить» без выполнения действия, то есть остановиться только на мысли о действии, на представлении о действии. Это – тот минимум, который всегда вызывается наблюдением или сопереживанием действиям других лиц.

Но есть ещё кое-что: в случае наблюдения за каким-то действием или событием, с которым наблюдателю до сих пор никогда не приходилось сталкиваться, например с никогда прежде не испытанной жестокостью, это действие включается в фонд нервных клеток, управляющий действиями, в качестве ещё одной – потенциальной – программы действий.[2] Более того, совершенно непривычные, новые в жизни человека, до сих пор не известные последовательности действий «записываются в память» даже особенно интенсивно. Действие, которое мы воспринимаем или переживаем впервые, будь то что-то приятное или ужасное, оставляет в нас особенно интенсивные представления о нём.

То, что попало в репертуар наших потенциальных программ действий, имеется в нашем распоряжении, но не должно обязательно реализовываться. В отличие от маленьких детей, зеркальные системы которых имеют сильную тенденцию к мгновенному спонтанному воспроизведению действий, у взрослых людей активны сдерживающие (тормозящие) нейробиологические системы, созревание которых начинается примерно на третьем году жизни и заканчивается, как правило, после достижения половой зрелости.[3] Чтобы снять торможение и действительно вызвать действие, сначала должны включиться другие факторы, относящиеся к сфере мотивации. Тот факт, что определённая последовательность действий вообще попала в личную программу человека, представляет собой, однако, принципиальный риск, потому что с этого момента такое действие становится для человека принципиально возможным. Если, например, человек стал свидетелем жестокого, до сих пор строго запретного для него действия, то возникает потенциальный риск совершения подобного действия, в первую очередь для лиц, социальные условия жизни или работы которых могут вызвать искушение однажды самому прибегнуть к такому экстремальному репертуару действий.[4]

Интересно, что катастрофы, вызванные не людьми, а техническими процессами или природными явлениями, по всей видимости, не включаются в программы нейронов, управляющих действиями. Эксперименты, проведённые как с обезьянами, так и с людьми, показывают, что зеркальные нейроны премоторной области коры головного мозга срабатывают только тогда, когда происходит наблюдение за биологическим субъектом, то есть живым действующим лицом (в отдельных случаях «биологический субъект может относиться к другому близкому виду). Ни клещи, ни виртуальная рука не способны возбудить своими действиями зеркальные системы наблюдателя. Просмотр детьми и подростками телевизионных репортажей о техногенных или природных катастрофах не вызывает последствий, которые становятся моделеобразующими для их поведения. Но удалось доказать, что действия живых лиц, демонстрируемые в кино или на телевидении, напротив, могут воздействовать на системы зеркальных нейронов и привести их в резонанс. Резонанс создаётся и видеофильмами, и компьютерными играми, виртуальные миры которых сегодня практически уже невозможно отличить от реальности.

Хотя зеркальные нейроны, возбуждённые наблюдением за каким-либо действием, не обязательно вызывают это действие, тем не менее, остаётся вопрос, повышает ли наблюдение действия, в частности частое наблюдение, вероятность того, что наблюдающий сам совершит это действие. Результаты научных исследований говорят о том, что это возможно. Так, результаты экспериментов, проведённых с помощью различных методов, показывают, что нейробиологический порог реализации действия понижается, когда испытуемые наблюдают действие, которое они должны одновременно выполнять рукой сами.[5] Ещё одно замечание в этом направлении: исследования доказывают, что зеркальные нейроны играют решающую роль при моделировании людьми действий, то есть когда испытуемые должны синхронно производить действия, которые демонстрирует им другое лицо. Такие моделирующие действия сопровождаются сильной активизацией сетей премоторных зеркальных нейронов. И наоборот, оказалось, что при кратковременном отключении этих нейрональных сетей[6] человек уже не в состоянии имитировать демонстрируемые ему рукой действия, хотя двигательная способность руки в этой ситуации сохраняется в полном объёме.

Таким образом, из имеющихся результатов научных исследований можно сделать вывод, что наблюдение за действиями других людей не только возбуждает в наблюдающем внутреннюю программу реакции или моделирования, но этот резонанс зеркальных нейронов одновременно создаёт в наблюдающем готовность к действиям.

Этот вывод имеет огромное значение, особенно для вопросов, касающихся формирования детей и подростков. С одной стороны, развитие схем действий путём наблюдений и моделирования играет важнейшую позитивную роль для развития ребёнка. С другой стороны, нельзя исключить, что крайне проблематичная информация, зачастую грубая и даже жестокая, которую нам навязывают средства массовой информации, приведёт к заимствованию демонстрируемых способов поведения в поведенческий репертуар детей.

…Действия не являются самоцелью, но всегда прямо или косвенно связаны с потребностями и условиями жизни субъектов. Субъекты действия должны не только оценивать, принесёт ли им пользу результат соответствующих действий, но и возможно ли его выполнить без ущерба для себя. Это означает (о чём часто забывают), что действие состоит, с одной стороны, из оперативного процесса и ориентации на поставленную цель, с другой стороны, из того, что это действие значит для состояния биологического субъекта в момент его совершения. Как правило, мы в повседневной профессиональной деятельности или в иных сферах межличностной коммуникации очень часто этого не учитываем. Однако наш мозг, по-видимому не придаёт большого значения тем стратегиям, которые игнорируют состояние объектов. Вопрос о последствиях моторного действия для ощущений субъекта является для мозга центральным моментом планирования действий. Всякий раз, когда планируется или реализуется какое-то действие, в головном мозге начинают работать сети нервных клеток, которые регистрируют, каким образом реализация действия ощущается организмом.

Но там, где планируется и реализуется моторная сторона действий, то есть в нейрональных сетях премоторного и моторного отделов коры головного мозга, аспект собственного самочувствия не учитывается. По этой причине мы должны отправиться в соседний, расположенный непосредственно за ними отдел. Рисунки 1 и 2 помогут лучше сориентироваться и понять последующие соображения.

Восприятие самочувствия собственного организма неврологи называют проприорецепцией.[7] Нервные клетки коры головного мозга, воспринимающие сигналы пяти органов чувств, называют сенсорными. Отделы коры мозга, специальность которых состоит в восприятии чувствительности кожи, соединительных тканей и мускулатуры, называются чувствительными, сенсорными или соматосенсорными отделами коры. На карте коры головного мозга они расположены за центрами нервных клеток моторного кортекса, управляющего движениями.[8] Они регистрируют прикосновения, давление, растяжение, температуру и повреждения любого рода. Поскольку сенсорный кортекс связан через нервные проводящие пути с другими отделами головного мозга, то он имеет доступ к информации о состоянии организма в целом, а также к сфере эмоций.[9] Как в моторном кортексе, так и в сенсорном кортексе есть сети различной степени «интеллекта». «Менее умные» сенсорные нервные клетки регистрируют только то, что ощущают кожа, соединительные ткани и мускулатура и где воспринимаются эти ощущения. Их можно было бы назвать датчиками раздражений и прикосновений. Они располагаются в первичном сенсорном отделе коры головного мозга. Чувствительные сети нервных клеток, которые могут выполнять «более интеллектуальные задачи», находятся за сенсорным кортексом, в нижней области, а именно в так называемой нижней теменной коре головного мозга. Эти нервные сети могут запоминать последовательность ощущений и вырабатывать интуитивные представления о том, где могут появиться ощущения от определённых действий.[10] В отличие от датчиков раздражений и прикосновений, «более умные» клетки можно было бы назвать нервными клетками представлений об ощущениях.

В целом получается следующая картина: командные нейроны премоторной коры головного мозга кодируют программы оперативных действий и целей действий. Нервные клетки представлений об ощущениях вносят дополнения в виде информации о том, как запланированное действие будет ощущаться действующим организмом. Только сочетание систем действий и ощущений создаёт нейрональную основу для представления, планирования и выполнения действий.

То, что при планировании и выполнении действий мозг также всегда чувствует, было доказано с помощью современных методов исследований[11], которые позволяют регистрировать активность конкретных нервных клеток при определённых мыслях, действиях или эмоциях. Оказалось, что каждое отмеченное действие активизирует не только нервные клетки, управляющие движениями, но одновременно и сенсорные нервные сети, которые регистрируют ощущения организма. Точно так же, как у командных нейронов премоторного кортекса, активизация нервных клеток представлений об ощущениях происходит имплицитно, то есть автоматически, спонтанно, и не требует специальных размышлений. Именно информация, поступающая от сенсорных систем для планирования действий, является причиной того, что мы в повседневной жизни интуитивно совершаем только такие движения и действия, на которые считаем себя способными в физическом отношении без риска получения травмы. Но и в этом случае справедливо то, что было сказано раньше о связи между интуицией и аналитическим рассудком. Интуитивные оценки могут ввести в заблуждение, поэтому мы, как правило, дополнительно обдумываем способы совершения действия и оцениваем свои физические возможности. Как при планировании моторных действий, так и при оценке состояния собственного организма (то есть проприорецептивных аспектах какого-либо действия), акция будет успешной, скорее всего, при сочетании использования интуиции и критических аналитических суждений.

Зеркальные нейроны физических ощущений: Я ощущаю то, что ощущаешь ты

Задачи нервных клеток сенсорного кортекса, накопивших представления об ощущениях, не ограничиваются информированием нас об ожидаемых физических ощущениях в случае осуществления нами какого-либо действия. Серия исследований, проведённых с помощью современных методов, показывает, что нервные клетки представлений об ощущениях активизируются не только тогда, когда мы сами планируем и осуществляем какое-либо действие. Они ведут себя как зеркальные нейроны и активизируются также в тех случаях, когда мы только наблюдаем, как действует или что-то ощущает другой человек. Следовательно, нервные клетки теменного кортекса, отвечающие за представления об ощущениях, могут дать нам информацию и о том, как чувствует себя человек, за которым мы наблюдаем. При этом у нас возбуждаются именно те нервные клетки представлений об ощущениях, которые активизировались бы, если бы мы сами находились в ситуации наблюдаемого нами человека.

Отражательная активность нервных клеток относительно представлений об ощущениях создаёт у наблюдающего интуитивное, непосредственное понимание ощущений человека, за которым он наблюдает. Этот процесс происходит аналогично процессу отражательного поведения командных нейронов, которые создают представление обо всём процессе в целом при восприятии только части последовательных действий. Такие предсказания возможны и в отношении развития ощущений. Уже мимолётного впечатления, производимого на нас человеком, бывает достаточно для интуитивного понимания того, каким будут его физические ощущения в ближайшее время. Таким образом, окружающие нас люди создают у нас не только интуитивные представления о планируемых ими действиях, но и всегда запускают в нас, наблюдателях, программу, которая решает вопрос: «Какие ощущение вызовет выполняемое действие сейчас и в дальнейшем?» Это происходит автоматически, этот процесс протекает имплицитно пререфлекторно и не требует усилий воли и сознательного обдумывания. В результате во время наблюдения мы получаем интуитивное восприятие вероятного самочувствия человека, за которым мы наблюдаем.

Нейробиологический резонанс, который мы испытываем в присутствии других, воспринимаемых нами людей, не ограничивается только моторными и сенсорными аспектами. Процессы отражения включают в себя также восприятие наших внутренних органов и эмоциональное состояние. В рамках недавно проведённого исследования испытуемым показывали видеозаписи людей, которым давали понюхать вещество с резким неприятным запахом, их реакция отвращения чётко проявлялась в соответствующем выражении лица и в движениях. Анализ активности головного мозга участников эксперимента, смотревших эти видеозаписи, но не ощущавших неприятного запаха, показал сильную активность центра отвращения, подобную той, которую можно было бы ожидать, если бы они сами ощутили отвращение[12]. Эти результаты сходны с результатами другого наблюдения. Люди, у которых центр отвращения пострадал в результате инсульта, не только сами больше неспособны испытывать отвращение. Они не способны даже распознать чувство отвращения, выражаемое лицом или телом другого человека. Это – убедительное доказательство того, что зеркальные системы являются главной нейробиологической основой нашей способности к спонтанному пониманию того, что происходит с другим человеком. Но возможности зеркальных нейронов намного больше. Они, как показали эксперименты с чувством отвращения, способны в определённой степени вызывать в нас состояния, которые мы воспринимаем у другого человека. Этим объясняется, почему присутствие другого человека, особенно если он стоит рядом с нами, иногда может привести к тому, что мы ощущаем различные, порой очень сильные изменения собственного физического самочувствия.

Зеркальные нейроны боли, сочувствия и эмпатии

Эмоциональная сторона боли и то, что при ощущении боли проникает глубоко внутрь нас, регистрируется нервными клетками отдела головного мозга, отвечающего за наше основное эмоциональное состояние и восприятие жизни. Этот отдел называется Gyrus cinguli[13]. В процессе своего гениального исследования Вильям Хатчисон (William Hutchison) смог идентифицировать отдельные нервные клетки поясной извилины, которые активизировались только тогда, когда испытуемому уколом ланцета причиняли боль в кончике пальца[14].

После уверенной идентификации клеток, специфически реагировавших на эту боль, испытуемого просили посмотреть, как руководитель эксперимента уколет кончик своего пальца. У пациента при этом активизировались те же нервные клетки, которые отреагировали на боль, испытанную им самим. Поскольку поясная извилина является главным эмоциональным центром головного мозга, то зеркальные нейроны, обнаруженные в ней, представляют собой ни что иное, как систему нервных клеток сочувствия и эмпатии.

Наблюдения Хатчисона получили полное подтверждение в исследованиях с использованием других методик. Тане Зингер (Tanja Singer) с помощью функциональной ЯМР-томографии удалось доказать, что у людей, которые смотрели, как причиняют боль их партнёрам, наблюдалась активизация в эмоциональном центре поясной извилины и в различных других болевых центрах[15]. То есть в этих исследованиях также наблюдалась реакция восприятия боли партнёра как своей собственной. Это означает, что в болевых центрах головного мозга также имеются зеркальные нейроны, которые позволяют нам непосредственно понимать боль другого человека. Зеркальные нейроны боли и сочувствия также сопровождаются явлением интуитивного предвидения. Чтобы зеркальные нейроны активизировались в мозге наблюдавшего, ему не обязательно воспринимать сильную боль. Уже ситуация, которая порождает ожидание боли в следующий момент, вызывает у него резонансную реакцию.[16]

Наблюдение за другими людьми: оптическая подготовка для системы зеркальных нейронов

Явления нейробиологического резонанса, с которым мы познакомились, начинаются с восприятия, чаще всего с наблюдения, того, что делают или чувствуют другие. Только тогда у наблюдателя может возникнуть нейрональный или психический резонанс. Но каким образом оптическая информация, получаемая при наблюдении за другими людьми, обрабатывается так, что она приобретает нужный для зеркальных систем формат, то есть – как происходит распознавание её значения?

В действительности головной мозг обладает оптической системой обработки и интерпретации, которая выполняет эти функции. Эта система по своим возможностям намного превосходит всё, что ещё недавно было известно об обработке оптических сигналов в головном мозге. Воспринимаемое нашими глазами сначала превращается так называемой зрительной корой в то, что мы видим перед собой. Сети нервных клеток зрительной коры находятся в затылочной области. Оптическая система подготовки и интерпретации расположена за этими сетями нейронов, но связана с ними нервными волокнами, которые тянутся с обеих сторон от зрительной коры вперёд к височной доли коры головного мозга. В англоязычной специальной литературе эта система называется в соответствие с местом её расположения STS[17]. Обработанная здесь информация по нервным волокнам передаётся дальше, а именно: сначала к нервным клеткам представлений об ощущениях (в нижнем теменном кортексе), а оттуда – к командным нейронам (в премоторном кортексе).

Оптическая система обработки и интерпретации (STS) в последние годы была предметом интенсивного изучения[18]. Эта система работает подобно мастерской, в которой вся оптическая информация, получаемая зрительной корой от глаз, подвергается чрезвычайно быстрой, практически синхронной обработке. Сначала система проверяет, действительно ли ей необходимо включаться в работу. Она включается только тогда, когда зрительная кора даёт образы живых, действующих субъектов. Как только наблюдаемое действие, которое выполнял человек, начинает осуществлять аппарат или робот, система прекращает своё функционирование. Причина такого избирательного подхода заключается в том, что оптическая система обработки и интерпретации не имеет иной задачи, кроме толкования того, что позволяет сделать выводы о намерениях или ощущениях других людей или других живых существ: она анализирует движения тела, выражения лица, движения рта и – одно из главных занятий – взгляды других существ.

Почему мы наблюдаем то, что наблюдают другие. Зеркальные нейроны оптической системы интерпретации

Работа оптической системы обработки и интерпретации информации (STS) не ограничивается передачей моторным, чувствительным зеркальным нейронам и зеркальным клеткам, перерабатывающим эмоции, информации, на основе которой они могут вступить в резонанс; эта система организует также весьма своеобразную реакцию отражения. Она не только следит за движениями взглядов окружающих нас людей, но и за тем, чтобы наши собственные взгляды направлялись соответственно направлению взглядов окружающих в результате спонтанной и интуитивной реакции. Одна из наиболее часто встречающихся реакций выражается в том, что мы смотрим в том же направлении, куда устремлён взгляд другого человека. Если кто-то неожиданно, в изумлении или испуге, направляет свой взгляд на что-то, то и мы импульсивно смотрим туда же, причём синхронно и до того, как подумаем об этом. Спонтанная настройка на фокус совместного внимания, в англоязычной терминологии «joint attention», представляет собой постоянно встречающееся, почти непреодолимое явление. Помимо этого оно относится к числу важнейших условий развития эмоциональной связи.

В основе высокой степени внимания, которое мы обращаем на взгляды других людей с помощью оптической системы обработки и интерпретации информации, лежит фундаментальный опыт. Не только люди, но и обезьяны и некоторые другие виды животных, например, собаки, знают, что, наблюдая за движениями глаз, можно сделать более важные выводы, чем на основе любых иных знаков языка тела. Это является актуальным не только для оценки соответствующей конкретной ситуации, но также, и прежде всего, ввиду (!) мыслей, замыслов и намерений окружающих нас лиц. Эксперименты с обезьянами показали, что оптическая система обработки и интерпретации содержит высокоспециализированные сети нервных клеток, задача которых состоит исключительно в моментальном распознавании определённых движений глаз, взглядов, в их толковании и немедленной передаче информации в другие отделы головного мозга.

Примечания:

[1] Мы назвали управляющие действиями нервные клетки премоторной области коры головного мозга командными нейронами по типу Астерикса (Астерикс намечает цели действий и разрабатывает планы). Нейроны моторного кортекса, непосредственно управляющие отдельными мышцами, мы назвали двигательными нейронами по типу Обеликса (Обеликс действует).

[2] При этом не играет роли, «только» ли наблюдал человек за этими действиями или испытал их на себе. В обоих случаях это действие войдёт в фонд программ действий премоторной области головного мозга.

[3] Эти сдерживающие системы находятся в передней части фронтальной области мозга.

[4] Это касается, например, подростков в определённом социальном окружении, а также некоторых сфер профессиональной деятельности, в которых работники, например военные, полицейские, охранники в тюрьмах, а также врачи, медперсонал в больницах и домах престарелых, педагоги и т.д. имеют дело с беззащитными людьми.

[5] Hari und Kollegen, Proceedings of the National Academy of Sciences, Band 95. S.15061 ff.1998.

[6] Такое кратковременное отключение возможно, если держать маленькую, но сильную катушку электромагнита точно над тем местом черепа, под которым находятся зеркальные нейроны.

[7] По латыни proprius = собственный, capio = воспринимать, охватывать.

[8] Моторный кортекс находится перед центральной бороздой (Sulcus centralis), а сенсорный кортекс – за ней. В отличие от моторного отдела, который относится к фронтальной области коры (=фронтальный кортекс или фронтальная доля), сенсорные сети нервных клеток расположены в теменной коре (=теменной кортекс или теменная доля).

[9] Сети восприятия общего состояния организма, прежде всего внутренних органов, находятся в островке головного мозга. Нейробиологический коррелят эмоций находится в миндалевидном ядре и поясной извилине (Gyrus cinguli).

[10] Эти клетки кодируют интуитивные, становящиеся моментально доступными представления, например, о том, существует ли опасность, например, вывиха, повреждения сустава или растяжения мышц при выполнении определённого действия.

[11] Речь идёт об уже упоминавшихся функциональной ЯМР-томографии и позитронной эмиссионной томографии.

[12] При проведении этого эксперимента (см. Bruno Wicker и его коллеги) использовался метод функциональной ЯМР-томографии. Активизация нервных клеток наблюдалась в островке головного мозга (insulа), где находится своеобразная нейробиологическая карта внутренних органов. Островок сообщает мозгу или психике о самочувствии внутренних органов. Островок через нервные проводящие пути очень тесно связан с нервными клетками представлений о физических ощущениях в нижнем теменном кортексе.

[13] В переводе – поясная извилина. Gyrus cinguli проходит спереди назад с обеих сторон глубоко в продольной борозде мозга. Через нервные проводящие пути она очень тесно связана с нервными клетками представлений о физических ощущениях в теменном кортексе.

[14] Эксперимент проводился с пациентом, которому надо было провести операцию на головном мозге в связи с эпилептическим заболеванием. Поскольку сам мозг не чувствует боли, то во время операции на головном мозге оперируемым делают только местную анестезию кожи головы, и они остаются в сознании. Эксперимент был проведён с согласия пациента и комиссии по этике.

[15] Боль регистрируется в нескольких центрах головного мозга (таламусе, островке, сенсорном кортексе, поясной извилине). Их совокупность называют «матрицей боли» (английское «pain matrix»).

[16] То, что нервные клетки, регистрирующие боль, реагируют не только после появления боли, а уже на ожидание боли, было доказано в работе Тора Вэгера (Tor Wager и его коллеги), опубликованной в 2004 году.

[17] STS означает Sulcus temporalis superior и является местом расположения оптической системы подготовки и интерпретации в височной области.

[18] На обезьянах удалось провести исследование отдельных нервных клеток. Исследования людей проводились с помощью современных методов (функциональной ЯМР-томографии, позитронной эмиссионной томографии).

Примечания Вольф Кицес

[a1] Именно, хватания лапой ореха с подноса

[a2] И не активизировалась в тех случаях, когда орех с подноса хватал робот, енот, собака и т.п. нечеловекоподобное существ. Т.е. помимо планов действий в зеркальных нейронах, во всяком достаточно развитом мозгу, в котором может возникнуть потребность в создании системы зеркальных нейронах для подражания «образцам» типических действий в типических ситуациях, демонстрируемых «более старшими» и «более компетентными» особями, есть определённая типология, позволяющих в каждой значимой ситуации выделять фигуру и фон, а фигуры делить на «своих» и «чужих», граница между которыми задаётся существующими социальными разделениями, её можно сдвигать педагогико-воспитательными мерами и т.п.

[a3] См.оригинал исследования

[a4] Что облегчает возможность воспользоваться этим непониманием в своих интересах для тех, кто не стрессирован, и у кого это понимание сохранилось. Так богатые получают возможность грабить бедных при всяких сделках и договорах; собственно, в том числе благодаря этому эффекту в классовых обществах работает тот самый механизм угнетения, по которому «имущему воздастся, у неимущего отнимется»

[a5] Другое дело, что стресс, страх и презрение к тем, кто слабее и беднее, не только никуда не исчезает из отношений, но и распространяется всё более широко – они выгодны всем, кто личный успех строит на угнетении других людей, на умении заставить на себя работать и т.п. При капитализме такие индивиды имеют явное преимущество перед нормой, поэтому их модель поведения распространяется всё шире и шире, несмотря на очевидные социальные риски в виде роста преступности, всяких форм аномии, психиатрических проблем и т.п.