«Зерновой кризис» при производстве мяса в СССР

Print PDF

 

Хочу написать про «кризис кормов», подрывавший производство мяса в СССР 1960-1970 гг и вызвавший массовые закупки фуражного зерна за границей, поскольку он отражает общемировую тенденцию постоянного увеличения доли зерна, идущего не непосредственно на питание, а на производство мяса.

Из теории экологических кризисов Д.И.Люри следует, что крестьянин, коль хочет хозяйствовать устойчиво, не может делать что-то одно — скажем максимально увеличивать пахотный клин  и сеять пшеницу, даже если для этого есть все условия. Нужно делать одновременно как минимум две вещи: кроме производства зерна, заранее продумать, что пашне нужны органические удобрения, для которых нужно достаточное количество скота, чтобы держать скот и получать хорошие привесы, нужен корм и т.д. Поэтому надо заранее запретить себе распахивать часть лугов и заботиться об их мелиорации, удобрении и т.п. обихоживать их ничуть не меньше чем поле, чтобы они дали хороший урожай кормовой травы.

Европейцы к этому пришли в 1940-1950-х гг., мы прийти не успели; бросил все силы на зерновое хозяйство, ни крестьяне, ни советское руководство не заметили отставания в производстве кормов.

В 1957 году была принята программа ускоренного развития животноводства, согласно которой производство мяса и других продуктов должно было утроиться за полгода. Расчёт был сделан на развитие кормовой базы, в первую очередь естественных кормовых угодий. Но они-то как раз не выдерживали критики. Пастбища и сенокосы требовали коренного улучшения, они отличались низкой продуктивностью и неудовлетворительным агротехническим состоянием (большая закустаренность, заболоченность, закочкаренность), что делало невозможным использование техники. Европа и Америка в то же самое время уже переходили к культурным лугам, которые удобряют и о которых заботятся почти также, как о полях (что порождает свои экологические проблемы, но это — отдельная тема).

У нас же ростом продуктивности лугов и пастбищ не занимались, они считались второстепенными по сравнению с зерновыми, соответственно и успехов не было. Фактически с начала 1950-х гг. отсутствовал рост средней урожайности кормовых угодий в России. Средние урожаи сена в 1980-х гг. на естественных угодьях составляли всего 10-15 ц/га, в 1950-х гг — 8-13 ц/га, в Европе с природных, но агротехнически улучшенных угодий получали 40-80 ц/га сена (Livestock production in Europe: perspectives and prospects. «Livestock prodnktion Sc.», 1982, v. 9, n. 1/2, p. 1—335.).

Такой провал с производством кормов противоречил поставленной задаче добиться производства и потребления мяса и молока по западным стандартам, однако от неё не отказывались. Программа 1957 года провалилась, но эта задача в 1960-1970-е годы была выполнена способом, исключительно убыточным для страны.

В степной и лесостепной зонах перспективы для подъёма животноводства были не лучше. В 19-м веке экспансия зернового хозяйства в этих районах привела к катастрофическому сокращению естественных кормовых угодий, да и более сухой климат определяет меньшую продуктивность пастбищ и сенокосов, чем в лесной зоне.

В 1950-1980 гг. в РСФСР (сейчас пишу только ней) производство мяса выросло в 3,9 раз, с 2,6 до 10,1 млн. т., что существенно выше, чем средний рост по миру в целом (2,6 раз). Но этот значительный рост производства мяса был достигнут, главным образом, резким увеличением потребления зерна на кормовые цели, хотя и рост производства сочных кормов также внёс свою лепту.

В 1960-х гг. потребление зерна на условную голову скота выросло втрое — с 2,5-2,8 ц до 9-10 ц. В то же время потребление кормов с естественных угодий упало на 48% для сена и 47% для пастбищной травы. Иными словами, между  1950 и 1990 годами рост производства мяса составил 3,9, а вот использование зерна на кормовые цели выросло в 6 раз. Поэтому общий спрос на зерно поднялся выше уровня, на котором могут быть получены стабильные урожаи в климатических условиях страны.

Рисунок 1 показывает, что в 27 годах из 54, то есть  в каждый второй год в период 1945-1999 гг. потребность в зерне превышала его производство.

 

 

В годы плохих урожаев, вызванных в основном  засухами, дефицит зерна достигал 15-20 млн. т., около 20% от общего производства, что показано на рисунке 2. Стремление СССР во чтобы то ни стало поднять производство и потребление мясных продуктов на уровень развитых стран Запада, игнорируя много более худшие стартовые позиции страны, поставило всё нашу экономику в фатальную зависимость от погодных аномалий. Резкие падения общей продукции с/х в 1972, 1975, 1979, 1981 гг. были связаны с крупными засухами.

Показательным примером такого кризиса является 1963 год, когда масштабная засуха поразила многие с/храйоны страны. В итоге урожай зерновых оказался на 32 млн. т. ниже, чем в 1962 году, что вызвало острый дефицит кормов. Производство масла упало на 7%, производство молока и яиц также снизилось по сравнению с 1962 годом. Производство мяса выросло на 10%, что связано было с катастрофическим сокращением поголовья скота. Поголовье свиней сократилось на 50% в течение нескольких месяцев, овец — на 16%, КРС — на 2% (о результатах выполнения плана развития экономики СССР в 1963 году// Правда. 24 января 1964). Кризис удалось разрешить благодаря самой большой закупке зерна на Западе в истории СССР.

 

 

С этого времени импорт зерна стал постоянной практикой. В 1970-х гг. уровень потребления советских людей уже соответствовал западным стандартам, хотя структура потребления была далека от оптимальной. Но ценой этого достижения было то, что СССР в 70-80-х гг. являлся крупнейшим импортёром кормового зерна. В этом в принципе нет ничего плохого, так как многие страны импортируют корма для своих целей (развитые страны в первую очередь, — совокупной продуктивности всех их экосистем недостаточно для прокормления всех «мясных животных» и производства мяса).

Но СССР всегда стремился к продовольственной независимости и импорт зерна рассматривался как временная мера. Если бы СССР мог снизить потребление кормового зерна на 40% (до 4-5 ц. на условную голову, как планировалось в 1957 году), то страна не испытывала бы потрясений во время засух, а в средние по урожайности годы обладала бы излишками зерна для экспорта и других целей. Но для этого требовалось начать с окультуривания лугов, с подъёма их продуктивности, а этим закончили; руки дошли  только на излёте советской истории, в 1984 году, а с началом катастройки и вовсе забросили.

Иными словами, мощности зернового хозяйства СССР не выдержали тенденции использования всё большего %% зерна на кормовые цели, особенно в годы засух. Поскольку получать устойчивые урожаи не научились, а Сталинский план преобразования природы, реализация которого позволила бы победить засуху, был провален по вине академика Лысенко, чьи странные идеи об отсутствии внутривидовой конкуренции в природе и требование гнездового посева губили лесопосадки.

В  СССР эта тенденция проявилась 40 лет назад, в современном мире она проявляется только сейчас. На сегодняшний день потребление мяса в странах Запада настолько велико, что их собственные луга, поля и пастбища недостаточны, чтобы произвести необходимый для откорма животных фураж, поэтому корма — зерно, рапс, — приходится закупать в третьем мире.

Понятно, что зависимость развивающихся стран позволяет Западу на них надавить, обеспечивая себе приемлемость цен, как и в случае с бананами и т.п. тропическими фруктами; СССР же должен был рассчитывать лишь на собственные силы и свои собственные – не самые продуктивные экосистемы, к тому же в значительной части подтопленные при создании каскадов водохранилищ. Поэтому думать об окультуривании и мелиорации лугов требовалось с самого начала, у нас же об этом задумались лишь к началу 1980-х гг.

Важно то, что в современном мире душевое производство зерна сокращается (максимальным оно было в 1984 г., и этот максимум больше не повторился), тогда как производство мяса в богатых странах растет, так что совершенно понятно куда и кому уходит зерно при 800 млн. умирающих от голода и 2,1 млрд. голодающих (рисунок 3).

 

 

А если всё больше зерна используется на «мясные» цели, то разумно ожидать повторение в мире «советского сценария», с деградацией пастбищ и лугов и увеличением запашки.

Действительно, мировое потребление зерна, включая различные отходы переработки, выросло с 289 млн.т. в 1960 году до 650 млн. т. в 1986. Это значит, что на кормовые цели тратится примерно 40% мирового производства зерна и этот показатель максимален для современной истории. Для увеличения живого веса бычка на 1 кг требуется 7 кг зерна, для свинины, рыбы и птицы — 3,5-5,5 кг.

Во Франции производится 56,6 млн.т. зерна, на корм скоту потребляется 16,7 (29%)  (1992-1994 гг.)

В ФРГ — 35,6 — 18.6 (52%)

В Великобритании: 20,4 — 8,9 (44%)

В Канаде: 49,3 — 17,9 (36%)

В США: 323,0 — 162, 0 (50%)

В КНР: 401,1 — 93,6 (23%)

В России: 92,8 — 67,5 (73%).

Эксперты Института мировых ресурсов (Worldwatch Institute) давно обеспокоены тем, что растущее потребление зерна на кормовые цели в какой-то из «плохих годов» может привести к глобальному дефициту зерна, точь-в-точь, как это было в СССР в годы засухи, тем более что происходящее глобальное потепление увеличивает засушливость в умеренной зоне.

В 1950-2005 гг. мировое производство зерна увеличилось с 631 до 1860 млн. т., то есть почти утроилось. Производство пищи  росло быстрей, чем население Земли – душевая обеспеченность зерном выросла с 247 кг на чел. в 1950 г. до 342 кг в 1984 г. Прибавка составила около 80%. Однако далее в 1990-х и 2000-х гг. душевое производство зерна снизилось по сравнению с пиком 1984 г. и составило 305-308 кг/чел. (Состояние мира, 2003).

Опять же суммарная площадь пашни уже достигла предела — больше увеличивать пахотный клин мы не можем, придётся сводить леса. А уже имеющаяся пашня постоянно сокращается из-за роста городов, когда фермеры продают пригородные участки под застройку, от продуктивного и интенсивного земледелия (чем больше центнеров мы снимаем с гектара в данном году, тем выше вероятность потерять его в следующие от эрозии, засоления и т.п.). Иными словами, наращивая мировое производство мяса при сокращении производства зерна, мы ставим глобальное производство пищи в точно такую же зависимость от экстремальных явлений климата — и другой рукой эти самые изменения вызываем.

Источник. Г.Н.Голубев. Основные природные и исторические особенности развития сельского хозяйства России (глава 6 сборника). 6.4. Проблема сбалансированного развития зернового хозяйства и животноводства // Устойчивое развитие: ресурсы России. Ред. — академик Н.П.Лаверов. М.: РХТУ им. Д.И.Менделеева, 2004. С.175-182.