Высокие цены на продовольствие не зависят от урожая

Александр Березин

Исследователи из Института сложных систем Новой Англии (США) утверждают, что разработали эффективную модель корреляции усилий спекулянтов на мировых рынках продовольствия и цен на продукты питания. По их словам, без немедленного устранения из этой игры перекупщиков во второй половине 2012 года человечество ожидает новый биржевой «пузырь», сопровождающийся подорожанием продовольствия.

Модели, объясняющие те или иные крупные ценовые колебания, строятся экономистами не первый день. Но даже самые удачные из них всегда носили ретроспективный характер. А значит, не имели практической пользы: попытка их «опрокидывания» в будущее ведёт к неудачным прогнозам. С другой стороны, случаи удачного прогнозирования, несомненно, бывали (вспомним кризис 2007–2008 годов), но они не опирались на модели, то есть их использование — дело одноразовое.

Беспорядки в арабских странах начались из-за высоких цен на продовольствие. Но теперь к этому фактору сложно применить словосочетание «объективные причины». (Фото Nazim Fethi and Maghare

Один из авторов нового метода прогнозирования колебаний рыночной конъюнктуры, хорошо известный «КЛ»-читателям Янир Бар-Ям, возглавляющий Институт сложных систем Новой Англии, претендует на то, что его команде удалось переломить ситуацию. По словам учёного, у него получилось создать действующую модель колебаний цен на мировых рынках продовольствия, пригодную для длительного использования. В чем же её новизна?

Предшествующие исследования, посвящённые текущему росту цен на продовольствие, обвиняли в происходящем то низкий урожай, то «экологически дружественное топливо», получаемое из сельскохозяйственных технических культур: мол, отнимая площади у обычных культур, они сокращают производство продовольствия, что и ведёт к росту цен. Только с 2007 года в этой области наблюдались две волны повышения цен, каждая примерно на 50%. А вот новая работа излагает ситуацию с другой стороны: биотопливо из рапса и пр. движет цены вверх, но весьма медленно, на несколько процентов в год, а не вдвое за пять лет. Основным же фактором роста цен является спекулятивный капитал, который исследователи и попытались подвергнуть тщательному количественному анализу.

Главной трудностью при выработке модели было то, что она должна объяснять происходящее на мировых рынках. В то же время сама она основывается на информации, получаемой от этих рынков. Поэтому всегда существует опасность, что модель не объясняет реальных закономерностей, лежащих в основе колебаний цен, а лишь имитирует их задним числом. Для проверки группа г-на Бар-Яма выбрала надёжный метод — публикацию модели с предсказаниями на следующие 10 месяцев, что и было сделано ровно год назад. Результаты (на графике внизу) впечатляют: даже несмотря на сильнейшие колебания, которыми характеризовались мировые рынки сырья и продовольствия в описываемый период, модель оказалась весьма точной. Мировые цены на продовольствие (синяя линия) совпадают с оригинальной моделью (красная пунктирная линия); корректировки последней незначительны и отражены только с марта 2012 года (граница по голубой вертикали).

«Если бы на нашем графике была прямая линия, — замечает учёный, — то ничего не стоило бы прочертить её дальше и сказать: ”Разве мы не предупреждали?” Но когда цены скачут по столь быстро меняющейся траектории, это гораздо более жёсткий тест». И, кажется, модель прошла его. Но причин для радости мало: по словам исследователей, успех стал возможен только потому, что они сознательно закладывали в основу расчётов доминирование спекулянтов на рынке. А прогнозировать их действия вдруг оказалось значительно проще, чем рынки, находящиеся под влиянием реальных факторов. Никто не знает, каким будет урожай следующего года: плохим, хорошим или средним. Но всё это не важно, потому что в разработанной модели реальным факторам отведено мало места, а виртуальные (спекулянты) легко обсчитываются, ибо их массовидное поведение предсказуемо: хотя каждый индивидуальный брокер может принимать разные решения, в массе они, как лемминги в критический год, идут в одном направлении.

Иными словами, на неспекулятивных рынках от модели мало толку. Вот только остались ли такие?

Рисунок. Мировые цены на продовольствие (по ФАО) представлены синей линией. Впечатляет, что местами они полностью сливаются с предсказанными моделью (красная пунктирная линия). (График Bar Yam et al. / arXiv.)

Считается, что идеальное соотношение реальных торговцев и спекулянтов на рынке продовольствия (как и сырья) составляет 70 к 30: 30% спекулянтов нужны для обеспечения высокой ликвидности, они же готовы покупать тогда, когда реальные торговцы делать этого не будут (из-за отсутствия реальных клиентов, высокой загруженности складов и пр.). «Летом 2008 года выяснилось, что 70% игроков на рынке [продовольствия] — спекулянты и лишь 30% — торговцы, — говорит Майкл Гринберг, бывший директор подразделения рынков и коммерции Комиссии по фьючерсной торговле товарами США. — А сейчас мы получаем информацию о том, что спекулянтов уже 85%. Отныне на американском рынке доминируют люди, у которых вообще нет никаких реальных интересов в поставке кому бы то ни было чего бы то ни было. Они просто делают ставки, когда Уолл-стрит говорит, что цены пойдут вверх». Правда, г-н Гринберг уверяет, что жёсткие меры комиссии приведут к снижению доли спекулянтов до 60% уже к концу года. Но механизмы этого чуда им не раскрываются, а сам он признаёт, что «этот рынок и тогда не будет правдиво отражать соотношение спроса и предложения».

По сути, всё происходящие — неизбежное следствие либерализации финансовых рынков, начатой Рейганом и законченной в 1990-х: хедж-фонды, коммерческие и инвестиционные банки просто наводнили рынки, а после «слома» ими в 2008 году механизмов нефтяного рынка у них просто не осталось иного выхода, кроме захвата высокоглобализированных сфер.

И напоследок: по словам Я.Бар-Яма, модель предсказывает ещё одну сильную спекулятивную волну на продовольственном рынке в конце 2012 года, причём пики цен будут выше, чем в 2007–2011 годах.

Приятного аппетита! Или, как говорит исследователь, «обратный отсчёт до серьёзных проблем уже начался».

Источник Компьюлента

P.S. Обычно при обсуждении проблемы пределов роста первым вспоминается истощение запасов углеводородного топлива, «пик нефти» Кинга Хубберта и т.д. Однако мне (со слов наших геологов) думается, что это не ближний предел, а достаточно дальний. В крайнем случае — снова вернёмся к углю, тем более что сейчас есть технологии его подземной газификации и эффективного сжигания, ну а что смертность с загрязнением воздуха вырастет — так когда капиталистов это волновало?

А вот искусственную пищу и искусственную почву мы производить не умеем, и пока нет шансов, что научимся в ближне- или среднесрочной перспективе. Далее, при нынешних темпах урбанизации и темпах интенсификации с/х первыми закончатся почвенные ресурсы для ведения последнего и невозобновимые ресурсы фосфатов, требующихся для производства удобрений (уже в среднесрочной перспективе). [Особенно усиливает этот процесс распространение в другие страны «пригородной культуры«, утвердившейся в США].

То есть ближайший предел роста (почва + фосфорные руды) связан именно с производством продуктов питания; не случайно банки богатых стран (включая КНР и «нефтяные монархии» Залива) начали скупку плодородных и орошаемых земель в странах третьего мира, в том числе в России и на Украине. Т.е. «продовольственный» кризис ближе и глубже «нефтяного», особенно с учётом описанных спекуляций, которые при нынешнем положении дел некому пресечь. Этот процесс уже вызвал реколонизацию Африки.