Когда женщины перестали программировать?

Print PDF

Что случилось с женщинами в информатике?

Американская ситуация

«В современной информатике в основном мужчины. Но так было не всегда. Множество пионеров вычислительных наук — люди, которые программировали первые компьютеры — были женщинами.
В течении некоторого времени количество женщин изучающих информатику росло быстрее, чем количество мужчин. Но в 1984м году что-то изменилось. Процент женщин в информатике перестал расти а затем даже упал, несмотря на то, что доля женщин в технических областях продолжала расти.

Что случилось?

Мы провели несколько последних недель пытаясь ответить на этот вопрос, но не нашли одного конкретного и ясного ответа.

Но вот хорошее место, чтобы начать: доля женщин в информатике начала падать примерно в то же самое время когда персональные компьютеры появились в домах США в значительных количествах.

Те ранние персональные компьютеры не были чем-то существенно большим, чем игрушки. Можно было играть в пинг-понг или простые шутеры, может быть немного писать. Эти игрушки были маркетированы почти полностью для мужчин и мальчиков.

Эта идея, что компьютеры — для мальчиков, стала историей которую мы рассказываем сами себе о компьютерной революции. Она помогла определить кто такие гики, и создать техническую культуру.

Фильмы, такие как Weird Science, Revenge of the Nerds и War Games все вышли в 80х. Выводы их сюжета равнозначны следующим: неловкие гики, мальчики-гении, используют техническую смекалку, чтобы победить невзгоды и врагов и чтобы завоевать девушек.

В 1990х исследователь Джейн Марголис опросила сотни студентов факультета Computer Science (Информатика — прим. пер.) университета  Carnegie Mellon, который имеет одну из самых топовых программ в США (реально вышак для инженеров и иже с ними — прим. пер.). Она выяснила, что семьи более охотно покупали компьютеры для мальчиков, чем для девочек, даже если девочки были сильно увлечены компьютерами.

Это сильно повлияло на этих детей, когда они пошли в университет. Так как персональные компьютеры стали более обычным явлением, профессора информатики все более часто предполагали, что студенты выросли, играя с компьютерами дома.

Патрисия Ордонез (Patricia Ordóñez) не имела дома компьютера, но она была математическим виртуозом в школе. «Моя учительница осознала, что я была очень хороша в решении задач, поэтому она вытаскивала меня и еще одного мальчика заниматься продвинутой математикой», говорит она. «Мы занимались математикой вместо отдыха!»

Поэтому, когда Ордонез поступила в Carnegie Mellon в 80х, она решила, что она будет заниматься или computer science или electrical engineering. Затем она взяла свой первый урок и поняла, что большинство парней в ее классе были намного впереди нее, потому что они с детства играли с компьютерами.

«Я помню один раз я спросила вопрос у профессора, профессор остановился, посмотрел на меня и сказал, «Ты уже должна знать это»,» она вспоминает. «И я подумала, что у меня никогда не получится преуспеть.»

В 70х такого бы никогда не случилось: профессора в классах предполагали, что их студенты пришли ни с чем. Но в 80х это изменилось.

Ордонез закончила этот класс, но получила первую С (аналогично оценке «3» — прим. пер.) в своей жизни. В конце концов она бросила программу и перешла на факультет иностранных языков.

Более чем через 10 лет она снова вернулась к компьютерам. Она нашла учителя и в конце концов получила PhD. in computer science.  Теперь  она профессор информатики в университете в Пуэрто Рико.

Источник women_science

Оригинал

Примечание переводчицы: Натолкнулась на любопытную статью. Статья скорее на подумать, чем претендующая на строгую научность. Но все же любопытно. График меня бесконечно радует.
Прошу прощения за кривой русский».

Пишет знакомый математик, к ф-м.н:

«Программирование у меня стало одним из уязвимых мест с 10 класса, когда я перешла в математический класс одной из «продвинутых» школ. Если математику с физикой удалось догнать за месяц — полтора (я перевелась в октябре) и получить за полугодие «5», то с программированием были проблемы до конца учебы (а в первом полугодии я вообще радовалась, когда получила «3»). Один из учителей не объяснял практически ничего, а второй объяснял, но так, что даже простые вещи выглядели непонятными. При этом учитель программирования сильно удивлялся : почему с математикой и физикой проблем нет, когда дали на информатике контрольную по чему-то типа дискретной математике — одна из немногих получила «4», а как сажусь за компьютер — впадаю в глубокий ступор. (Кстати, дома у нас тогда компа не было, и когда одноклассники спокойно спрашивали «можно я посмотрю е-мейл», у меня был культурный шок.).

На мехмате МГУ каждый год менялись преподаватели по ЭВМ, и в итоге «правая рука не знала, что делает левая». На 1 курсе нас учили только теории (по крайней мере, у нас в группе), на втором стали обучать языку Java, предполагая, что мы знаем Си. На компьютерах все команды надо было делать в командной строке, а как — никто заранее не объяснил. На 3 курсе выяснилось, что если мы не знаем Си, то вообще странно, как мы доучились до 3 курса. Я его знала, но плохо (какие-то воспоминания оставались со школы). По книге Кернигана — Риччи понять можно было далеко не все. Например, надо создать массив длины n. Если с самого начала известно, что n равно, скажем, 10, то это просто и в книге явно описано. Но на практике обычно это значение заранее не известно, оно вводится после запуска программы. Пришлось обращаться к друзьям. Выяснилось, что это делается с помощью команды malloc. В книге она действительно была, и там писалось про то, что она делает (что-то про выделение ячейки памяти, если не путаю), но из текста неподготовленному человеку нельзя было понять, что эту команду можно употреблять для создания массивов. И еще было несколько подобных команд. В общем, программы по решению линейных систем и приближению функций у меня стали получаться. Но когда начались усложнения с параллельными вычислениями и графикой — опять начались очень большие трудности, соответствующие задачи были засчитаны исключительно за старание. (Зато я решала задачи по функциональному анализу за всю группу, где училась моя подруга, — и практически к каждому занятию удавалось решить все. Это чтобы читатель не решил, что мне на мехмате не место.) На 4 курсе были численные методы, там, к счастью, распараллеливания не требовалось, задачи я сдавала вовремя и программы работали. Но я уже понимала, что программирование — не мое, и после 4 курса больше программ не писала».

Я добавлю, что значительная доля женщин в этой профессии поначалу связана с предысторией.

«В связи с годовщиной «Спутника-1» почитал за историю первых ИСЗ, и набрел на фотографию космических компьютеров, использовавшихся для расчетов траектории и обсчета результатов первых американских «Эксплореров». Вот они:

«До появления ЭВМ слово computer — «вычислитель» — означало человека, вооруженного арифмометром, таблицами и логарифмической линейкой, производившего вычисления. Работа оплачивалась довольно дешево, и нанимались на нее в основном девочки сразу по окончании школы». / Источник fregimus

А затем, как обычно при капитализме, с ростом престижности данной профессии труд в ней делался всё больше «мужским», несмотря на подъём феминизма в этой стране   в те же годы. Так что женщинам приходится сейчас эту сферу завоёвывать заново.

Советская ситуация

И интересно сравнить западные данные с тем, что было у нас:

«В прошлый раз я обещал, что хочу посвятить несколько записей книге В. Д. Анисимова «Бортовые комплексы управления космических аппаратов связи и навигации». К сожалению, книга была не моя и её уже отдал, поэтому цитат больше не будет. Но я всё ещё готов обсудить некоторые мысли, на которые меня натолкнуло прочтение данной книги.

Читая главу о разработке программного имитатора спутника я обратил внимание, как много женщин-программистов в этом участвовало. Не руководителей программистами, не тестировщиков. А именно программистов-разработчиков, в том числе руководящих отдельным направлением работы, или выполняющих все задачи по какому-то направлению.

Автор посвятил один параграф перечислению всех людей работавших над данным проектом, с разбиением на направления и с указанием роли и краткой характеристики почти каждого специалиста. Исходя из прочитанного, вполне можно заключить, что в Советском Союзе женщины-программисты были таким же частым явлением как и программисты-мужчины.

Вот здесь например можно прочитать список людей, занимавшихся разработкой БЭСМ-4:

По ссылкам на этой странице можно почитать и про другие наши ЭВМ и убедиться, что это не исключение. По тексту и фотографиям даже складывается впечатление, что женщин было задействовано больше.

Сейчас же картина абсолютно другая — женщин-программистов, т.е. занимающихся программированием професионально, зарабатывающих этим на жизнь, почти нет. Недавно я познакомился с такой девушкой впервые в жизни Вот мне и стало интересно, в чём же причины такого кардинального изменения на рынке труда в сфере ИТ?

Для более полной картины приведу ещё один пример. Моя мать после окончания техникума работала по специальности — в бухгалтерии. Несколько лет она работала в районо, кажется, Кировского района. Зарплату тогда всем платило государство. То есть она рассчитывалась по единым алгоритмам. В середине 70-х годов начали в крупные города поставлять вычиcлительные центры общего назначения для использования их в централизованном расчёте заработной платы. В Красноярске таких центров было несколько — как минимум по одному на каждом из берегов, а также крупные предприятия могли себе позволить иметь свой такой ВЦ (например, Красмаш имел свой ВЦ для расчёта зарплаты).

На правом берегу такой центр находился между ост. Затон и ост. ТЮЗ. Кажется он обслуживал весь правый берег — Ленинский и Кировский район, Свердловского тогда ещё вроде бы не было. Он занимал всё 3-хэтажное здание (сейчас в нём супермаркет «Красный яр» и магазин бытовой техники «М-Видео»). В назначенный срок, каждый месяц, бухгалтерии каждой организации готовили исходные данные для расчёта зарплаты и привозили в этот ВЦ. А через какое-то время приезжали и забирали расчётки — полоски бумаги, на которых было напечатано всё, что нужно (оклад, зарплата, и т.д.). Расчётки были в двух экземплярах: один отдавали работнику, а второй оставался в организации.

И вот в этом вычислительном центре программистом работала женщина лет 24-26. Насколько я понимаю, программы для расчёта вместе с ВЦ не поставляли. Либо поставляли, но в изменяемом виде, чтобы их можно было дорабатывать. В общем работы ей хватало. Поскольку это всё было чем-то абсолютно новым не только для города, но и для страны, она была этим очень увлечена. Нереально увлечена. Оставалась во внерабочее время. Если ей, например, в голову ночью приходила какая-то интересная мысль, она могла собраться и придти на работу, чтобы её реализовать. Идти ей надо было примерно с цирка — полторы-две остановки.
Закончилось всё это печально: она умерла на работе от истощения. У неё остался маленький ребёнок.

Это конечно не то, к чему надо стремиться. Но мне интересно, насколько часто вы сейчас встречаете хотя бы мужчин, занимающихся программированием с таким энтузиазмом? Имеющих хотя бы половину такого энтузиазма. Я встречаю, но нечасто. Хотя мне приходится постоянно общаться с программистами и студентами в области информационных технологий.

Таким образом, я считаю, что дело не в том, что это женщины, это общая тенденция. Просто более ярко она отразилась на женщинах. Из-за того, что западной пропаганде «общества потребления» оказалось довольно просто внушить большинству женщин и мужчин, что мужчины более предрасположены к естественным, точным и технических наукам (областям деятельности), а женщины — к общественным и гуманитарным. Даже более того, постоянно (см. например каналы ТНТ, МТВ) внушается, что женщине даже и иметь хоть какой-то интеллект вовсе необязательно — достаточно быть красивой и развратной.

В Советском Союзе же система образования давала женщинам вполне реальные шансы заниматься любой наукоёмкой деятельностью. Правильность организации всего этого процесса была даже не в том, что людям (и мужчинам, и женщинам) давали заниматься чем-то нужным и интересным, а то, что не давали заниматься всякой чушью.

Проявлялось это в том, что:

а) мест в учебных заведениях по различным специальностям было ровно столько, сколько нужно — было развито прогнозирование и планирование;
б) тунеядство было наказуемо и осуждаемо.

Эти два, по сути, простых механизма оказывали огромное влияние на формирование общества. Вот мы (российское общество) сейчас недовольны тем, что в стране огромное количество бюрократии и чиновников, а нормальных рядовых работников не хватает практически на любом производстве. А вы посмотрите, сколько сейчас обучается на всяких менеджеров, финансистов, экономистов, и сколько на рабочих специальностях, и проведите параллели. Станет понятно, что прогнозирование и планирование в советское время велось неспроста. В двухтысячных такой перекос по специальностям был ужасен и стране ещё придётся это расхлёбывать.».  / Источник