Трудно быть с богом

Print PDF

 

Лана Вартанова

Истории как девушки принимают ислам и решают носить только исламскую одежду, мы слышим каждый день. Но что заставляет некоторых из них снять хиджаб?

Корреспондент «Даптара» собрал истории нескольких дагестанок, которые имеют подобный опыт. По понятным причинам имена героинь статьи изменены.

Барият

Я уже несколько месяцев работала на новом месте, когда однажды утром в кабинет вошла высокая стройная девушка в узкой джинсовой юбке и темной водолазке. На голове белый платок, повязанный  в виде чалмы.

«Привет, я Баришка. Я сегодня из декрета вышла», — представилась она.

Новая знакомая оказалась весьма активной. В мгновенье ока в шкафу появились конфеты и чайная посуда,  банка с сахаром-песком и электрический чайник, а в кабинете сложилась традиция  чаевничать по утрам.

Вскоре я знала, что Баришке 23, чуть более года назад жених приехал за ней, очень красивой, на свадебном лимузине, и у нее есть «мамина радость» – сын Ахмедик. Но на вопрос, чего так рано сбежала из декрета на копеечную зарплату, Баришка отвечала уклончиво.

Я не могла понять, почему коллеги, заглядывая в кабинет, говорили Баришке одно и то же: «Молодец! Правильно! Так лучше!», будто с чем-то ее поздравляли.

Однажды, листая фотографии в ее телефоне, я увидела девушку, очень похожую на Баришку,  только в темном широком платье и платке, закрывающем шею, лоб и подбородок. «Ну да, это я, – улыбнулась моя новая коллега. – Будучи замужем, носила хиджаб. Сейчас в разводе».

Девушке, видимо,  хотелось выговориться. Подперев ладошкой раскрасневшуюся щеку, она все говорила и говорила, но будто не со мной.

«Меня уговаривают вернуться к мужу, стыдят, что лишаю ребенка отца, осуждают за то, что сняла хиджаб. А я просто не могу носить эту одежду! Не могу!», — говорила она.

С мужем Барият познакомилась тут же, на работе. Высокий,  сильный, он  быстренько отвадил всех ее ухажеров. Провожал с работы, звонил по вечерам и слал смски по утрам. Через некоторое время пришли сваты с подарками. И завертелось…

«Пока встречались, он был таким понимающим, ласковым, прощал даже капризы и проявления моего бунтарского характера. Тогда я думала, что мне очень повезло.  Думала, что он всегда будет таким, ведь любит меня без памяти. Как и я его», — говорила Барият.

Я пыталась понять, что происходит, демонстрировала свое недовольство. Но муж ничего не замечал. Не оскорблял, не бил меня и не указывал на место. Он просто меня не замечал.

Кстати, от бунтарства и своенравия после свадьбы не осталось и следа. Девушка стала примерной хозяйкой и кроткой женой.

«Мама подшучивала: дома к плите было не поставить, а мужу на завтрак  чуду трех видов подаешь», — рассказывала девушка.

Она и коллег угощала, а они все удивлялись, и не лень с утра возиться с тестом. А ей было в радость!

«Я делала все, о чем он просил, уверенная, что в семье так и должно быть. И когда он сказал, что мне нужно выбросить старую одежду и начать носить хиджаб, я восприняла это спокойно. Он ведь муж, глава семьи», — вспоминала Баришка.

Молодая жена не делала из этого проблемы, бабушка еще в детстве научила девочку молиться, а в университете она посещала курсы арабского. И когда муж потребовал проститься с брюками и узкими юбками, даже решила, что его миссия именно в том, чтобы наставить ее на путь истинный.

Правда, молодой женщине в широком платье в пол и в большом платке, без косметики и украшений было поначалу некомфортно. Но она убеждала себя, это с непривычки. Скоро перестанет наступать на подол платья и научится повязывать платок за несколько минут.

И все получилось.

Но тут кардинально изменился муж. Исчезал из дома на несколько дней, не отвечал на звонки, ничего не объяснял.

«Я пыталась понять, что происходит, демонстрировала свое недовольство. Но муж ничего не замечал. Не оскорблял, не бил меня и не указывал на место. Он просто меня не замечал», — вспоминала Баришка.

Девушкой овладело отчаянье, но родителям и  свекрови на мужа не жаловалась, надеясь, что скоро все вернется на круги своя.

«Я тогда ждала ребенка, нашего сына, и мне очень хотелось ласки, заботы и внимания», — с горечью в голосе говорила Баришка.

Вместо этого молодая жена слышала только упреки. Муж постоянно искал повод придраться к супруге. И его не интересовало, откуда в холодильнике продукты (их привозил отец девушки), что необходимо оплачивать коммунальные услуги, и что жене нужны деньги на зимнюю одежду и обувь.

«Муж оставлял мелочь, которой хватало на проезд и мелкие расходы. А я, не имея возможности купить сапоги, как дура врала всем, что ноги отекают и поэтому, мол, хожу в старой растоптанной обуви. Врала, потому что стыдилась признаться, что  так обманулась в человеке. Чувствовала себя игрушкой, с которой наигрались и забросили в дальний угол», — вспоминала девушка.

Сапоги ей потом купила мама. Только спросила, почему дочь приходит к ним без мужа.

«Я тоже его об этом спрашивала. И знаешь, что ответил? Сказал, что мои родители не богобоязненные, что ему нельзя к ним. Странная логика. Есть продукты, купленные моими не богобоязненными родителями, можно, а в гости к ним ходить нельзя. Когда я однажды спросила его, почему он меня никуда с собой не берет, он, указав на меня пальцем, усмехнулся и ответил, что ему стыдно выводить меня в люди в таком виде. В тот момент на мне было самое красивое платье и платок в тон. Ни один волосок не выглядывал. Без косметики. Все, как он просил. До сих пор не понимаю, почему я после этого сразу не ушла. Что еще нужно было услышать, чтобы понять, что это не мой человек».

Ситуацию не исправило и рождение ребенка. «Счастливый» отец по-прежнему пропадал с друзьями, а дома искал повод упрекнуть уставшую от забот о малыше жену.

«Он даже ребенка не брал на руки. Но мне было уже все равно. Я просто взяла сынишку, собрала вещи и ушла. Он ни разу не позвонил. Значит, я все правильно сделала», — заключила Баришка, вытирая слезы.

Вскоре после развода, Барият почувствовала, что хиджаб тяготит ее. Он напоминал, через какие унижения ей пришлось пройти.

«Хочу скорее забыть о неудавшейся семейной жизни, о бессонных ночах, слезах и обиде. Одежда тут не причем. Но  она – напоминание о предательстве», — попыталась объяснить Барият.

Хиджаб молодая женщина сняла через несколько месяцев после развода. Тогда же вышла на работу, чтобы отвлечься от грустных мыслей, сменить обстановку. Мама все поняла и согласилась нянчить внука.

«Знаешь, я так устала от всех, кто напоминает мне о времени, когда я носила хиджаб. Одни пугают адом, другие хвалят и чуть ли не поздравляют.  А с чем поздравлять?! Просто я оказалась слишком слаба и не выдержала испытания. Но сейчас у меня нет сил об этом думать», — заключила девушка.

Аида

Порой женщина сама, без всякого давления принимает решение соблюдать требования религии, в том числе и носить исламскую одежду. Но снять хиджаб заставляют серьезные обстоятельства и четкое понимание, что поиски истины привели куда-то не туда.

Аида приняла ислам еще в университете. Подруга научила ее молиться, дала книги об исламе. Через некоторое время девушка надела хиджаб.

«Мне не хотелось тупой зубрежки, поэтому молитвы я учила с переводом. Для меня важнее было понимать, о чем я говорю с Всевышним. Мне тогда казалось, что мое существование в религии должно быть максимально правильным, даже идеальным, поэтому я использовала любую возможность, чтобы больше узнать о пути, на который  вступила. А хиджаб стал неотъемлемой частью моей веры», — рассказывает Аида.

«Папа у меня убежденный атеист, мама, хоть и крещенная, но я бы не назвала ее верующим человеком. В доме всегда отмечали и Пасху, и Уразу, но это, честно говоря, не имело никакого отношения к религии. Скорее, ритуал, многолетняя семейная традиция».

К хиджабу дочери семья оказалась не готова.

«Хиджаб будто отгородил меня от окружающего мира. Может, что-то творилось в моей душе, может, я искала себя, но мне было хорошо внутри этой раковины», — признается Аида.

Со временем у девушки появился молодой человек. Ее познакомили с парнем-дагестанцем, живущим за границей. Он искал себе невесту, соблюдающую мусульманку. Общались молодые люди только по телефону.

Аида вспоминает: «Мы почти полгода перезванивались, болтали, обменивались фотографиями. Честно говоря, я была счастлива: интересная работа, гармония в душе,  родной человек, хотя он и был далеко».

Мне больно это вспоминать, но мой отец перестал со мной разговаривать.

Как-то в телефонном разговоре жених пожурил Аиду за слишком яркие наряды и посоветовал сходить в магазин исламской одежды, принадлежащий его знакомой, гарантируя скидки и особое обслуживание.

«Я, тогда действительно, не носила классический черный хиджаб. Мне нравилось одеваться поярче, но скромно и со вкусом. А ему моя одежда не нравилась», — вспоминает Аида.

И девушка пошла. Там она познакомилась с другими закрытыми девушками и хозяйкой, обменялась с ними телефонами, начала общаться в социальных сетях и практически подружилась с ними. Вскоре Аида начала заглядывать в магазин не только за покупками — платками и платьями, а просто так, повидаться с новыми знакомыми.

Незадолго до этого девушка из-за конфликта с руководством уволилась с работы.

«Времени свободного у меня было много, поэтому я ходила в магазин практически каждый день. Туда, кстати, заглядывали поболтать и другие девочки. С ними было интересно», — рассказывает Аида.

Скоро «подружки» переодели Аиду в темные одежды, и телефонный ухажер похвалил девушку. Но для семьи такое преображение дочери стало  серьезным поводом для беспокойства.

«Мне больно это вспоминать, но мой отец перестал со мной разговаривать, моя бедная мама сходила с ума от беспокойства, но не запрещала и не ругала, боясь, что я еще сильнее уйду в себя. А я удалила из телефона всю музыку, перестала смотреть телевизор. Мне стыдно вспоминать, как я демонстративно не пошла на день рождения к бабушке и отказалась садиться с семьей за новогодний стол. Я практически не общалась с домашними. Не говорила, куда иду и когда вернусь», —  вспоминает девушка.

Новые подруги и заграничный жених убеждали Аиду, что она на правильном пути. А родители не понимают ее потому, что они не в исламе.

Со временем Аида стала замечать, что в разговорах ее подруг все чаще проскальзывала фраза: «мусульманин не того направления».

Девушка рассказывает: «Ситуация дома меня очень тревожила. Я видела, как расстроена мама, и понимала, что причина во мне. Я просила у Всевышнего, чтобы помог и направил. И через три дня произошло чудо. Мне позвонил знакомый и предложил работу. Я сразу согласилась, и у меня просто не осталось времени ходить к подругам в магазин. Они звонили мне, говорили, что работа у меня не баракатная, что там меня окружают мужчины. Но как бы то ни было, общение наше свелось к минимуму».

Я чувствовала себя частью некоего братства. И это еще больше укрепляло мою веру.

Все более-менее наладилось, Аида работала и по-прежнему старалась соблюдать все требования религии. Но однажды утром в выпуске новостей она услышала про очередную спецоперацию на окраине Махачкалы, в ходе которой были убиты мужчина и женщина. В последнее время  – это не редкость. Но Аида услышала знакомое имя.

«Я взглянула на экран, и меня будто кипятком ошпарило. На фото я узнала хозяйку того самого магазина, в котором так часто бывала. Это она объясняла мне, что если дома нет понимания, то нужно из такого дома уходить. Это она успокаивала, когда я жаловалась, что родители не разделяют моего желания жить в исламе, и обещала поддержку и помощь, если я решусь родителей покинуть», — Аида уже не сдерживает слез.

В то утро Аида отпросилась с работы и поехала к родственнику, работавшему в правоохранительных органах. Она рассказала ему о компании, в которую попала невольно и об общении с заграничным женихом.

«Мой родственник, поговорив с коллегами, открыл мне глаза на моих новых «друзей». Хозяйка магазина оказалась бывшей невестой моего заграничного кавалера, который, кстати, имел серьезные проблемы с законом, поэтому и сбежал из России. И «работали» они, скорее всего, в тандеме. Молодая женщина втиралась в доверие к новообращенным девушкам и фактически была вербовщицей. А номер моего телефона попал в оперативные разработки, так как я часто созванивалась с ней.  К счастью, ничего противозаконного я не сделала. Вернее, не успела сделать. Меня спасло то, что я стала реже бывать в этом злосчастном магазине. Мне даже страшно представить, что со мной могло произойти, и как далеко я могла зайти. Пусть даже невольно», — говорит Аида.

Вот такую «прививку» от ислама сделали Аиде ее новые знакомые.

«Хиджаб я сразу сняла. Но по-прежнему избегала облегающих брюк и коротких платьев, носила в основном длинные юбки, продолжала повязывать платок. Когда  впервые вышла на улицу без хиджаба,  почувствовала себя раздетой. Мне не хватало моего привычного «убежища». Казалось, что меня все осуждают. Хотелось собрать всех и объяснить ситуацию. Я готова была кричать о том, что со мной случилось», — вспоминает девушка.

Окончательно из ислама она вышла после замужества, некоторое время спустя после описанных событий.

Сейчас Аида ни с кем  не обсуждает религиозные темы.

«Моя религия со мной и во мне. Мне сегодня кажется, что я стала более религиозной, так как моя вера крепнет и утверждается не за счет внешних атрибутов, а за счет познания себя, за счет роста духовности. И как бы ни было, я благодарна Богу за то, что уберег меня от серьезных ошибок и вовремя остановил, послал мне ангела-хранителя в лице моего родственника, который успокоил, поддержал и посоветовал, что делать», — говорит она.

Зарема

Третья история, на первый взгляд, не слишком богата событиями. В ней нет ни предательства любимого человека, ни обмана и манипуляций, ни смертельной опасности, которая лишь чудом прошла стороной, не зацепила и не перемолола жизнь. Но тут есть более важные вещи – духовный поиск, честность и нежелание лицемерить – даже если это лицемерие делает жизнь более спокойной и комфортной.

Зареме 30, она молодая современная девушка. Глядя на нее, и не скажешь, что еще пару лет назад она не носила ничего облегающего и не выходила на улицу без платка. Зарема носила хиджаб ровно год. Началось все с того, что девушка стала чаще читать религиозную литературу и вдумчиво изучать ислам. И желание одеваться так, как предписывает ислам, было логическим продолжением этого интереса. Семья Заремы особой религиозностью не отличалась, отмечали праздники, знали, как совершать намаз и на этом все.

«Однажды я поняла, что хочу носить именно исламскую одежду. Это стало очередным этапом на пути в ислам, символом служения Богу», — поясняет Зарема.

Для Заремы хиджаб не был элементом имиджа, она действительно старалась подчинить свою жизнь требованиям веры, к удивлению подруг, перестала ходить на свадьбы, избегала шумных посиделок.

«До хиджаба я могла себе позволить громко смеяться. Но моя новая одежда обязывала и я старалась соответствовать нормам поведения для девушки моей религии», — говорит Зарема.

У Заремы появились новые знакомые. С добрыми и отзывчивыми новыми друзьями девушка чувствовала духовную близость, ощущала их готовность помочь.

«Мне уступали место в общественном транспорте, могли помочь с сумками, в маршрутках некоторые водители не брали денег за проезд, а лишь коротко и одобрительно говорили: «Молодец, сестра». Меня это сначала удивляло, а потом я привыкла, как и к тому, что посторонние девушки, одетые так же, как и я, здоровались со мной на улице. Я чувствовала себя частью некоего братства. И это еще больше укрепляло мою веру», — рассказывает Зарема.

Близкие новый образ Заремы восприняли неоднозначно. Родственники, друзья и знакомые, как по команде, разделились на два лагеря.

«Многие считали своим долгом указать мне на то, что хиджаб – это не мое. Я поначалу еще пыталась объяснять им, что молиться и не делать ничего плохого, это еще не все, что предписано мусульманам. Но у них был «железный» аргумент: «Ты молодая красивая, а ходишь в таких балахонах»», — вспоминает Зарема.

В хибжабе было комфортно, и никаких проблем с  подбором одежды девушка не испытывала. Она даже умудрялась приспособить к новым одеяниям детали своего прежнего гардероба.

Однако, как рассказывает Зарема, спустя некоторое время, наступило осознание сути веры. Девушка, внешне живущая по исламу, начала все чаще ловить себя на мысли, что ей тяжело следовать предписаниям религии, а уверенность, что она правильно избрала свой путь, ее оставляет.

Зарему терзали постоянные сомнения, и хотя длинные одежды и большой платок никак ее не тяготили, однажды она поняла, что носить хиджаб и не быть в душе на сто процентов уверенной в необходимости делать это, она больше не хочет.

«Я помню день, когда впервые вышла на улицу без платка и не в просторном платье. Это как если долго быть в гипсе, без него потом непривычно», — вспоминает Зарема.

Сняв хиджаб, Зарема вновь столкнулась с теми же самыми вопросами и реакциями.

«Одни радуются и поздравляют, другие сожалеют и недоумевают. Но, если честно, для меня гораздо важнее, что я в ладах со своей душой», — объясняет Зарема.

Зарема помнит совершенно искренние слезы своих знакомых, девушек-мусульманок. Они пытались образумить подругу, выясняли, кто или что заставило девушку сойти с «правильного пути», объясняли, что, сняв хиджаб, девушка выходит из ислама.

«Я вышла из ислама, признаю, но я вовсе, не перестала быть верующим человеком. В моем понимании, вера и религия – это разные понятия. Я не разочаровалась в исламе, просто для меня жизнь по исламу и ношение хиджаба означало серьезные рамки. И я не могла удерживать себя в них, поэтому сняла исламскую одежду. Дело, вовсе, не в том, что нужно было отказаться от свадеб и концертов. Это мне далось легко, самым сложным было для меня понять некоторые вещи, которым нужно было неукоснительно следовать и не задавать лишних вопросов. Пусть это мелочи, но мне хотелось докопаться до истины, а у местных проповедников ответов я так не находила. И я не хотела притворяться.  Это не для меня», — подытоживает Зарема.

Девушка говорит, что довольна, что сейчас ей не надо лицемерить, в том числе и перед собой. Зарема уверена, что ее нынешний внешний вид соответствует ее внутреннему миру. Что же касается будущего…

«Я ничего не исключаю. И хотя я сейчас не ношу хиджаб, во мне есть некое смирение, как будто я по-прежнему в платке и в длинном платье», — сказала на прощанье Зарема.

Порой мы сами себе самые главные и самые пристрастные судьи. И история Заремы наглядно демонстрирует, насколько важно не лукавить и иметь мужество признать, что ты не совершенен и что работы над собой предстоит еще очень и очень много.

 

Источник Даптар