Причина гибели сайгаков в Казахстане

М.К.Сапанов

В последнее десятилетие мировое научное сообщество уделяет пристальное внимание условиям существования и сохранения сайгака (Saiga tatarica). Между тем периодически в весенний период происходит массовая гибель сайгаков. Последний случай произошел во второй декаде мая 2010 г., когда погибли 12 тыс. сайгаков в междуречье Волги и Урала [а также в мае 2012 и сентябре 2013 г. в бетпакдалинской популяции]. Основной причиной такого мора считают инфекционную болезнь – пастереллез (например, см. СБ № 30, 2010– прим. ред.).

Уральская популяция сайгаков достаточно устойчива, несмотря на то, что ее численность колеблется в значительных пределах. По официальной версии сайгаки в 2010 г. погибли от пастереллеза, как в 1984 и 1988 гг. У погибших животных визуально наблюдалось вздутие живота, пена изо рта и понос. Предполагалась также возможность отравления животных ядовитыми химическими веществами. Мы ставим под сомнение эти версии, так как остается неясным механизм выживания молодых особей, которые непосредственно питались молоком самок до их гибели, а также домашних животных, которые находились в 1,5 км на ближайшей чабанской точке и выпасались в тех же местах.

Анализ сложившейся ситуации указывает на то, что сайгаки могли погибнуть от банальной тимпании: резкого вздутия рубца вследствие брожения растительных остатков при переедании влажных сочных травянистых кормов (особенно бобовых). Наш вывод аргументирован анализом природных явлений в момент их гибели и знанием особенностей питания сайгаков в неволе. Автор в течение десятков лет совместно с зоологами Б.Д. Абатуровым, К.О. Ларионовым, Б.И. Петрищевым, А.Е. Субботиным и М.В. Холодовой участвовал в выращивании для научных целей сайгаков на Джаныбекском стационаре (до 2007 г. включительно). Стационар расположен в 4 км от п. Жанибек Западно-Казахстанской области и совместно используется для научных целей Институтом лесоведения РАН и НПЦ лесного хозяйства РК.

Наша версия о тимпании труднодоказуема. Животным достаточно переесть некоторое количество влажного сочного корма для обеспечения летального удушья. При этом у них не остается однозначно диагностируемых признаков, по которым можно было бы обоснованно квалифицировать тимпанию. Иными словами, гибель от тимпании можно выявить лишь визуальными наблюдениями за процессом питания и дальнейшим течением болезни. Надо понимать, что такие наблюдения за вольно пасущими сайгаками практически невозможны, поэтому все наши доказательства носят опосредованный характер, через наблюдения за сайгаками в неволе и изучение природных условий на момент гибели окотившихся самок.

Вначале приведем некоторые малоизвестные факты. Во все годы рассматриваемая популяция сайгаков мигрирует в долготном направлении (весной с юга на север, осенью – обратно). Однако более чем за 40 лет (нам известных) самки для окота не заходили так далеко на север, как это произошло в последние два года (2009 и 2010 гг.). Им пришлось по весне преодолеть сотни километров. Скорее всего, это связано с тем, что за последние 14 лет (1995–2009 гг.) в местах их бывшего окота пересохла или обмелела большая часть водоемов вследствие отсутствия весеннего поверхностного стока (Сапанов, 2010). Как бы то ни было, новый, самый северный участок животные выбрали впервые. При этом сайгаки (особенно самки) весной 2010 г. могли быть ослаблены еще и потому, что длительной миграции предшествовала суровая зима с небывало глубоким снегом.

Надо отметить, что окот у сайгаков всегда совпадает с периодом бурного роста молодой травянистой растительности, что очень важно для быстрого восстановления самок и роста молодняка. Растительный покров места окота 2010 г. типичен для тяжелых почв низменного Волжско-Уральского междуречья. На плакорах микроповышений произрастают зональные прутняковые и камфоросмово-прутняковые растительные сообщества северно-пустынного типа. В микропонижениях (западинах) развиты степные разнотравно-злаковые сообщества. Особо отметим, что в их состав входит естественно растущая здесь люцерна степная – сильнейший «катализатор» брожения растительных остатков в рубце жвачных животных. В период гибели сайгаков травянистые растения находились в фазе интенсивного роста, листовая масса полностью отвечала животноводческому понятию «сочный травянистый корм».

При переедании такого корма у сайгаков обычно появляется понос (наблюдения за животными в неволе). По-видимому, необходимым условием возникновения тимпании (усиления брожения) является еще большее увлажнение такого корма, например, атмосферными осадками. Анализ погодных условий дней гибели сайгаков показал, что при среднемесячной норме в 27 мм в мае 2010 г. выпало 68,2 мм осадков. Причем впервые за многие годы ночью 14 мая выпало 42,6 мм осадков. Ливневый дождь начался в полночь и шел до утра. Осадки более 40 мм в этой местности выпадают крайне редко, например, за все годы наблюдений (с 1951 г.) отмечено всего 6 случаев. При таких ливнях вода заполняет все западины, трава в них становится очень влажной. В продолжение этого ночью 15 мая была роса, которая держалась до восьми утра, а ночью 16 мая опять был ливневый дождь в 3 мм. Следующий ночной ливень, когда выпало 2,2 мм осадков, произошел уже после массового падежа сайгаков – 21 мая. Как видим, во время гибели животных стояла максимально влажная погода, и сочный корм был сильно переувлажнен.

Надо отметить, что сайгаки в предрассветное время суток кормятся достаточно активно и, безусловно, они питались этими мокрыми молодыми травянистыми растениями. По нашей просьбе К.О. Ларионовым был проведен анализ видового состава растений из рубца погибшего сайгака методом микрогистологического кутикулярно-копрологического анализа непереваренных остатков (Phillipson et al., 1983). Этот анализ показал, что основой их питания перед гибелью являлись двудольные растения (бобовые, разнотравье и полукустарнички), суммарное количество которых достигло 93 %. Из них на долю люцерны (Medicago sp.), лапчатки (Potentilla sp.) и горца (Polygonum sp.) пришлось 26 %, 22 % и 12 %, соответственно. Как видим, значительную часть в составе рациона питания у сайгаков занимала люцерна. Общеизвестно, что именно переедание влажной молодой люцерны неминуемо вызывает тимпанию, например, у жвачных домашних животных. По-видимому, у сайгаков также отсутствует естественный механизм избегания переедания.

Среди погибших сайгаков почти не было взрослых самцов. Их отсутствие, на наш взгляд, объясняется тем, что самцы держатся отдельно и пасутся совсем в других местах. Гибель некоторого количества молодняка можно объяснить тем, что они также объелись мокрой травы или же остались не кормлеными после гибели самок. Кстати, выживший молодняк (очевидно, тот, который в те дни не мог еще полноценно питаться сочным кормом) образовал небольшие табунки без взрослых особей и устойчиво держался вблизи этих мест до осени.

Осталось лишь отметить, что погибшие домашние животные (6 телят), по-видимому, были на свободном выгуле, не загонялись на ночь, и также объелись сочного корма. Отсутствие погибших других животных можно объяснить тем, что они в это время могли находиться на стойбище.

В случае подтверждения нашей версии возникнет вопрос о кардинальном пересмотре путей сохранения поголовья сайгаков. Необходимо учитывать, что гибель от тимпании является еще одной важной причиной естественной убыли численности популяции сайгаков.

Заключение

Версии массовой гибели сайгаков в мае 2010 г. от пастереллеза или отравляющих веществ менее убедительны, по сравнению с предположением о летальном исходе от тимпании. Эта шокирующая своей простотой версия подтверждается удивительным сочетанием негативных факторов, сложившихся в мае 2010 г. Тогда ослабленные необычно суровой зимой, длительной весенней миграцией и окотом самки сайгаков не смогли удержаться от переедания максимально влажной от дождя и росы молодой сочной травянистой растительности, в состав которой входила люцерна степная. Они не имеют против такого переедания естественного барьера (отмечено в неволе). Таким образом, как это ни парадоксально звучит, сырая погода во время окота (что отнюдь не редкость), по-видимому, является очень важным фактором гибели самок сайгаков, особенно при доступности кормовых растений из семейства бобовых.

На наш взгляд, необходимо дальнейшее изучение этой проблемы совместными усилиями российских и казахстанских ученых в рамках трансграничного интеграционного процесса, например, при организации природного резервата «Бокейорда–Жайык». Для этих целей можно использовать научно-практический потенциал Джаныбекского стационара, достаточно известный в экологических исследованиях Северного Прикаспия (Вомперский и др., 2006).

Автор благодарит Б.Д. Абатурова и К.О. Ларионова, а также большого знатока экологии сайгаков И.К. Илимисова за консультации и помощь.

Литература

Вомперский С.Э., Добровольский Г.В., Сапанов М.К., Сиземская М.Л., Соколова Т.А. 2006. Рукотворный лесной оазис в полупустыне // Вестник РАН, № 9. 798–804.

Сапанов М.К. 2010. Влияние изменения климата на обводненность Северного Прикаспия // Аридные экосистемы. 16 (5) [45]. 25–30.

Phillipson J., Sarrasin-Comans M., Stomatopoulos C. 1983. Food consumption by Microtus agrestis and the unsuitability of faecal analysis for the determination of preference // Acta Theriologica. 28. 397–416.

Автор:

Мамай Казиевич Сапанов, д.б.н., в.н.с., начальник Джаныбекского стационара Института лесоведения РАН

Источник Степной Бюллетень

В очередной раз массовая гибель антилоп случилась в мае этого года, и сразу по всем правилам мифотворчества (упрощение; заострение, ассимиляция истории, она меняется так, чтобы подтверждать идеологию рассказывающих) её «причиной» стали «российские ракетные запуски, от которых гептил». Также существует мактериальная причина преувеличивать размер гибели (дошедший уже до «сотни тысяч», чуть ли не половина популяции) – скрыть массовое браконьерство. Именно оно в постсоветский период вновь ставит сайгака на грань вымирания в России и Казахстане (в советское время вид был восстановлен и устойчив).