Про социальную опасность религии

Случившееся в Париже (и тем более в Бейруте) ещё раз показывает, что подъём религиозности социально опасен - через ряд передаточных звеньев в социуме  он ведёт к насилию, крови и...

Print Friendly Version of this pagePrint Get a PDF version of this webpagePDF
1320228280

Случившееся в Париже (и тем более в Бейруте) ещё раз показывает, что подъём религиозности социально опасен — через ряд передаточных звеньев в социуме  он ведёт к насилию, крови и смертям, независимо от того, религия это мира, любви, закона, благодати, нирваны или какая-либо ещё. По четырём причинам:

1. Религиозность неотделима от ненависти к иноверным и неверующим, подогревает и усиливает их, если те порождаются какими-то иными факторами (экономической конкуренцией, национальной враждой и пр.).

Как и от восприятия современного («онаученного», рационального и гедонистического мира) — плохим, убогим, деградирующим и пр.

2. Если человек верует всерьёз, он воспринимает загробный мир и спасение в жизни вечной буквально. В этом случае, как показывает известный специалист по психологии масс Акоп Погосович Назаретян, превратить его в живую бомбу, или боевика ИГИЛ-Хамаса-Хизб’аллы-Исламского Джихада-Хиндутвы и пр. — задача чисто техническая.
3. Риски 1 и 2 максимальны у стран и религий, не прошедших своего Просвещения, клерикалы которой не испытали атаки воинствующего материализма в 19-20 в., а пользуются уважением (к которому вольномыслящие должны примеряться). Это, в первую очередь, ислам и индуизм (до некоторой степени кроме Турции и Туниса); во-вторых, США, где атеизм неизменно дискриминировался, чтилась религиозность и пр.

Именно здесь больше всего религиозно окрашенного террора. См. данные по США. Да и в Израиле религиозные правые известны своими подвигами, и ШАБАК занимается ими наравне с исламистами.

Там, где «гадину» если не «раздавили», то «придавили», и «ядовитые зубы» повыдергали (Европа, Израиль, и особенно б.соцстраны), с этим ситуация лучше. Однако «второе пришествие религиозности» в 1980-е (неслучайно совпавшее с подъёмом неолиберальной реакции) сильно ухудшило ситуацию и здесь. В том числе в традиционно светской и свободомыслящей Франции.

Увы, религию как источник опасности замалчивают и справа, и слева (о русских черносотенцах и украинских патриотах помолчим, из стыда за человечество). Первые отделываются исламофобией: мол, чего ждать от дикарей, сравниваемых с муравьями, которых надо бы то ли кипятком, то ли дустом (и колониальную систему восстановить). Вторые занимаются, на психологическом языке, обвинением жертвы: виновны не убийцы и вдохновивший их исламизм, а французы или европейцы за «их империалистическую политику» в Мали, Ливии, Сирии и пр. (но в аналогичной ситуации в Бейруте ливанцы не виновны за «их Хизбаллу», обслуживающую аналогичный — лишь меньшего масштаба — иранский империализм в Сирии).

В чём проявляется скрытый расизм представителей «средних слоёв», если не формирующих главную массу левых, то говорящих от их имени — мол, жертвы империалистической политики способны лишь на этот ответ. Хотя когда коммунисты боролись с религией, а не потакали ей, как сегодня во Франции, плоды в мусульманском мире были совсем иные. Опять же, не надо забывать, что не уничтожишь людоедство съедением всех людоедов. Прогрессивная идея укрепляется и привлекает к себе в том числе большей человечностью, на жестокость расправы ставит реакция, и если ее вдруг начинают оправдывать «от имени прогресса», последний останавливается и падает.

Впрочем, в первоначальный подъём исламофобии во Франции свою лепту внесла ФКП, надеясь на этом собрать голоса в рабочих пригородах. Когда же, потом, в этой риторике Национальный Фронт и другие правые понятно почему выступили органичнее коммунистов, те (как и прочие левые) бросились из огня да в полымя — к защите ислама вместо атеистического просвещения.

Не во всём полностью виновен империализм; большая вина есть на «левых исламофилах», борцевавших против светскости, в защиту буржуев исламской общины. При умилительном солидарности правых и предпринимателей, поддерживавших религиозность своих рабочих понятно зачем:

«Спрос на ислам», который принял многообразные формы, выразился прежде всего в повышении тяги к исламской религиозной практике. В 70-е годы она проявилась, в частности, в стихийном оборудовании молельных помещений в общежитиях, на предприятиях (в частности, на автозаводах Рено), а затем и в пригородных рабочих кварталах. При этом администрация часто шла навстречу мусульманским активистам, добивавшимся права на открытие этих импровизированных «мечетей», видя в исламе противовес влиянию на рабочих левой агитации».

Алексей Кудрявцев. Мусульмане во Франции

В любом случае; в такого рода убийствах в первую очередь виновны убийцы и двигавшая их идеология, иначе ведь зверства моджахедов в Афганистане — в ответ на земельно-водную реформу, строительство школ и больниц, — можно оправдывать «советским империализмом». «Левые антикоммунисты» и оправдывали.

4. В силу п.3. конкретно во Франции треть мечетей контролируется Союзом исламских организаций Франции (UOIF) — кондовыми исламистами, близкими к «Братьям-Мусульманам», официально считающими что настоящий закон для мусульманина — шариат, а обязанности французского гражданина, светское законодательство — это так, побоку. И да, вполне ожидаемо его финансируют монархии Залива.

В современном капитализме никакой рационалистической, прогрессистской атаки на это не ведётся; даже левые, которым вроде бы карты в руки, защищают ислам как «религию угнетённых» (а не людей этой веры от местных расистов). Чем нехило работают против своей идеологии и на пользу буржуев мусульманской общины, помогая им через веру держат «своих» в узде — вместо того чтобы становиться французами и усвоить, в т.ч. революционное наследие этой страны.

Соответственно, евространы становятся перед ложным выбором между ксенофобами справа и ксенофилами слева, вместо подрыва стены между «нашим» и «ксено» (атеизм с обоих сторон здесь — наилучшее средство). Частным средством, важным в связи нынешним увеличением мусульманского — и индуистского — рассеяния может стать целенаправленная поддержка (или выдвижение) тех религиозных лидеров или общин, которые считают закон страны первоочередным для своих членов, и выполнение религиозных обязанностей идёт в его рамках (по аналогии с известным еврейским принципом «закон страны — закон для еврея»).

Главный подозреваемый. Как и прочие, проживал в той Брюссельской коммуне, где действуют скорее законы шариата, чем Бельгии. Подобный "некроз современности" всё шире распространяется в европейских городах

Главный подозреваемый. Как и прочие, проживал в той Брюссельской коммуне, где действуют скорее законы шариата, чем Бельгии. Подобный «некроз современности» всё шире распространяется в европейских городах

Так или иначе, в сложившейся ситуации существует и укрепляется питательная среда для терактов, к тому же усиливающаяся реакцией на них местных расистов и правых вроде нападений и поджогов мечетей. Тут нет других средств, кроме секуляризации и эмансипации, поддержки объединений бывших мусульман, равнодушных к религии и др., как делали это левые некогда (!!!) в отношении б.католиков. И левых феминисток из мусульманской общины, активно выступающих против исламизма и связанных с ним форм угнетения женщин.

В Бейруте понятное дело, ситуация хуже, Хизб’алла отличается от ИГИЛ только большей «социальностью», а прогрессистского сопротивления исламистам просто нет. Но, скажем, в Египте, вполне себе было в Александрии и Порт-Суэце во время «весны» (так что на его подавление бросали боевиков ХАМАС). Но, в отличие от Франции, и в Египте, и в Кении (не говоря уже о Ливане) расследование таких преступлений невозможно — только месть.
***
Это была реклама «атеистического режима» советского образца, ограничивающего религиозность частной жизнью, и … о ужас… ликвидирующего присутствие конфессий в социальной сфере. В нём куда меньше «социальных язв», нежели там, где религиозность высока и уважаема, и совсем нет террористов-смертников — как ответной ненависти к общинам, откуда они выходят.

На фото слушатели христианской школы в Кении, жертвы сомалийских джихадистов, апрель 2015 г. Тогда было убито 217 человек.

На фото слушатели христианской школы в Кении, жертвы сомалийских джихадистов, апрель 2015 г. Тогда было убито 217 человек.

Жизнь продолжила некогда поднятую тему пользы воинствующего материализма, дав страшное доказательство от противного. Лучше бы мы ошиблись…

 

Об авторе wolf_kitses