Print 
PDF
Опыт пранкеров
Содержание
«В Интернете разгорается новый скандал — пранкеры предложили студенткам работу помощника руководителя, сразу оговорив, что помимо заказа билетов, организации встреч и прочих заданий такого рода в их служебные обязанности будет входить интим. Никого из опрошенных кандидатур подобное предложение не смутило. Более того, одна из девушек, оказавшись девственницей, прямо заявила об этом обстоятельстве как о дополнительном преимуществе.
Пранкеры утверждают, что всего было зарекрутировано 15 девушек (на видео их меньше) и отказа они не получили ни разу. Цена вопроса колебалась от 60 до 100 тысяч в месяц. Некоторые кандидатки лишь указывали, что в некоторые дни они заняты по учебе и быть на работе не смогут. В остальном же их все в полученном предложении устраивало.
Это маленькое — всегда на несколько минут — видео куда больше, чем современные книги, фильмы и ток-шоу, говорит о том, насколько утилитарно стало сегодня отношение ко всем аспектам человеческой жизни. Уже смешно даже говорить о падении нравов как таковых, сегодня секс до брака, даже с семейными людьми (в одном из предложений у очередной кандидатки настойчиво интересовались, не смущает ли ее, что у шефа семья и дети, но претендентку такое обстоятельство оставило равнодушной), считается в порядке вещей.
Но все более на последний план уходят чувства, которые могли бы эти отношения оправдать. Чем более мы становимся обществом потребителей, тем спокойнее выставляется на продажу все, что может принести доход. Кто не продал — первым, вовремя, дорого, — тот неудачник и простофиля. Никто из девушек не задался даже простыми техническими вопросами: как выглядит начальник, сколько ему лет, имеет ли он определенные предпочтения в сексе, которые, возможно, не совпадают с желаниями женщины. Важно оказалось только одно — он руководитель и способен платить от 60 тысяч, значит, он альфа-самец и может быть сексуальным партнером с любой внешностью и любыми прихотями в постели».
Источник «МК»
[Далее авторша статьи в «МК» выделяет испарения морали в количестве, сравнимом с залпом жука-бомбардира. И всё для того, чтобы замаскировать фактор, мотивирующий девушек к подобному поведению, а то и непосредственно принуждающий к нему. Капитализм, в котором угнетение женщин «прописано в BIOS по умолчанию» и уменьшается лишь ценой долгой борьбы, ценит их куда больше как «тело», чем как специалиста. А женщины, как все прочие члены общества, усваивают рыночную оценку себя и, поскольку одновременно тот же капитализм учит воспринимать тело как «мою собственность» и ликвидный ресурс (часть «человеческого капитала«), результат вполне предсказуем.
И вроде бы рациональный совет («следует внести человеческие отношения в курс начальной экономики или сделать экономическим разделом биологии. И объяснить подрастающему поколению, что красота и молодость как товар весьма невыгодны, ведь время уничтожает их ценность очень быстро. А значит, подходя к вопросу даже с привычной нам сегодня утилитарной точки зрения, куда выгоднее вкладываться в долгосрочные отношения, в ходе которых растет ценность обоих партнеров путем получения ими образования и навыков, которые приведут к большей востребованности на рынке труда») частью неверен именно «экономически», а частью лжив.
Существующее угнетение значительную часть жён сводит к роли домохозяйки и домработницы, так что речь не идёт не только о «возрастании ценности» — и сокращение жизни случается. Да и проституировать жён мужья посылают (или иной другой неквалифицированный и опасный для здоровья труд) в условиях безработицы, неустранимой при капитализме. «Средний» брак в этом обществе — никак не сотрудничество, и даже не равноправное и взаимовыгодное партнёрство. На всех ступенях общественной пирамиды он базируется на угнетении и эксплуатации в той же степени, что наем на работу (а то и большей). См. показательное обсуждение новости в комментариях, и реплику проф. Канингема ниже, что брак в их обществе от содержанства неотличим]
Оплата колледжа сексом
Действительно, в странах «старого капитализма» содержанство — не эпизодический личный выбор, а институциональное явление, поддерживаемое коммерциализацией образования, увеличивающей трудность его оплаты, задолженность по образовательным кредитам и пр.
«Почти три четверти выпускников покидают американские колледжи по уши в долгах. В среднем они должны по $35,051. Для сравнения, в 1995 году долг висел на половине студентах, и в среднем его величина была чуть менее чем в три раза меньше, говорит Edvisors, где отслеживаются студенческие стипендии (см. график). Поскольку стоимость университета выросла, то появился и ряд “sugar babies” (содержанки), которые оплачивают обучение продавая отношения и секс богатым пожилым мужчинам.
Это можно квалифицировать как проституцию? Веб-сайты говорят нет. Как выразились Seeking Arrangement — ни один папик не хочет, чтоб его содержанка уходила, в то время как ни один клиент проститутки «не хочет, чтобы она слонялась поблизости». Этот аргумент возобладал в Американских судах. Если отношения существуют, то оплата может быть признанна компенсацией за товарищеские отношения, а не секс.Капитализм коррумпирует просоциальные чувства (любовь в том числе)
Как писал великий Брехт:
«Когда план военной кампании плохо продуман, когда цель непомерно велика для имеющихся в распоряжении армий, а осуществлялась она неудовлетворительно, — тогда от солдат нужна особая храбрость. Проявляя добродетель, состоящую в особой храбрости, солдаты должны добиться того, чего не смогли добиться генералы своей глупостью. Так же обстоит дело и с нравственностью. Хлеб и молоко дороги, а работа оплачивается плохо или ее просто нет. Вот тогда бедные должны проявлять особую нравственность и не красть. (…).
И в такой ситуации, какую мы только что описали, лишь тот может сказать, что он выступает за нравственность, кто заботится, чтобы не было нужды ни в какой особой нравственности, иными словами, чтобы средства к жизни были доступны для всех. Общепризнанным должно стать, что всякая страна, в которой нужна особая нравственность, управляется плохо» ( «Книга перемен«).
Вообще, капитализм исключает исходные для нас составляющие нравственности (альтруизм, кооперацию, защиту слабых и справедливость как равенство, а не «каждому своё») потому что на все перечисленные просоциальные действия «люди рыночные» реагируют эксплуатацией, а не также просоциально в ответ.
Так, концепция человеческого капитала, будучи принята всерьёз, превращает профессиональный рост в проституцию. Ибо также побуждает людей изощрять тело и ум так, чтобы максимизировать деньги, а не мастерство. И также как в случае с проституцией, плоды этой максимизации достаются не тому, кто проявляет усилия, а сутенёру; пардон, организатору производства.
Вот, например, юзер wsf1917 публикует исследования социолога А.В.Лысовой – «Насилие в семье – объект социальной политики в США» и «Насилие на свиданиях в России», пересыпав их критическими замечаниями в адрес консервативного автора. А я так думаю, зря он старается. Из работы видно, что «спасающее от насилия» вмешательства государства или общества рвёт семейные отношения, просто потому что в современных условиях они строятся на этом насилии – и совершенно не важно какого пола.
Как биолог, я вижу, что причина в капитализме. Нарастание конкурентности социальной среды ведёт к росту числа неприятностей, которые партнёры должны бы решать совместно, по солидарному, а не конкурентному типу. В норме мужчины реагируют на проблемы агрессией (включая «пробивку» собственного решения), женщины — истерикой (включая разные формы поведения, чтобы милый это сделал за них).
И в норме мужчина в сложной ситуации умеет вести себя достаточно по-мужски, чтобы тушить истерику любимой женщины, а женщины – по-женски блокировать агрессию собственного мужчины. В этом и состоит солидарное, а не конкурентное поведение партнёров, и нормальное разделение поведенческих ролей между ними. А не в том, кто должен стирать носки, мыть посуду, зарабатывать деньги и пр.
Но современный капитализм у женщин вырабатывает конкурентное поведение по «мужскому образцу», с агрессивно-пробивной реакцией на проблемы, ведь именно мужской успех в нашем обществе является символом конкурентного успеха вообще. Кстати, это ведёт и к биохимическим изменениям – мессенджером агрессии (и агрессивных компонентов сексуальности) у нас, как у всех позвоночных, служит тестостерон. Уровень тестостерона у конкурентно-успешных женщин (и, медленней – средний по популяции) в последние 50 лет растёт во всех развитых странах, создавая им специфические репродуктивные проблемы.
У мужчин наоборот: проигрывающие в конкуренции в ситуации проблемы начинают не пробиваться, не решать её, а истерить.
И поскольку при образовании брачных пар подобное тянется к подобному (показана положительная ассортативность подбора партнёров по росту, уровню образования, общим интересам в смысле мест, где оба любят бывать, и занятий, которыми нравится заниматься), вероятность сведения в одну пару людей, между которыми «начинает искрить» из-за однотипной реакции на проблемы становится угрожающе высока. А отсюда до домашнего насилия один шаг – ведь многие из-за бедности не могут расстаться, сменить жильё и т.п. «физически уйти».
В современном рыночном обществе нет механизма, который с высокой вероятностью сводил бы в одну пару именно комплементарных партнёров. Как впрочем, нет его и в обществе патриархальном – как только люди хоть чуть-чуть освобождаются от власти традиции и пытаются жениться по любви, а не по расчёту старших родственников, семья – традиционная ли, современная ли, сразу рушится.
В солидарном обществе советского образца таким механизмом является любовь («Умри, но не давай поцелуя без любви — писали в 30-е годы вместе с «Мы не рабы. Рабы не мы»). Любовь, как дружба, целиком альтруистическое чувство, основанное на доверии к Другому, на стремлению предоставить ему в распоряжение свою жизнь, даже если в практическом отношении это выглядит глупо («Дары волхвов» О’Генри, наверное, все читали).
В рыночном обществе любовь превращается в деловое партнёрство (особенно посмотрите комментарии), а где партнёрство, там и обман доверия, или банальные кражи у компаньона. Возникает соблазн попользоваться «более альтруистическим» партнёром чуть больше, чем он, раззява, даёт тебе, ведь в семейной жизни в отличие от «большого общества» запрещена точная калькуляция услуг, которые партнёры оказывают друг другу.
А это или рушит отношения (не поддерживать же их с тем, кто тебя эксплуатирует) или сдвигает их в сторону насилия (как не огреть по шее того, кто тебя использует, особенно если его – или её — приходится терпеть).
Брак исходно возник как торговая сделка (обмен партнёрами между родами, чаще женщинами, чем мужчинами). У него был шанс стать союзом по любви, но пока он стал только индивидуальной сделкой (я беру массу, не отдельные исключения). Причин здесь две. Одна древняя – лицемерие религии, утверждавшей что «браки заключаются на небесах», тогда как всякий знал, что в основе их необходимость или расчёт.
Вторая современная – тот самый рыночный индивидуализм, заставляющий понимать брак как партнёрство, убивающий альтруистическую компоненту любви (или дружбы, — помните в Печорине – «из двух друзей один раб другого…»). Поэтому любовь и дружба постепенно тают и у значительной части населения исчезают вовсе. Хотя одинокие люди физиологически более уязвимы (это верно для нас, как для всякого социального вида), они выбирают это, чтобы не быть зависимыми и эксплуатируемыми. В общем, при капитализме, «ад — это другие».
Так что в мире, где все – женщины и мужчины, негры и белые, юг и север – скованы одной цепью рыночной экономики никому не удастся освободиться в одиночку, женщинам и «меньшинствам» тем более. Потому что в одиночку, это всегда за счёт других – только всем вместе.
Я думаю, шанс сохранения семьи (и, шире, любви и дружбы) есть только при социализме; если надежды на социализм нет, люди уходят из-под домашнего рабства, и семья разрушается, что отмечал наш известный социолог Ф.Э.Шереги («Социология девиации»). И наоборот, говорить о безнравственности, не говоря о капитализме — ложь, лицемерие или глупость; если от «публичных персон» — чаще первые два, » из народа» — то третье.
