Права женщин в стареющем обществе: проблемы японской социальной политики ХХI века

Print PDF

Хигути Кэйко

Посмотрим правде в глаза?

Начнём нашу беседу с беспристрастных цифр.

В 2013 г. средняя продолжительность жизни в Японии составила 86,61 лет у женщин и впервые перешагнула за 80-летний рубеж у мужчин (80,21 год)^(*1). Японки прочно удерживают мировое первенство по долголетию, обгоняя своих соотечественников-мужчин примерно на шесть с половиной лет. Иными словами, чем старше население, тем большую долю в нём занимают женщины.

В наши дни доля женщин среди населения старше 65 лет составляет 56,9%, в возрастной прослойке после 75 лет, то есть среди так называемых «пожилых людей старшего возраста», их уже 61,4%, а в возрастной категории от 85 лет, как раз в районе отметки средней продолжительности жизни у женщин, эта цифра достигает 70,2%, то есть в 2,3 раза больше доживших до данного возраста мужчин^(*2). В 2014 году число долгожителей, перешагнувших 100-летний рубеж, превысило 58 тысяч человек, 87,1% из них – женщины^(*3).

Очевидно, что женщины доминируют в популяции старшей возрастной категории. В данных условиях было бы разумно сфокусировать соответствующую политику на нуждах женщин, однако японская действительность от этого далека. Различные сферы общественной жизни, включая трудоустройство и социальное страхование, как будто игнорируют само существование женщин. Поэтому отправной точкой для изменения данной ситуации должно стать, как бы нелепо это ни звучало, признание фактического существования женщин в нашем супер-стареющем обществе. Ради справедливости следует отметить, что «слепота» общественной политики проявляется не только в отношении женщин. Фактически все пожилые люди лишены возможности участвовать в принятии решений по адресованным им комплексам мер государственного уровня.

«Не решайте всё без нас»

Состав Палаты представителей парламента, обновившийся после всеобщих выборов в декабре 2014 года – ещё одно подтверждение пренебрежения интересами старшей возрастной группы населения: на долю депутатов старше 65 лет приходится 16,8%, старше 75 лет – лишь 1,3%. С учётом того, что в общей популяции Японии эти возрастные категории занимают соответственно 25% и 12,5%, уровень присутствия пожилых людей в органах власти вряд ли можно назвать адекватным. Некоторое время назад в Японии наблюдалась обратная проблема – засилье засидевшихся на своих местах стариков в политической и финансовой сферах, однако постепенно она была решена. Так, например, три основные партии (ЛДПЯ, Комэй и демократы) ввели возрастной ценз для кандидатов на выборах, сделав исключение только для малых избирательных округов.

Чтобы участвовать в политике, не обязательно быть депутатом. В министерствах и ведомствах существуют специальные комитеты, в состав которых могут входить в том числе простые граждане, однако 10 с небольшим лет назад в них также было введено возрастное ограничение до 70 лет. Таким образом, введённая в действие в апреле 2008 года система страхования здоровья для пожилых людей старше 75 лет была выдвинута и рассмотрена 30-50 летними чиновниками, а также не достигшими 70 лет депутатами и членами комитетов, то есть без непосредственного участия тех, кому данная система была адресована.

Кстати говоря, во время проводимой в Токио в ноябре 2014 года международной конференции по деменции пациенты и члены их семей сделали заявление «Ничего для нас без нас!», и уже в январе 2015 года Министерство здравоохранения, труда и социального обеспечения Японии опубликовало стратегию развития мер по деменции «Новый оранжевый план», в котором упоминается необходимость учёта мнения пациентов и членов их семей.

Однако пожилые люди полностью лишены права участвовать в принятии решений по предназначенной для них политике. Более того, среди незначительного количества депутатов парламента старше 75 лет нет ни одной женщины. Низкий процент женщин среди депутатов парламента (9,5% в Палате представителей и 15,7% в Палате советников на декабрь 2014 г.) уже стал притчей во языцех во всём мире – ведь Япония занимает только 104 место среди 142 стран в индексе гендерного равенства Всемирного экономического форума.

Нищая старость – женская доля?

Пожилые японки дважды лишены права на участие в принятии политических решений – ведь они являются бесправной категорией и как пожилые люди, и как женщины. Если обратиться к истории, начиная с эпохи Мэйдзи все вопросы касательно образования для женщин, отношений в семье, трудоустройства и других общественных аспектов, а также социальных гарантий, беременности (включая аборты) и родов, – определялись без участия женщин. Практически полное отсутствие представителей слабого пола в процессах принятия политических и социальных решений предопределяет степень учёта их интересов в разрабатываемых мерах, поэтому о благоприятных условиях и жизни в достатке можно только мечтать.

Иными словами, для женщин понятие «старость» равнозначно слову «бедность». Две основные проблемы пожилых японок – экономическая незащищённость и обязанность по уходу за престарелыми родственниками в течение длительного времени. Именно эти факторы обусловливают падение женщин в пропасть бедности и, с другой стороны, создают основу для существования нынешнего общества.

«Женщиной не рождаются, ею становятся», – такими словами начинается книга-эссе французского философа-экзистенциалиста Симоны де Бовуара «Второй пол». Применительно к Японии это изречение можно перефразировать следующим образом: «Женщина не рождается бедной, она становится ею на закате своей женской жизни».

Обратимся к фактам. Понятие уровня относительной бедности определяет процент людей с чистым доходом ниже серединной отметки 50%. Практически в течение всей жизни, за исключением молодого возраста, женщины удерживают печальное лидерство по доле населения с низким доходом, причём особенно заметна эта разница в возрастной категории после 65 лет, а после 80 лет разрыв увеличивается до 7 пунктов (17,3% среди мужчин по сравнению с 23,9%^(*4) среди женщин).

На уровень относительной бедности влияет в том числе и семейное положение женщины. 44,6%^(*5) одиноких женщин находятся за чертой относительной бедности, в то время как среди одиноких мужчин этот показатель составляет 29,3%. Процент одиноких среди женщин пожилого возраста достигает 20,3%, в то время как среди пожилых мужчин в одиночестве живет лишь 11,1%. Доход каждой четвёртой (23,7%) одинокой женщины не превышает 1,2 миллионов йен в год, а среди разведённых этот показатель ещё выше – 32,5%^(*6).

Бедственное экономическое положение женщин обусловлено исторически – в течение многих лет женщину изначально не рассматривали как личность, способную на самообеспечение. Уже в детстве девочек нацеливали на замужество и воспитывали под гнётом двух страхов – вовремя не выйти замуж и быть изгнанной из принявшей её семьи мужа. На рынке труда женщины котировались в качестве рабочей силы только в молодом возрасте, после замужества их трудовую деятельность рассматривали исключительно как стремление заработать подспорье в семейный бюджет. До принятия в 1985 году Закона о равных возможностях при трудоустройстве на рабочих местах царила атмосфера дискриминации, при которой увольнение женщин в связи с замужеством и родами, а также более ранний по сравнению с мужчинами возраст выхода на пенсию считались вполне естественным явлением.

Культура гендерного распределения ролей, отражённая в концепции «мужчина работает, женщина занимается домом и семьёй», целенаправленно насаждалась крупными предприятиями – лидерами стремительного экономического роста послевоенного периода. Именно в это время предмет «домоводство», изначально рассматривавшийся как предмет по выбору в школе старшей ступени, приобрёл статус обязательного предмета для девочек под предлогом его необходимости для подготовки хороших домохозяек.

Работай, но не зарабатывай

Объявление 1975 года Международным годом женщин и первая Всемирная конференция по положению женщин не могли не оказать влияния на ситуацию в Японии. В 1985 году, в последний год Международного десятилетия женщины ООН, реализующего План действий для улучшения статуса женщин, правительство Японии приняло решение о реформе пенсионной системы, предоставив возможность получения пенсии жёнам штатных работников без выплаты взносов в государственный пенсионный фонд при условии, что годовой доход таких женщин не превышает 1,3 миллионов йен. С одной стороны, это решило проблему отсутствия пенсий у разведённых домохозяек, с другой – побудило подрабатывающих домохозяек сокращать рабочее время во избежание лишения вышеуказанных льгот в случае выхода за рамки 1,3 миллионов йен/год. Последствия реформы оказались отнюдь не радужными – снижение доходов замужних работающих женщин и серьёзный удар по пенсионным финансам.

Ведь если бы подрабатывающие супруги штатных сотрудников продолжали выплачивать взносы в пенсионный фонд в соответствии с имеющимся у них уровнем дохода, это обеспечило бы 40 триллионов дополнительных поступлений в пенсионный фонд за период с 1986 по 2012 годы. Если бы перешагнувшие за 60-летний рубеж вдовы штатных сотрудников не имели возможности получать 3/4 пенсии умерших мужей, они оказались бы ещё в более бедственном положении. С одной стороны, нововведения реформы 1985 года позволяют вдовам поддерживать свои доходы на уровне среднего класса, однако одновременно они лишают льгот частных предпринимателей и работающих на полную ставку женщин, и создают благоприятную почву для низкой оплаты труда работающих жён штатных сотрудников.

Непрерывный стаж или семья?

Женщина вынуждена трижды прерывать свою карьеру. Впервые это происходит в связи с беременностью и родами – именно это служит причиной увольнения с работы 60% женщин в наши дни. Во второй раз женщина расстаётся с работой в связи с поступлением ребёнка в школу, переездом из-за ротации по месту работы супруга. Третьей проблемой является необходимость ухода за престарелыми родственниками. Казалось бы, статистика достаточно позитивна – средняя продолжительность непрерывного стажа у женщин (9,3 года) ненамного отличается от показателя у мужчин (13,5 лет^(*7)), однако она не учитывает того, что многие женщины работают на условиях неполной занятости и других подобных работах, которые часто не обеспечиваются социальным страхованием. Понять ситуацию можно, сравнив суммы корпоративной пенсии – 183 155 йен у мужчин и 109 134 йен^(*8) у женщин (2013 г.). Откуда взяться высоким доходам, если женщина то и дело вынуждена прерывать свою карьеру для ухода за ребёнком или пожилыми членами семьи, лишая себя возможности карьерного роста?

У данной проблемы существует ещё одна грань. Низкий уровень оплаты труда в сфере ухода за престарелыми (60% от зарплаты в других отраслях) обусловлен, вероятно, традиционным отношением к данному труду как к выполняемой бесплатно обязанности домохозяек. А современная политика в сфере медицины и ухода ещё больше усиливает тенденцию передачи этих полномочий из медицинских учреждений местным сообществам и семьям, абсолютно не учитывая увеличение количества нуклеарных семей и прочие структурные изменения в японском институте семьи. Единственный реальный выход в существующих условиях – переоценка ценности труда в сфере ухода за пожилыми, придание данному виду деятельности статуса благородной профессии и повышение тарифов оплаты труда.

Что ждёт нас в противном случае в 2030-е годы? Полчища малообеспеченных стариков и старушек, умирающих на дому в одиночестве один за другим. Ещё не поздно принять меры, чтобы наступление эпохи нуждающегося в уходе стареющего общества не нанесло стране удар, сравнимый с поражением во Второй мировой войне.

(Статья на японском языке опубликована 27 мая 2015 г.)

Примечания

(*1) ^ «Краткая таблица продолжительности жизни», Министерство здравоохранения, труда и социального обеспечения, 2013.

(*2) ^ Данные демографического прогноза Бюро по статистике Министерства внутренних дел и коммуникаций по состоянию на 1 марта 2015 года (приблизительный подсчёт).

(*3) ^ На основе данных Регистрации жителей Министерства здравоохранения, труда и социального обеспечения по состоянию на 01.09.2014.

(*4) ^ Абэ Ая (2014): «Тенденции относительной бедности: 2006, 2009, 2012 годы» («Сотайтэки хинконрицу но доко: 2006, 2009, 2012) (Интернет-сайт статистики бедности).

(*5) ^ См. примечание 1.

(*6) ^ «Результаты исследования о самостоятельной жизни пожилых мужчин и женщин», 2008 г., Секретариат Кабинета Министров. Объект исследования – лица обоих полов в возрасте 55-74 лет.

(*7) ^ «Статистическое исследование базовой структуры оплаты труда за 2014 год» Министерства здравоохранения, труда и социального обеспечения.

(*8) ^ «Годовой отчёт о корпоративных и государственных пенсиях», 2013 г. Приведённые цифры – месячная сумма корпоративной пенсии, получаемой при условии 20-летней выплаты страховых взносов.

Источник nippon.com

P.S. Эта статья, также как про трудности японской молодёжи при создании семьи показывает, что что коллективистская психология (искони присущая японской и т.д. культурам «конфуцианского» ареала) при капитализме — это адов ад. Там индивид должен всем и сразу, как в солидарном обществе, если если вдруг не может обеспечить что должен (т.к. беден, зависим и пр., от чего при капитализме 85% социума не уйти), то все у кого дела получше имеют полное право тебя пинать (аттестуя «одиночкой-паразитом»). И не возразишь «не лезьте в мои дела», как в индивидуалистическом «западном» социуме; отсюда зависть к «азиатскому коллективизму» у гг. охранителей и прочих фанатов корпоративизма.