Про социальный подъём ирландцев в США

Print PDF

Когда я рассказывал, почему неверна идея «отбора на ум» у евреев-ашкенази, то говорил что специфические для них генные варианты, ложно считавшиеся «платой за повышенный интеллект»,  на деле представляют собой побочное следствие адаптации к бедности, скученности и туберкулёзу, аномально часты также в двух общинах, где в XIX в. бедность и скученность встречались не реже. Это франкоязычные каджуны и ирландцы. Так вот, лишь недавно узнал из книжки по социальной психологии Ли Россса и Ричарда Нисбета «Человек и ситуация«, что ирландцы-католики в США, как и евреи, испытали существенный социальный подъём, и даже лучше: не только их средний IQ стал выше, чем у белых протестантов, но они в среднем они богаче последних. См. соответствующий отрывок оттуда:

«Какую именно этническую группу имел в виду мэр Бостона, сказав о ее представителях в частной беседе, что они являются «расой, которая никогда не смешается с нашей, а напротив, навсегда останется отделенной и враждебной»?

В качестве подсказки мы приведем несколько стереотипных черт, которые многие в нашем обществе считали характерными для этой социальной группы: тупые, ленивые, агрессивные, суеверные и склонные к вандализму, хотя при этом и жизнерадостные, религиозные, музыкальные и обладающие способностью изъясняться необычайно красочно и убедительно. Только те из читателей будут правы, кто узнает за этими определениями ирландцев. Высказывание мэра датируется 1840 г. Ирландцы злоупотребляли алкоголем, а репутацию музыкального народа создала им высокоразвитая традиция ирландских теноров. И хотя подобное описание соответствует, конечно, более недавнему стереотипному представлению о чернокожих, стоит заметить, что в те времена большинство не только добропорядочных бостонцев, но и жителей Нью-Йорка и Филадельфии предпочитали негров ирландцам в качестве соседей или наемных работников (Sowell, 1983).

Даже уже во времена Великой депрессии на плакатах, извещающих о наличии рабочих мест в этих городах, можно было увидеть оговорку: «Ирландцам просьба, не беспокоиться».

Было ли отношение остальной культуры к ирландцам продиктовано одними лишь слепыми этническими и религиозными предрассудками? Не вполне. Крупнейший чернокожий историк и социолог У. Е. Б. Дюбуа утверждал, что экономическое положение крестьянина в Ирландии было хуже, чем положение американского раба в эпоху эмансипации (цитируется по Сауэллу: Sowell, 1983) Многие крестьяне жили в условиях сродни тем, в которых находились животные, за которыми они присматривали. Как в самой Ирландии, так и в Англии и Соединенных Штатах Америки, ирландцы, даже живя в городах, часто содержали свиней и кур прямо в своих домах, что вряд ли могло способствовать их популярности среди соседей. Не были они и работниками, способными привлечь нанимателей. Сауэлл (Sowell, 1983) пишет, что процент алкоголизма среди ирландцев был очень высок, а их репутация как людей, склонных к насилию, также была вполне заслуженной. (Словосочетание «боевой ирландец» относилось некогда к чему-то более грозному, нежели спортивная команда города Нотр Дам, а слово «донниб-рук», означавшее кулачную драку с участием десятков людей, обязано своим происхождением одноименному ирландскому городу.)

Как отмечает Сауэлл (Sowell, 1983, с. 63), поведение, сделавшее положение ирландских иммигрантов в Америке ущербным, может быть понято с точки зрения экономической ситуации, в которой ирландские крестьяне долгое время пребывали у себя на родине. Земля, которую они обрабатывали, строения, в которых содержались вверенные их заботам животные, дома, в которых они жили, все принадлежало английским землевладельцам, живущим в городах. В соответствии с тогдашним законодательством любые улучшения этой собственности служили обогащению землевладельцев, которые ввиду возрастания ценности своего имущества могли соответственно повышать арендную плату. Таким образом, бедные фермеры имели мало возможностей или стимулов проявлять какую бы то ни было экономическую инициативу. Однако при этом у них были все основания развлекаться так, как это часто бывает свойственно беднякам: петь песни, рассказывать истории и предаваться неумеренному пьянству. Все эти свои культурные особенности, равно как и отчаянную бедность, они несли за собой по всюду, куда бы не заносила их судьба.

Одним из примечательны: следствий развития традиции рассказывания историй стал огромный вклад, сделанный ирландцами в мировую литературу, начиная с Джона Миллингтона Синга и Шона О’Кейси и кончая Джеймсом Джойсом, Джорджем Бернардом Шоу и Бренданом Биэном. Что же происходит с ирландцами в социальном и экономическом отношении сегодня? Совмещая свое вошедшее в поговорку красноречие и обаяние с развившейся впоследствии политической сообразительностью, ирландские представители уже давно управляют Бостоном, пользуясь при этом поддержкой и даже голосами потомков того самого, столь нелестно отозвавшегося о них мэра. Более того, несмотря на то, что ирландцы не смогли усвоить принципы (по крайней мере религиозные принципы) протестантской этики, они заняли в американском обществе положение, неотличимое по существу от положения большинства.

В действительности ирландцы имеют даже более высокий уровень доходов, образования и коэффициента интеллектуальности (IQ), чем средние показатели по Америке (Greeley, 1976, 1989; Sowell, 1983, с. 192). И это при том, что далеко не все аспекты их традиционной культуры подверглись трансформации. Они все еще очень заметны среди ведущих американских литераторов, о чем свидетельствует известность Юджина О’Нила, Мэри Мак-Карта, Флэннери О’Коннер, Мэри Гордон и множества других американских писателей ирландского происхождения.- Когда же у ирландцев возникают личные проблемы, то они, к сожалению, все еще склонны решать их при помощи спиртного. Среди ирландцев уровень заболеваний, связанных с употреблением алкоголя, в 25 раз выше, чем среди итальянцев, и в 50 раз выше, чем среди евреев (Sowell, 1983)».

Т.е. вроде бы ирландцы — пример вроде бы ничем не хуже, чем евреи, но вот научную статью про «отбор на ум» у них вряд ли напишут. С одной стороны, ирландцы в США идут куда больше в политику и юриспруденцию, чем в науку, т.ч. Сравнительно с евреями в последней не так много тех кто готов статьи про «отбор на когнитивные способности» лайкать, цитировать, не рефлексировать, а распространять и т.д. облизывать приятный им стереотип.

И, конечно, представленные данные не оставляют камня на камне от веберовской идеи про «протестантскую этику» как «дух капитализма». В другом месте книги показывается, что везде где католики и протестанты живут вместе, они не отличаются по страсти к извлечению прибыли и развитию достижительной мотивации (во всяком случае в ХХ веке, когда эту идею стали проверять экспериментально).