Мозг — индивидуальный, не «женский» или «мужской»

Print PDF

Резюме. Серия статей Дафны Джоэл и других нейробиологов, разрушивших представление о «женском» мозге как оппозиции «мужского». На всех трёх уровнях рассмотрения соответствующего полиморфизма — разнообразие анатомии мозга разных мужчин и женщин в популяции, разнообразие паттернов функциональной активности их мозгов в разных ситуациях, наконец, психологических характеристик, оцениваемых с т.з. критериев «маскулинности» — «феминности», у подавляющего большинства они оказываются даже не промежуточными, а смешанными, индивидуальной мозаикой «мужских» и «женских» черт. К тому же она ещё и зависит от контекста, вроде наличия или отсутствия стресса (при неопределённости насчёт того, какое из данных двух состояний «типично» для нашего вида). Также приведены методологические замечания, показывающие источник ошибок, ведущих к представлениям о дихотомии «мужского» и «женского» мозга как категориальных характеристик.

И обратите внимание, их оппоненты в защите теорий о «женском» и «мужском» мозге, не соответствующих фактам, выставляют себя защитниками «беспристрастной науки», и пробуют обвинять оппонентов — мол, ими «двигает идеология». Отсюда два вывода: 1) на эти доводы не надо вестись, надо смотреть непосредственно данные; 2) риторика о «защите науки», «научной свободы», и против «идеологии» должна настораживать; в 95% случаев она прикрывает дефекты фактического обоснования защищаемых мнений, а то и просто «плохую науку» (не говоря уж о реакционной — в т.ч. в смысле ненаучности — идеологии, но это отдельная тема). «Защита науки» здесь — просто лукавство, а то и откровенное лицемерие.

Genetic-gonadal-genitals sex (3G-sex) and the misconception of brain and gender, or, why 3G-males and 3G-females have intersex brain and intersex gender

[Сообщество Equality представляет] вам перевод научной статьи профессора Дафны Джоэль (Daphna Joel). Основная ее идея — хоть половой диморфизм и существует, нет строго «мужского» или «женского» мозга. Наш мозг — это мозаичный набор различных характеристик, приобретение и развитие которых зависит от целого ряда факторов. В переводе принимали участие Андрей Шиманский, Димка Всёпутём, Елена Стахова и Елизавета Романова.

«Когда люди, будь-то ученые или непрофессионалы, думают о половых различиях в мозге и поведении, познавательных способностях, личностных чертах и других гендерных характеристиках, у них формируется модель, которую можно назвать моделью генетики-гонад(половых желез)-гениталий (так называемый 3Г-пол). 3Г-пол — система категоризации, согласно которой ~ 99% человеческих субъектов определены как или «мужчина», или «женщина», и идентификация с категорией предполагает наличие всех ее характеристик (т.е. «женщина» = XX, яичники, матка, маточные трубы, влагалище, половые губы, клитор, а «мужчина» = XY, яички, простата, семенные пузырьки, мошонка, половой член).

Этот 3Г-пол является такой мощной системой категоризации, основываясь на двух характеристиках. Во-первых, существует почти диморфное разделение на «мужскую» форму и «женскую» форму на различных уровнях 3Г-пола. Во-вторых, существует высокая степень соответствия между различными уровнями одной формы. Другими словами, если у человека «женская» форма на генетическом уровне, очень вероятно, что также будет «женская» форма на уровне половых желез и половых органов. Лишь около 1% человеческой популяции не вписывается в одну из этих двух категорий 3Г-пола (это консервативная оценка на основе[1]).

Это может быть связано либо с наличием промежуточной формы на одном или более уровнях (например, ovotestis, интерсексуальные наружные половые органы), отражая тот факт, что различные уровни 3Г-пола не являются полностью диморфными, либо с наличием «мужской» формы некоторых уровней и «женской» формы на других уровнях (например, человек с «мужским» хромосомным набором [XY], «мужскими» половые железами [яички] и «женскими» наружными половыми органами, как при синдроме полной андрогенной нечувствительности [Complete Androgen Insensitivity Syndrome]), что отражает тот факт, что различные уровни 3Г-пола не всегда согласуются (рис. 1). Эти два типа субъектов относятся к категории «интерсексуальность» (например, [1]).

Использование системы 3Г-пола с целью понять половые различия в таких областях, как строение мозга и поведение, приводит к предположению, что различия в этих областях подчиняются тем же правилам, то есть диморфны и последовательны, и поэтому принадлежность к категории пола предполагает наличие всех характеристик этой категории. В результате, люди делятся на мужчин и женщин, а мозги — на мужские и женские (например, [2-4]). Однако предположение оказывается ложным для вышеуказанных областей. Фактически, оно ложно даже для половых различий в строении тела.

Начиная с уровня «половых» гормонов (например, эстрадиол и тестостерон) и вторичных половых признаков (форма груди, строение волосяного покрова), и заканчивая выраженностью очевидных признаков тела (рост), существует заметное наложение характеристик между 3Г-женщинами и 3Г-мужчинами, а последовательность между формами различных признаков не так высока, как между различными уровнями в системе 3Г-пола. Например, 33-50% 3Г-мужчин имеют «женскую форму груди» (напр., гинекомастия [5]) при «мужской» форме лица и волосяного покрова, а 5-10% 3Г-женщин имеют «мужскую» форму лица и волосяного покрова (напр., гирсутизм [6, 7]) наряду с «женской» формой груди.

Что касается мозга, поведения, когнитивных способностей и личностных качеств, то, согласно современным данным, половые различия в этих сферах редко диморфны и часто непоследовательны. Особенно, как указывает ряд авторов, для большинства половых различий мозга, как человек, так и животные демонстрируют значительное наложение параметров двух полов.[8-12] Фактически, в человеческом мозге не выявлено области с ярко выраженным половым диморфизмом. Например, промежуточное ядро (InM) человеческого гипоталамуса (также известного как INAH1 или SDN-POA), которое, по некоторым данным, в два раза больше у мужских особей, на самом деле также демонстрирует значительное наложение.[13] [т.е. результат из работы 1989 г. в более поздних не воспроизводится. Прим.публикатора]

Я[14] недавно утверждала, что половые различия в структуре мозга также внутренне противоречивы (т.е. наличие одной характеристики «мужской» формы не является надежной предпосылкой формы других характеристик головного мозга). Аргумент был построен по заключению, полученному в результате исследований на животных, что половая дифференциация прогрессирует независимо в разных тканях мозга, активируя генетически- и экологически-индуцированные изменения половой дифференциации различных тканей одного мозга (например, [15-20]). На самом деле, есть достаточно доказательств в литературе, описывающей животных, что экологические факторы (например, дородовой и послеродовой стресс[21-32], условия воспитания[33], отлучение от матери[34-37], воздействие препаратов[38-40], и анестезия[41]) могут изменить форму конкретных характеристик головного мозга (например, размер, количество нейронов, дендритную морфологию, количество и размер аксонов, плотность рецепторов) от «мужской» формы к «женской» форме или наоборот, но это происходит независимо или исключительно в отдельных областях мозга.

Так, например, Шорс и другие[31] обнаружили различие в плотности апикальных дендритных шипиков на пирамидальных нейронах в поле гиппокампа СА1: дендриты мужских особей крыс имели меньшую плотность шипиков. (см. рис. 2А). Однако после 15 минут стресса дендриты подвергшихся ему мужских особей приобрели «женскую» форму с большей плотностью шипиков и наоборот, женские особи приобрели «мужскую» форму.

Исследования Шорса и других показывают, что нужно быть осторожным, используя термины «мужская» форма и «женская» форма, рассматривая особенности мозга, т.к. при разных условиях окружающей среды определение того, что из себя представляет самец, а что самка могут различаться. Понятия «самец» и «самка» также могут различаться на протяжении различных стадий жизни.[11,12]. Например, в человеческом InM, упоминавшемся выше, половые различия полностью исчезают по достижении 45 лет, когда размер интермедиального ядра уменьшается, начиная соответствовать размеру такового у молодой женщины [13]. Поэтому бесполезно предпринимать попытки определить «истинную мужскую форму» и «истинную женскую форму» для таких особенностей мозга (то есть, в каком возрасте и при каких условиях мы наблюдаем «истинную» «женскую/мужскую» форму таких особенностей мозга?) Скорее из представленных выше доказательств мы можем заключить, что хотя многие особенности мозга и зависят от пола, они не зависят только от него. Форму функций головного мозга определяют сложные взаимодействия между полом и другими факторами, такими как возраст и среда. Но даже если поддерживать терминологию «мужская» форма/«женская» форма, используя какой-либо тип критериев, исследования Шорса и других демонстрируют еще одно важное заключение, сделанное на основе обзоров многих исследований.

А именно, утверждающих, что окружающая среда и опыт могут иметь различный эффект на «мужскую»/«женскую» форму многих характеристик мозга, изменяя одни, но не другие. Как результат этих сложных взаимодействий пола и среды, мозг состоит из мозаики «мужских» и «женских» характеристик, а не является строго «мужским» или «женским» (например, в исследовании Шорса и коллег, пирамидальные нейроны CA1 самок крысы, которые были подвергнуты 15 минутам стресса, имели апикальные дендриты «мужской» формы и базальные дендриты «женской» формы; для детального описания смотрите [14].)

Предшествующие и параллельные исследования сексуальной дифференциации мозга животных и людей обнаружили сходную картину в отношении поведения. Таким образом, уже в 1970-ых Гой и Голдфут[42] отметили, что есть значительное совпадение сексуального поведения у многих млекопитающих видов, и Уолен [43], на основании его исследований крыс заключил, что «маскулинность и феминность не является унитарным процессом, но отражает многие поведенческие измерения, которые могут быть важны». (Стр. 469) На основе десятилетий психологических исследований, мы можем заключить, что у людей, в большинстве психологических характеристик (напр. когнитивные способности, черты личности) половые различия отсутствуют. Даже в областях, где найдены заметные половые различия, есть значительные совпадения в распределении 3Г-женщин и 3Г-мужчин (для обзора смотрите [44-46]).

Например, величина эффекта (Г Коэна) широко цитируемого полового различия в психической ротации всего 0.47 (т.е. различия между средней производительностью мужчины и женщины составляют 0.47 от стандартного отклонения этой величины, [47]). Более того, маскулинные и феминные характеристики (черты личности, взгляды, интересы и привычки, которые показывают половые различия) не коррелируют или слабо коррелируют (т.е. человек, который высоко оценивается в одной области, не обязательно будет высоко оцениваться в других областях, которые показывают превосходство женщин (для обзора смотрите [48-50]). Например, не было найдено соответствий между оценками испытуемых, измеряющими инструментальные черты, экспрессивные черты и половые роли, хотя были заметные половые различия между этими тремя мерами.[50]

Так и в областях поведения, мышления, личности, интересов и т.д. половые различия не диморфны и являются внутренне противоречивыми. Скорее, люди обладают сложным набором маскулинных и феминных характеристик, которые не могут быть захвачены одномерной (маскулинность-феминность) или двумерной (маскулинность х феминность) моделью. (для обзора смотрите [48-50].)
Интересно отметить похожую прогрессию моделей в областях пола и гендера, и пола и мозга (для обзора исторического взгляда на модели гендера смотрите[51]). Таким образом, обе области начали с одномерной модели, построенной на сомнительном предположении, что половая разница вполне последовательна, и что поэтому они складываются для создания людей/мозга, что распределяются вдоль шкалы Маскулинность-Феминность или «мужской» мозг – «женский» мозг (как изображенный 3Г на графике 1B). В обеих областях одномерная модель была заменена или оспорена двумерными. В области гендера изменение парадигмы было обусловлено обнаружением того факта, что подшкалы маскулинности и феминности коррелировали слабо ( пример [52,53]). В исследовании половой дифференциации мозга, мнение о том, что маскулинизация и дефеминизация мозга осуществляются под непосредственным влиянием тестостерона, было оспорено открытием у животных полностью отчётливого и независимого клеточного процесса, служащего связующим звеном между маскулинизацией и феминизацией [54].

Наконец, в обеих областях, слабая корреляция между различными особенностями, показывающими половую дифференциацию (будь то интересы, мироощущение, или структура различных особенностей мозга), привела к замещению двумерной модели многомерной либо мозаичной моделью. Хотелось бы отметить, что, так или иначе, не стоит думать о гендерной мозаике как о прямом следствии мозаики мозга, т.к. отношения между мозгом и гендером являются двунаправленными, а не однонаправленными (прим. [9]), и, из-за этого отношения между структурой и функциями в мозге, являются сложными, а не простыми (прим. [12,55,56]).

Практическое предложение, которое можно вынести из этого короткого исторического анализа, заключается в том, что исследования о связи между биологическим полом и любой другой областью мозга могли бы принести большую пользу, рассматривая не только половые различия и сходства, но и корреляции или отсутствие таковых между различными функциями, которые демонстрируют половую разницу. Кроме того, настоятельно рекомендуется прекратить неизбирательное использование термина «половой диморфизм», который стал синонимом любой средней разницы между «мужчинами» и «женщинами», независимо от степени перекрытия между двумя распределениями.

Термин «половой диморфизм» должен быть зарезервирован только для структур головного мозга и гендерных характеристик, которые действительно показывают две различные формы, и с учетом данных современной научной литературы, мне кажется, что когда дело касается людей, использование этого термина надо полностью избегать. В конце-концов, возможно, разумнее использовать конкретные информативные термины (например, частый по сравнению с редким, подверженный эмоциям по сравнению с невозмутимым, и т.д.), когда речь идет о виде функций мозга или человеческих характеристиках, и избегать номинальных выражений, таких как «мужчина» и «женщина» или мужественность и женственность.

Таким образом, параллельные линии исследования привели к выводу, что хоть половые различия и обнаруживаются в мозге, в поведении, познавательных способностях, личностных чертах и других гендерных характеристиках, эти половые различия в большей степени внутренне противоречивы и не диморфны. Это резко контрастирует с почти идеальной согласованностью между очень диморфными уровнями 3Г-пола. Поэтому, хотя ~99% людей являются 3Г-«мужчинами» или 3Г-«женщинами», то есть, имеют все характеристики своей категории, и только ~1% являются 3Г-«интерсексуалами», когда дело доходит до мозга и социального пола (гендера), у всех нас интерсексуальный мозг (то есть, мозаика «мужских» и «женских» характеристик головного мозга) и интерсексуальный пол (т.е. совокупность мужских и женских черт).

Сноска

Большинство исследователей различают понятия «пол» и «гендер». Согласно первоначальному определению Унгера[57]: «пол» — биологические различия генетического состава и репродуктивной анатомии, и «гендер» — характеристики и черты, которые признаны подходящими для «мужчин» и «женщин» (т.е. мужественность и женственность соответственно). Смысл этих понятий изменился за последние три десятилетия в нескольких отношениях. Определения «пол» и «гендер» расширили так, что «пол» может относиться к биологическим характеристикам мужчин и женщин (вместо того, чтобы охватывать характеристики только генетики, желез и половых органов). Что касается «гендера», то в настоящее время признается, что гендер не просто один из признаков людей, а система социальной категоризации, которая влияет на многие аспекты жизни субъекта, такие как доступ к власти и отношения с другими людьми (например, [58, 59]).

Параллельно стало ясно, что «пол» и «гендер» сильно переплетены, что вынуждает некоторых исследователей использовать комбинированный термин «пол/гендер» (например,[60,61]). Здесь я использую термины «пол» и «гендер» как они первоначально определены. Однако, для того, чтобы отличить мое ограниченное значение «пола» от более широкого используемого значения, я использую термин пол генетики-желез-гениталий (3Г-пол) вместо «пол». Что касается «гендера», я полностью согласна с современной критикой узкого смысла первоначального термина, и признаю важную роль «гендера» как системы социальной категоризации, влияющей на окружающую среду каждого человека.

Тем не менее, я имею в виду здесь только аспект мужественности-женственности «гендера», потому что я акцентирую внимание на приписывании смысла различиям между мужчинами и женщинами, что является результатом ошибочного предположения, будто эти различия являются диморфными и не содержат внутренних противоречий.

Оригинал и все ссылки (61)

Источник Equality

Нейробиологи опровергли существование «женского» и «мужского» мозга

Большая коллаборация нейрофизиологов из Израиля, Германии, Швейцарии и США на основании анализа данных структурной магнитно-резонансной томографии мозга 1400 мужчин и женщин пришла к выводу, что не существует сугубо специфических особенностей центральной нервной системы, присущих тому или иному полу. Мозг каждого индивида представляет собой «мозаику» состоящую из черт, как более характерных для женщин, так и для мужчин или равным образом встречающихся у обоих полов. Работа опубликована в журнале Proceedings of the National Academy of Sciences.

Исследователи ставили себе цель выявить специфические, связанные с полом особенности мозга. Главный вопрос, на который хотели дать ответ ученые — можно ли говорить о «женском мозге» и «мужском мозге»? Утвердительный ответ можно было бы дать только в том случае, если будут обнаружены некие совокупности свойств, которые, например, встречаются в подавляющем большинстве случаев только в мозге женщин и имеют определенную внутреннюю консистентность — они всегда взаимосвязаны и проявляются вместе.

Чтобы отыскать такие черты и их обусловленные полом ансамбли, нейрофизиологии обобщили данные десяти исследований, проведенных в четырех разных университетах, включающие анализ толщины различных участков коры, общий объем мозга и его отделов. Полученные результаты ученые верифицировали посредством дополнительного анализа 1000 коннектомов — полных описаний структуры связей в центральной нервной системе у мужчин и женщин, созданных посредством метода трактографии.

Каждый набор данных анализировался сначала отдельно. Например, исследователи оценивали объем серого вещества в тех или иных участках мозга (с помощью метода воксельной морфометрии — подсчитывалось количество вокселей на единицу объема мозга).

Выяснилось, что из 116 изученных регионов только в 10 наблюдаются существенные анатомические отличия между мужчинами и женщинами. Далее на основании полученных количественных оценок строилось распределение. Оказалось, что значительные различия в анатомии отмечались только в 28 процентах всех изученных нервных систем, при этом внутренняя консистентность (одновременное появление анатомических различий в 8-10 зонах) наблюдалось только у 5,8 процентов индивидов. Аналогичным образом были изучены и все остальные данные.

В конечном итоге нейрофизиологи пришли к следующему выводу: отличия в анатомо-морфологической структуре мозга женщин и мужчин существуют, однако не наблюдается каких-либо решающих признаков или их комбинаций, позволяющих говорить о специфически «мужском» или специфически «женском» мозге. Даже если выстроить все особенности нервной системы в единый континуум, где на одном полюсе будут женщины, а на другом мужчины — мы не обнаружим значительного смещения тех или иных характеристик в сторону одного из полюсов. Иными словами, есть особенности мозга чаще встречающиеся среди женщин, а есть — чаще наблюдающиеся у мужчин, однако и те, и другие могут проявляться и у противоположного пола. В то же время каких-либо устойчивых ансамблей такого рода признаков практически вообще не существует.

Ранее считалось, что у мужчин более тесно связаны передние и задние отделы одного полушария, в то время как у женщин значительно лучше развита межполушарная взаимосвязь. Новое исследование ставит под вопрос столь категоричную постановку проблемы. По мнению авторов работы, нельзя говорить о мозге в терминах бинарной оппозиции «мужское/женское», так как мозг любого индивида — это «мозаика» из черт, присущих обоим полам, но выраженных в разной степени.

Даниил Кузнецов

Источник N+1

Различия — на входе, сходство — на выходе

«Возможно, для людей закономерно предполагать, что пол имеет то же фундаментальное воздействие на мозг, как и на гениталии. Как пишут Джоел и ее коллега, мы предполагаем, что “пол действует похожим образом, последовательно и единообразно, производя разделение и в конечном итоге приводя к созданию двух различных систем – «мужского» и «женского» мозга”²⁰. Это не так редко и даже удостаивается дебатов в “Твиттере”: люди противятся утверждению, что нет такого феномена, как “мужской мозг” и “женский мозг”, и даже приводят научные статьи, в которых говорится о половых различиях в мозге. Иными словами, как только мы узнаем, что мозг различается у людей разных полов, мы начинаем считать, что у мозга есть пол и, как и в случае с гениталиями, создаем мужские и женские категории.

По сути, классический научный взгляд предполагал что-то похожее. Как и с гениталиями, тестостерон считался главным игроком: его пренатальный поток, запущенный только сформировавшимися яичками, маскулинизирует и дефеминизирует мозг мужчин, в то время как его отсутствие оставляет мозг феминным. Таким образом, “генетический пол определяет гонадный пол, а гонадные гормоны определяют пол мозга”, заключают ведущие исследователи Маргарет МакКарти и Артур Арнольд²¹. Ученые, вовлеченные в исследования нечеловекоподобных животных утверждают, что эти половые эффекты создают отчетливые мужские и женские нейронные сети, которые участвуют только в спаривании. Но, разумеется, для многих психологов и популярных авторов, обсуждающих человеческую природу, “поведение спаривания” включает почти каждый аспект человеческой психологии – начиная со зрительного анализатора, настроенного на лица младенцев, до чувства юмора, которое указывает на лучший репродуктивный потенциал индивида²².

Однако новые данные обнаруживают гораздо более сложную картину, как объясняют МакКарти и Арнольд. Пол не является биологическим диктатором, который посылает гонадные гормоны, обрушивающиеся на мозг, единообразно маскулинизируя мужской мозг и монотонно феминизируя женский. Половая дифференциация мозга оказывается интерактивным процессом, в котором множество факторов: генетических, гормональных, средовых и эпигенетических (то есть стабильных изменений во “включении и выключении” генов), – действуют и взаимодействуют, влияя на то, как пол формирует весь мозг. И чтобы еще более усложнить этот процесс, в разных частях мозга эти факторы взаимодействуют и влияют друг на друга по-разному²³.

Например, как указывает Джоел, факторы окружающей среды (пренатальный и постнатальный стресс, воздействие лекарств, условия вскармливания или материнская депривация) сложно и нестандартно взаимодействуют с полом в мозге²⁴. Возьмем лишь одно исследование: лабораторные крысы, наслаждавшиеся мирной жизнью без стрессов, обнаруживали половые различия в густоте верхних частей дендритных шипиков (которые передают электрические сигналы телу нейрона) в крошечной зоне гиппокампа. Женские дендритные шипики были гуще. Но если посмотреть на тот же участок мозга в группе крыс, которые испытывали стресс всего пятнадцать минут, то оказывалось, что дендритные шипики крыс самцов были столь же густы, как и шипики самок без стресса. Напротив, верхние части дендритных шипиков самок, подвергавшихся стрессу, были менее густыми – совсем как у самцов без стресса. Иными словами, кратковременный стресс меняет “половые различия” для этой конкретной характеристики мозга²⁵.

А дальше все еще больше усложняется. Конкретный фактор может оказывать значительное влияние на половые различия в одной характеристике мозга, но обратное влияние или никакого влияния – в других. Например, короткий стресс имеет иной эффект на “нижние” дендриты в той же области мозга. В этом случае дендритные шипики самцов и самок идентичны, пока крысы живут легкой жизнью без стресса. Но что случается, если крысы подвергаются стрессу? Никакого эффекта на нижние дендритные шипики у самок, но они становятся гуще у самцов. Итак, мы имеем ситуацию, в которой редкие верхние и нижние дендритные шипики наблюдаются у самцов, не подвергавшихся стрессу, и у самок, подвергавшихся стрессу; густые верхние и нижние дендритные шипики у самцов, подвергавшихся стрессу, и густые верхние и редкие нижние шипики у самок, стрессу не подвергавшихся²⁶.

Запутанно? В этом весь смысл. Вы можете задаться вопросом, каков же в действительности принцип формирования дендритных шипиков у самцов? А каков – у самок? Если у вас нет твердого мнения насчет того, какой должна быть истинная жизнь лабораторной крысы – полной безмятежности или с короткими эпизодами крайнего напряжения, на этот вопрос нет ответа. Поэтому Джоел рекомендует избегать терминов “мужская форма” или “женская форма” в отношении характеристик мозга.

Исследование, проведенное нейроспециалистом Трейси Шорс с коллегами, проверило влияние среды на две конкретные характеристики в крошечном участке мозга. Представьте сотни взаимодействий между полом и средой, влияющих на множество разных характеристик мозга диких крыс в течение их жизни.

С каждым жизненным событием некоторые характеристики мозга меняют свою форму, а некоторые – нет, что приводит к уникальным комбинациям форм. Отсюда мы должны ожидать, что такое “многообразие механизмов”²⁷ приведет к формированию не “мужского” или “женского” мозга, но “мозаики” черт, и “какие-то черты будут более распространены среди самок, какие-то – среди самцов, а какие-то присущи обоим полам”, заключают Джоел и коллеги²⁸.

Именно это Джоел с коллегами из Тель-Авивского университета, Института Макса Планка и Университета Цюриха впервые обнаружили у людей²⁹. Ученые проанализировали более 1400 визуализаций человеческого мозга, взятых из крупных массивов данных из четырех разных источников. Сначала они определили около десяти крупнейших половых различий в каждой выборке. Даже предварительная оценка в некотором отношении бросила вызов популярному пониманию этих различий. Во-первых, в противоположность взгляду, что мозг мужчин и женщин разительно отличается, ни одно различие не было особенно существенным. Даже в самом крупном различии пересечение между полами означало, что примерно одна женщина из пяти имеет мозг, более похожий на “мужской”, чем средний мужчина. Более того, каждый массив данных имел свою “десятку самых больших различий”. Как пишут авторы, это показывает, что половые различия в мозге относятся не только к полу, но зависят от дополнительных факторов, и главные кандидаты тут – возраст, среда и генетическая изменчивость.

Далее исследователи определили “мужской край” и “женский край” континуума для каждой черты мозга, основываясь на баллах 33 % самых ярко выраженных мужчин и женщин соответственно. Между этими краями лежала “промежуточная зона”. Потом они проверили, действительно ли мозг людей оказывается стабильно на мужском или женском краю континуума в каждой из областей или он является сочетанием мужских и женских характеристик.

Как вы можете ожидать, уже ознакомившись с данными по крысам, результаты были решительно в пользу смешения. От 23 до 53 % индивидов имели мозг со смесью мужских и женских черт (в зависимости от выборок, типов измерений и методов анализа данных). Процент людей, у которых наблюдался только “женский” или только “мужской” набор признаков, был очень мал: от о до 8 %³⁰.

Так что такое “женский мозг” или “мужской мозг”³¹? Является ли женский мозг типом мозга, которым обладают индивиды со стабильными характеристиками женского края континуума – причем некоторые из них, кстати, мужчины? И если так, каким типом мозга обладает большинство женщин?

Итак, пол действительно важен, но он влияет сложно и непредсказуемо. Хотя пол и воздействует на мозг, он не является базовым, определяющим фактором в развитии мозга, в отличие от развития репродуктивной системы. В отличие от гениталий, “человеческий мозг не может быть разделен на два различных класса: мужской мозг / женский мозг”, заключают Джоел и коллеги. Вместо этого мозг “состоит из уникальной «мозаики» черт”³². Можно представить это так: нейроспециалист определенно сможет угадать ваш пол по вашему мозгу, но он не сможет угадать структуру вашего мозга по полу³³.

Есть другое важное расхождение между половыми различиями в гениталиях и половыми различиями в мозге. Когда дело касается первого, они, очевидно, служат разным фиксированным и универсальным мужским и женским ролям. Даже самый решительный поборник взгляда, что женщина может делать все, что может мужчина, не будет отрицать того, что пенис и яички гораздо лучше производят сперму, чем влагалище и яичники. Но когда дело доходит до мозга, “во многих случаях… функции нейрологических половых различий загадочны”, замечают Герт де Врис и Нэнси Форджер, и это особенно верно, чем “выше” в мозге вы забираетесь подальше от частей, вовлеченных в специфические половые функции, например эякуляцию³⁴. В 2009 году, обобщая десятилетия работы, де Врис и Форджер отметили:

Это может шокировать, особенно с учетом готовности некоторых ученых и популярных авторов домысливать связи между сексуальными различиями в человеческом мозге и сложным, многогранным поведением – занятием математикой, эмпатией, заботой о детях³⁶. Но такие спекуляции, если быть вежливыми, слишком оптимистичны. Нет простых связей между конкретными характеристиками мозга и типом поведения. Наши чувства, мысли и действия есть следствие сложных нейронных ансамблей, в которых взаимодействуют разные факторы.

Чтобы прояснить окончательно, суть не в том, что мозг асексуален или что мы не должны изучать влияние пола на мозг. Я никогда не придерживалась такого мнения³⁷. Напротив, раз генетические и гормональные различия между полами могут влиять на развитие и функционирование мозга на всех уровнях (и во всем мозге, а не только в некоторых сетях, связанных с воспроизводством), изучение этих процессов может быть особенно важно для понимания, почему один пол более подвержен определенным патологиям мозга или сознания, чем другой. Это, в свою очередь, может дать важные подсказки о потенциальных причинах и способах лечения³⁸. Но суть в том, что даже явные половые различия в мозге могут иметь малое влияние на поведение.

Это может показаться нелогичным. В программной речи “Когда различия имеют значение?” нейроспециалист из Университета Торонто Джиллиан Айнстайн описывает свое удивление, когда она столкнулась с этой ситуацией в собственном исследовании³⁹. С одной стороны, как она объясняет, есть четкие данные, что эстрогены и прогестероны могут серьезно повлиять на рост и взаимодействие клеток мозга и число синапсов между ними. А с другой – ее лаборатория обнаружила мало связей – негативных или позитивных – между уровнями эстрогена или прогестерона в течение менструального цикла и настроением здоровых женщин. В противоположность популярному мифу и тысячам сексистских шуток (начиная с мистера Дональда Трампа⁴⁰) важные предикторы настроения не день месяца, а стресс, социальные условия и физическое здоровье⁴¹. Айнстайн “пришлось нелегко”, как она признает. Интуитивно разумно предположить, что “если вы воздействуете на нейроны, вы воздействуете на мозг, а следовательно, и на душевное состояние”. Но она не обнаружила этого. Айнстайн заключила, что влияние пола (гормональные изменения) следует рассматривать в более широком контексте множества других нейрохимических процессов, происходящих в мозге и что “требуется много нейронов, чтобы сгенерировать настроение”⁴².

Идея о том, что нужно видеть более широкий контекст, приводит нас к чрезвычайно важной возможности. Что если цель некоторых половых различий в мозге – взаимодействие с другими различиями? Числа 3 и 2 отличаются от чисел 4 и 1, но обе комбинации дают одинаковую сумму. Точно так же, указывает психобиолог Селия Мур, мозг А и мозг Б могут достичь одного результата с помощью разных нейронных средств⁴³. И вот тут вступают в игру псевдоэволюционные предрассудки. Например, в блоге Psychology Today с подзаголовком “Новое исследование подтверждает, что мужской разум с Марса, а женский – с Венеры” психобиолог Дарио Мастрипьери из Чикагского университета пишет:

“…c эволюционной точки зрения большие различия в личностях между полами вполне закономерны”⁴⁴.

Если считать это отправной точкой рассуждения, что может быть более закономерным, чем предположение, что любое конкретное половое различие в мозге (или гормонах) служит цели заставить оба пола вести себя по-разному? Легко упустить аргумент, что во многих случаях мужчинам и женщинам нужно вести себя одинаково, чтобы справляться с повседневной жизнью, и эволюция должна была выработать способ, как добиваться этого с относительно разными телами. Люди, стоит отметить, занимают нижние позиции в рейтинге “Удивительные телесные половые различия”. Как говорит социолог из Оксидентал Колледжа Лиза Уэйд, “если бы у нас был столь же выраженный половой диморфизм, как у морских слонов, средний мужчина возвышался бы над средней женщиной на два метра и весил бы двести пятьдесят килограммов”⁴⁵. Напротив, помимо гениталий, мужские и женские тела совпадают во всем, от гормонов до роста, но существуют средние физиологические различия. Таким образом, если держать в уме, что “мужская нервная система эволюционировала, чтобы наиболее оптимально управлять поведением в мужском теле, то же верно и для женщин”, – как предполагают де Врис и коллега, нельзя считать, что нейробиологические половые различия всегда действуют для создания различий в поведении. Порой они могут быть направлены на их сглаживание⁴⁶.

Прекрасный пример принципа “компенсации, компенсации, компенсации”⁴⁷ де Вриса происходит из нейробиологии птичьей трели, недавно объясненной Фаусто-Стерлинг в книге “Пол/гендер: Биология в социальном мире” (Sex/Gender: Biology in a Social World)⁴⁸. Птичья трель представляет одну из немногих историй успеха связи половых различий в мозге с половыми различиями в поведении. У канарейки, например, зона мозга, отвечающая за “контроль над песней”, больше по объему и более развита у самцов, и это напрямую связано со способностью самцов к пению. Есть сходные мощные половые различия в этой области мозга у другой певчей птицы, у африканского лесного ткача: эта зона в полтора раза больше у самцов. Но неожиданно у этого вида самцы и самки поют вместе, в унисон. Как оба пола поют одну и ту же песню, несмотря на значимые половые различия в контролирующей пение области мозга? Ответ: благодаря половым различиям. У самок экспрессия генов (производство меняющих мозг белков), отвечающих за область пения, происходит гораздо быстрее, чем у самцов, и это компенсирует их более скромную нейронную область. “По сути, – объясняет Фаусто-Стерлинг, – преимущество действия генов отменяет преимущество размера, что приводит к равным певчим способностям”⁴⁹.

Но все же. Эти пояснения и принципы очень хороши, однако крысы и другие животные не имеют идеально гендерно-эгалитарных стилей жизни. Да, половая дифференциация мозга оказывается гораздо более запутанной, сложной и изменчивой, чем представлялось ранее. Она даже менее “половая”, чем раньше считалось, в том смысле, что пол оказывается лишь одним из многих взаимодействующих факторов и не действует как единичная, четкая, предсказуемая направляющая развития. И тем не менее все это как-то производит типы поведения, которые более свойственны самцам, и типы поведения, более свойственные самкам⁵⁰.

Это справедливое замечание. Но его легко обойти, так как стабилизирующий буфер, который допускает проявление половых различий в поведении, – это среда⁵¹. Несколько десятков лет назад Мур обнаружила, что высокий уровень тестостерона в моче новорожденных крысят мужского пола провоцирует их матерей на аногенитальный контакт – вылизывание, чего она не делает с крысятами женского пола. Это дополнительное вылизывание, как выяснила Мур, стимулирует развитие половых различий в зонах мозга, которые отвечают за базовое поведение спаривания⁵². Недавно такое материнское вылизывание самцов также связали с эпигенетическими эффектами в мозге и в игровом поведении молодых крыс-самцов, которое является важным предшественником репродуктивного успеха⁵³. Иными словами, поведение матери – важная составляющая развития мозга крыс-самцов и их полового поведения.

Это удивительно. Материнская забота является критическим элементом в эволюционном формировании столь фундаментальной вещи, как мужское половое поведение? Разве в ассортименте генов не должно быть чего-то столь же базового? Но, как онтогенетики указывали на протяжении десятилетий, детеныш не просто наследует гены. Он получает в придачу всю “систему развития”: экосистему, физическую среду и окружение, а также социальную систему, состоящую из родителей, родственников, сверстников и прочих, кто осуществляет важный и надежный вклад в развитие и обучение животного⁵⁴. Крысенок рождается у матери, которая лижет его аногенитальную область. Примат рождается в среде, где легко доступны фрукты. Иными словами, генетический материал не единственный источник развития. Так почему бы не использовать это? Например, инженеры не утруждают себя проектированием миниатюрных перерабатывателей нефти непросредственно в автомобилях – ведь есть бензозаправки. И точно так же “отбор не поддерживает свойство, компенсирующее потерю фактора развития, если этот фактор вполне доступен”, объясняет философ науки Сиднейского университета Пол Гриффитс⁵⁵. Например, приматы утратили способность синтезировать витамин С: зачем им беспокоиться об этом, если витамина С полно в окрестных фруктах? А если мать передает детенышу ДНК, а заодно вылизывает ему анус и половые органы, то естественный отбор попросту использует последнее.

Мы с вами не практикуем аногенитальное вылизывание как способ обеспечить разные системы развития для мужчин и женщин. Но список того, что имеется в нашем распоряжении – гендерная социализация, – столь же бесконечен».

Корделия Файн. Тестостерон Рекс. Мифы и правда о гендерном сознании.

Почему мужчины – это не «Корветты», женщины – это не «Вольво», а научная аргументация – это не идеология

Ответ профессору Ларри Кахиллу от коллектива ученых Fine et al.

Перевод Романа Марчевского, за консультацию и вычитку спасибо Елизавете Романовой и Танке Лісной, редакция Equality.

@Недавно Ларри Кахилл опубликовал в журнале Cerebrum статью «Равенство – это не одинаковость. Половые различия в человеческом мозге». В ней он рассказал о своем понимании природы половых различий в мозге и поведении, а также призвал к «противодействию» исследователям, выступающим за отсутствие половых различий. Эти ученые, по его мнению,

«пребывают в плену глубочайших и закоренелых заблуждений о том, что если мужчины и женщины равны, то они должны быть одинаковыми»[1]

Мы воспользовались предоставленной возможностью, чтобы скорректировать ряд недоразумений и неверных определений и предложить более детализированный подход к взаимосвязи пола, мозга и гендера.

Как и Кахилл, и многие другие ученые, мы можем только приветствовать исследования основ неврологии, проводимые на животных. Мы согласны с ним в том, что эти базовые исследования очень важны и принесут пользу людям. Но нас беспокоит, что один ошибочный подход пришел на смену другому: если раньше мужчины считались непререкаемой нормой, то сейчас мужчин и женщин рассматривают как совершенно разных существ. На самом деле мы, как и Кахилл, уверены, что пол действительно имеет значение, а следовательно, что генетический и гонадный пол влияет на развитие мозга и его функционирование на всех уровнях. Такая информация может быть получена в ходе научных исследований, и она будет очень важна для понимания особенностей многих болезней. Скажем больше, некоторые из этих данных вполне явно представлены в наших работах [2,3-5].

Отметим также, что в лаборатории Джоэль такие явления исследуются эмпирически[6], а Риппон, Джордан-Янг, Кайзер и Файн[7] недавно предложили в журнале Frontiers in Human Neuroscience список рекомендаций по методике анализа и интерпретации данных неврологических исследований половых различий. Мы были изрядно удивлены, когда нас представили как исследователей, выступающих «против половых различий».

На самом деле, мы не выступаем за различия (как и за сходство полов) или против них, мы не фокусируем исследования только на сходствах и не отбрасываем различия. Мы предлагаем разработать новую методологию для исследований взаимосвязи пола, мозга и гендера, которая отвечала бы современному состоянию науки и брала бы в расчет такие явления, как распределение, изменчивость, наложение, вариативность и, в первую очередь, влияние ситуации.

Важная проблема, которая не учтена в статье Кахилла, – это то, что влияние пола на мозг может инвертироваться в зависимости от многих условий. Иными словами, то, что типично для одного пола в одних условиях, в других условиях может стать типичным для другого пола. Более того, специфические связи между полом и другими факторами (средой, особенностями развития, наследственностью) различны для разных зон мозга и не остаются неизменными в течение всей жизни. В результате и мозг мужчины, и мозг женщины представляет собой уникальную, постоянно меняющуюся мозаику, состоящую из отдельных признаков, некоторые из которых могут быть более типичны для мужчин, а некоторые – для женщин[8]. Несмотря на все это, мозг, в отличие от гениталий, не достается нам в некой предзаданной строго определенной мужской или женской форме.

В противовес изложенному выше, метафора Кахилла[9] отсылает к широко распространенному допущению. Якобы усредненные различия между мужчинами и женщинами в мозге, а также в личностных чертах, поведении, интересах, ролях, навыках, интеллектуальных и эмоциональных способностях, – позволяют говорить о мужчинах и женщинах как о совершенно различных системах.

«Заявления об отсутствии значимых половых различий, основанные на анализе отдельных факторов, очень похожи на выводы, сделанные после обследования стекол, шин, поршней, тормозов, которые приводят к заключению что между «Корветтами» и «Вольво» практически нет значимых различий».

Но половые различия в мозге и в формировании гендера в целом все-таки совсем не такие, как между марками автомобилей или между мужскими и женскими гениталиями. У автомобиля с шинами «Корветта» почти наверняка будут стекла, поршни и тормоза «Корветта» (но не поршни и тормоза «Вольво»). Точно также человек, у которого есть матка, будет почти наверняка и обладателем вагины, клитора и половых губ (но не пениса и мошонки). Но с другой стороны заявление о том, что у человека «маскулинные» способности к ментальной ротации ничего не скажет о том, насколько он маскулинный или фемининный в других аспектах, потому что каждый человек характеризуется уникальным сочетанием гендерных характеристик. Можно ли разделять машины на «Вольво» и «Корветты», если каждая из них характеризуется уникальным сочетанием стекол, тормозов, поршней, шин, причем что-то из этого произведено на заводах «Вольво», а что-то на заводе «Корветта»?

Пойдем дальше и зададимся вопросом: а можем ли мы описывать стекла, шины, поршни, тормоза и все прочее как присущее «Вольво» или «Корветтам», если мотор у «Вольво» изменчив и под воздействием определенных условий может стать мотором «Корветта», а багажник «Корветта» может вырасти в объеме из-за особенностей социального контекста, в который попала машина? А если в каких-либо обстоятельствах или странах поршни «Вольво» существенно отличаются от аналогов «Корветта», но в других условиях и странах они одинаковые? Такого никогда не случается с деталями автомобилей или гениталиями, но при исследовании гендерно-обусловленного поведения[10] или структур мозга[11] такие явления встречаются снова и снова.

В классификационном анализе гендера Каротера и Рейса, на который ссылается Кахилл, проводится именно такое разграничение[12]. Они действительно нашли кардинальные различия в предпочтении наиболее гендерно-стереотипных видов деятельности (например, игры в гольф или макияжа). Но эти различия были специально включены в обзор, чтобы показать валидность авторских методов классификации. Если подробней, гетеросексуальные студенты со Среднего Запада США были опрошены с целью определить вещи, которыми женщины, в отличие от мужчин

«обычно любят заниматься в свободное время».

Тестирование на валидность, проведенное на схожей контрольной группе, позволило сократить список видов деятельности со 129 пунктов до 28. После нового опроса на большей выборке – по-прежнему гетеросексуальных студентов колледжей со Среднего Запада – 10 из 28 ярко выраженных описанных различий (d > 1) подтвердили, что классификационные операции могут успешно использоваться для описания гендерно-зависимых явлений[12].

Но вот о чем Кахилл позабыл упомянуть — обо всех остальных гендерных особенностях из этого анализа (в том числе, предпочтения в сексуальной жизни, уровень заботливости, склонность к научной деятельности, а также «Большая Пятерка» личных качеств) исследователи сделали прямо противоположные выводы. [Большая Пятерка включает в себя экстраверсию, доброжелательность, добросовестность, невротизм и открытость опыту — прим. Equality].

«Несмотря на то, что в среднем различия между полами существуют, они не позволяют заключить, что мужчины и женщины принципиально отличаются друг от друга». И далее: «Эти половые различия скорее нужно понимать как индивидуальные различия. Уровень каждого из свойств существенно варьируется, и это не позволяет говорить о них как о каком-нибудь наборе различий, который строго предопределен полом конкретного человека»[13].

Так значит, и мозг, и поведение людей не укладываются в две различительных мерки? Как же тогда быть с их взаимосвязью? Можем ли мы связывать поведенческие различия со структурными различиями в мозге, как предложили Ингалхаликар и коллеги в своей статье[14] в PNAS, которую цитирует Кахилл? В этом исследовании сообщается об усредненных половых различиях в структурной организации нейронных связей и предполагается, что они связаны с поведенческими различиями (в частности, в сенсорно-моторных навыках и способностях к запоминанию, самоконтролю, умозаключениям, пространственному мышлению и социальному познанию), которые были обнаружены в другом исследовании, проведенном с той же группой испытуемых.

Надо отметить, что исследователи не использовали свои данные для того, чтобы напрямую проверить гипотезу о связи половых различий в организации нейронных связей с поведенческими различиями. Так что возможна и альтернативная интерпретация: например, у найденных различий в структуре нейронных связей нет никакой реализации в поведении, а обусловлены они исключительно различиями в объеме мозга между представителями разных полов[15]. На самом деле, альтернативная гипотеза прямо следует из заявления исследователя де Ври, которое цитирует Кахилл. С точки зрения де Ври половые различия в мозге иногда служат для компенсации других различий (а не для создания дальнейших различий) и таким образом делают оба пола еще более схожими[16].

Это значит, что женщин и мужчин не стоит сравнивать с «Вольво» и «Корветтами». С научной точки зрения это значит, что нужно со всем вниманием подходить к вопросу исследовательских моделей, методов, анализа и интерпретации. Прояснение этих вопросов – первостепенная цель нашей работы, например, в аспектах функциональной нейровизуализации[4,7,17- 19], структурных особенностей мозга[11], пренатального влияния гормонов на мозг[2] и половых различий в области психопатологии[5,20]. Но кроме этого, важно еще и донести до широкого круга читателей, что мужчины и женщины – это не «Вольво» и «Корветты».

Появляются все новые свидетельства того, что рассуждения о мозге и поведении мужчин и женщин в такой неуместно категоричной манере ведут к психологическим эффектам, которые поддерживают гендерные стереотипы [см. обзор по ссылке 21, а также по ссылке 22 анализ обсуждения в медиа и блогосфере работы Ингалхаликара и коллег, опубликованной в PNAS]. Люди ориентируются на «Вольво» как образец надежной семейной машины и на «Корветт» как символ власти и статуса. Столь категоричное освещение гендерных вопросов укрепляет стереотип о том, что аналогичное разделение в социальных ролях мужчин и женщин якобы является естественным, жестко закрепленным и неизбежным. И мы благодарны за возможность объяснить, насколько обманчива эта метафора.

Мы принимаем во внимание опасения ряда специалистов по нейронаукам, которые с неприязнью относятся к исследованиям о влиянии пола на мозг и считают, что это ограничивает их исследовательские возможности. Надеемся, теперь вполне очевидно, что мы поддерживаем исследования пола, гендера и их взаимосвязи. Но в любом случае, исследовательские методы, которыми пользуются ученые-неврологи (и другие), должны соответствовать тем задачам, которые они перед собой ставят.

1. Cahill, L. Equal ≠ the same: Sex differences in the human brain. Cerebrum, 2014.
2. Jordan-Young, R., Brain storm: The flaws in the science of sex differences2010, Cambridge, MA: Harvard University Press.
3. Fine, C., Delusions of gender: How our minds, society, and neurosexism create difference2010, New York: WW Norton.
4. Fine, C., Is there neurosexism in functional neuroimaging investigations of sex differences? Neuroethics, 2013. 6(2): p. 369-409.
5. Joel, D. and R. Yankelevitch‐Yahav, Reconceptualizing sex, brain and psychopathology: Interaction, interaction, interaction. British journal of pharmacology, 2014.
6. Flaisher-Grinberg, S., et al., Ovarian hormones modulate ‘compulsive’lever-pressing in female rats. Hormones and Behavior, 2009. 55(2): p. 356-365.
7. Rippon, G., et al., Recommendations for sex/gender neuroimaging research: key principles and implications for research design, analysis, and interpretation. Frontiers in Human Neuroscience, 2014. 8: p. 650.
8. Blackless, M., et al., How sexually dimorphic are we? Review and synthesis. American Journal of Human Biology, 2000. 12(2): p. 151-166.
9. Haslam, N., L. Rothschild, and D. Ernst, Essentialist beliefs about social categories. British Journal of Social Psychology, 2000. 39: p. 113-127.
10. Hyde, J.S., Gender Similarities and Differences. Annual Review of Psychology, 2014. 65(1): p. 373-398.
11. Joel, D., Male or female? Brains are intersex. Frontiers in Integrative Neuroscience, 2011. 5(Article 57).
12. Carothers, B.J. and H.T. Reis, Men and women are from Earth: Examining the latent structure of gender. Journal of Personality and Social Psychology, 2013. 104(2): p. 385-407.
13. Reis, H.T. and B.J. Carothers, Black and White or Shades of Gray: Are Gender Differences Categorical or Dimensional? Current Directions in Psychological Science, 2014. 23(1): p. 19-26.
14. Ingalhalikar, M., et al., Sex differences in the structural connectome of the human brain. Proceedings of the National Academy of Sciences, 2014. 111(2): p. 823-828.
15. Jäncke, L., et al., Brain size, sex, and the aging brain. Human Brain Mapping, 2014.
16. de Vries, G.J. and P. Sodersten, Sex differences in the brain: The relation between structure and function. Hormones and Behavior, 2009. 55(5): p. 589-596.
17. Fine, C., From scanner to sound bite: Issues in interpreting and reporting sex differences in the brain. Current Directions in Psychological Science, 2010. 19(5): p. 280-283.
18. Fine, C., Neurosexism in functional neuroimaging: From scanner to pseudo-science to psyche, in The Sage Handbook of Gender and Psychology, M. Ryan and N. Branscombe, Editors. 2013, Sage: Thousand Oaks, CA. p. 45-60.
19. Kaiser, A., et al., On sex/gender related similarities and differences in fMRI language research. Brain Research Reviews, 2009. 61(2): p. 49-59.
20. Cheslack-Postava, K. and R.M. Jordan-Young, Autism spectrum disorders: Toward a gendered embodiment model. Social Science & Medicine, 2012. 74(11): p. 1667-1674.
21. Fine, C., Explaining, or sustaining, the status quo? The potentially self-fulfilling effects of ‘hardwired’ accounts of sex differences. Neuroethics, 2012. 5(3): p. 285-294.
22. O’Connor, C. and H. Joffe, Gender on the Brain: A Case Study of Science Communication in the New Media Environment. PLoS One, 2014. 9(10): p. e110830.

Источник Equality

О проблемах в области исследования половых различий, статистической мощности, ложноположительных ошибках и гормональных воздействиях на мозг.

По материалам Дж. Риппон (Gina Rippon, Professor of Cognitive Neuroimaging), Анелис Кайзер (Dr. Anelis Kaiser, Center for Cognitive Science), Ребекки Джордан-Янг (Rebecca Jordan-Young, Associate Professor), и Корделии Файн (Dr. Cordelia Fine, academic psychologist).
Статья Елизаветы Романовой, помощь в переводе и обработке материалов — Роман Марчевский, Призрак и Екатерина Агапкина.

В качестве предисловия.

Научная работа[1], о которой пойдет речь, весьма объемная и написана сложным языком. Значительно сократить и упростить ее практически невозможно без потери смысла. Поэтому я постараюсь максимально близко и подробно пересказать основные ее положения, избегая смысловых искажений. Постов будет несколько, поэтому в данную заметку войдет лишь часть.

Малый размер выборок, а следовательно и пониженная статистическая мощность, стали главными проблемами как исследований в области нейровизуализации в целом[2][3], так и исследований половых различий методом функциональной МРТ в частности[4][5]. В связи с этим встает проблема высокой вероятности ложноотрицательных результатов. Но низкая статистическая мощность многих исследований также свидетельствует о другой немаловажной проблеме. Несмотря на то, что опубликованные результаты многих исследований статистически значимы, они ложноположительны.

Ложноположительные ошибки, пожалуй, обходятся науке особенно дорого[6], и они могут быть на удивление стойкими, несмотря на подробно описанные нулевые результаты аналогичных исследований[5][7]. Хотя, чисто теоретически, вероятность ложноположительных ошибок должна в той же мере быть связана с размерами выборки, что и у ложноотрицательных (это отмечают Fine and Fidler[8]), – на практике тенденциозность исследования, «зашумленность» данных, значительная вариативность между индивидами и существенная ограниченность исследователей в вопросе взаимовлияния переменных могут совместно привести к обратному. То есть большей вероятности ложноположительных ошибок на той же выборке, чем ложноотрицательных.

Тут надо сделать пояснение. Низкая статистическая мощность ведет к ложноотрицательным результатам. В данном типе исследований это считается центральной проблемой. Между тем, даже статистически значимые исследования часто оказываются ложноположительными. Это связано с малым размером выборок таких исследований, а ряд дополнительных факторов усугубляет ситуацию. Поэтому, несмотря на то, что исследования о разнице полов кажутся защищенными от «ложных срабатываний» статистической значимостью, на самом деле проблема ложноположительных результатов не решена и даже более актуальна, чем проблема ложноотрицательных. Таким образом существует множество ложноположительных исследований, якобы подтверждающих те или иные различия, которые фактически неверны.

Профессор Джоэль рассматривает[9] эту проблему с еще одной стороны. Она пишет о недавних исследованиях с применением функциональной нейровизуализации, в которых сравнивалась деятельность мозга у женщин и мужчин. Задача заключалась в том, чтобы выявить «мужские» и «женские» типы обработки информации. Тем не менее, несмотря на данные о половых различиях в этих работах, их результаты не были одинаковыми даже при исследовании мозга во время выполнения одной и той же задачи[10][11][12]. Объяснить эту противоречивость результатов можно по-разному. Как уже было отмечено выше, нужно учитывать небольшой размер выборки, различия в деталях используемых задач, в процедурах обработки данных в различных исследованиях, а также разные когнитивные стратегии, которые могут применять люди при решении задач.

Джоэль же утверждает, что неудачи в поисках таких различий отражают неверную предпосылку об их наличии и значимости. Другими словами, половые различия, найденные в том или ином исследовании, есть результат сравнения двух образцов случайно взятых из одной гетерогенной популяции мозгов. Каждый мозг является уникальной мозаикой «мужских» и «женских» характеристик. И об универсальных чертах, присущих только мужчинам или только женщинам говорить не приходится.

Однако, существует по крайней мере одна область, где пол, по всей видимости, играет важную роль. Речь идет о невро/психопатологии. Есть половые различия в распространенности, и конечно, в восприимчивости к терапии различных нервно-психических расстройств[13]. Хоть и ясно, что социальные и культурные факторы способствуют половым различиям в области невро/психопатологии, биологические факторы играют важную роль. Другое дело, что это не повод использовать половые различия в пораженных мозгах с целью объяснить предполагаемые различия в здоровых[14].
Приведем очень упрощенный пример: если высокая плотность дендритных шипиков в районе X связана со склонностью к развитию депрессии, и если острый стресс увеличивает плотность шипиков в этой области у женщин, но уменьшает его у мужчин, то можно прогнозировать, что женщины более склонны к развитию депрессии после острого стресса, чем мужчины. Однако изначальный показатель плотности этих шипиков в популяции может быть примерно одинаков.

Еще одно важное замечания к изучению половых различий заключается в том, что существуют особо значимые физические параметры для исследований с использованием нейровизуализации. Например, размер головы по отношению к объёму мозга, рост и вес[15]. Любые заявления о половых различиях в структуре мозга, сделанные без поправки на эти факторы, следует считать несостоятельными (отмечено у Ruigrok et al.[16]).

Последним в данной заметке будет рассмотрен женский менструальный цикл и ошибочные представления о нем. Первая проблема заключается в попытке сделать его универсальным маркером, хотя известно, что фаза менструального цикла не является точным показателем гормональных колебаний, необходимо производить прямые замеры[17]. Также исследователи должны знать, что бытующее мнение о влиянии менструального цикла на женское настроение и выбор партнера не были подтверждены последними мета-анализами[18][19]. Противоположный результат получили Gildersleeve et al.[20], однако он был раскритикован Wood and Carden[21].

1 — http://www.ncbi.nlm.nih.gov/pmc/articles/PMC4147717/
2 — http://www.ncbi.nlm.nih.gov/pubmed/22796459/
3 — http://www.ncbi.nlm.nih.gov/pubmed/23571845/
4 — Kaiser A. (2010). “Sex/gender and neuroscience: focusing on current research,” in Never Mind the Gap! Crossroads of Knowledge 14, eds Blomquist M., Ehnsmyr E., editors. (Uppsala: Skrifter från Centrum för genusvetenskap. University Printers; ), 189–210
5 — http://link.springer.com/article/10.1007/s12152-012-9..
6 — http://www.ncbi.nlm.nih.gov/pubmed/22006061/
7 — Fidler F. (2011). “Ethics and statistical reform: lessons from medicine,” in The Ethics of Quantitative Methodology: A Handbook for Researchers, eds Panter A., Sterba S., editors. (London: Taylor and Francis (Multivariate Application Book Series)), 445–462
8 — http://link.springer.com/referenceworkentry/10.1007/9..
9 — http://www.ncbi.nlm.nih.gov/pmc/articles/PMC3176412/
10 — http://www.ncbi.nlm.nih.gov/pubmed/19162200/
11 — http://www.ncbi.nlm.nih.gov/pubmed/19406148/
12 — http://www.ncbi.nlm.nih.gov/pubmed/19957268/
13 — http://www.ncbi.nlm.nih.gov/pubmed/16688123/
14 — http://www.ncbi.nlm.nih.gov/pubmed/16272115/
15 — http://www.ncbi.nlm.nih.gov/pubmed/20600995/
16 — http://www.ncbi.nlm.nih.gov/pubmed/24374381/
17 — http://www.ncbi.nlm.nih.gov/pubmed/22902271/
18 — http://www.ncbi.nlm.nih.gov/pubmed/23036262/
19 — http://emr.sagepub.com/content/6/3/229
20 — http://www.ncbi.nlm.nih.gov/pubmed/24564172/
21 — Wood W., Carden L. (in press). Elusiveness of menstrual cycle effects on mate preferences: comment on gildersleeve, haselton and fales (2014). Psychol. Bull.

Источник Equality

Что не так в коннектомных исследованиях?

Публикуем перевод научной статьи.[1] В ней содержится критика от профессора Дафны Джоэль (Daphna Joel) и Рикардо Тарраша (Ricardo Tarrasch), направленная на недавнее нашумевшее исследование коннектома человеческого мозга. За перевод материалов спасибо Руслану Мазавину и Nyreen Saeth.

«В ходе исследования человеческого коннектома, результаты которого опубликованы в PNAS, Ingalhalikar et al. пришли к выводу, что полученные ими результаты «демонстрируют фундаментальные половые различия в структуре строения человеческого мозга», и связали их с половыми различиями в поведении.[2]

Другие исследователи прежде отмечали сложность установления связи между половыми различиями мозговой структуры и человеческим поведением.[3] Мы хотели бы заострить внимание на характере выборки исходных данных, лежащих в основе столь категоричных выводов. В частности, Ингальхаликар и др. заявляют, будто бы обнаружили «фундаментальные различия в характере нейронных связей в мозге мужчин и женщин»[2], где мужчины обладают более выраженными внутриполушарными, а женщины — межполушарными связями. Действительно, если взглянуть на рисунок 2А по ссылке 1, который изображает на примере одного мозга те соединения, которые у мужчин выражены сильнее, чем у женщин, а следующий рисунок – соединения, лучше выраженные у женщин, по сравнению с мужчинами, можно и в самом деле составить такое впечатление. Но согласуется ли данное впечатление с реальной картиной человеческого коннектома?

На самом деле, рисунок 2 по ссылке 1 не соответствует действительности, потому как в реальной жизни и у мужчин, и у женщин есть и внутриполушарные, и межполушарные связи. Авторы лишь обнаружили разницу между выраженностью некоторых из этих соединений, то есть, количественную разницу представили как качественную. Кроме того, Ingalhalikar et al. не предоставляют каких-либо данных, которые могли бы помочь читателю оценить масштаб различий и, следовательно, подтвердить для себя заявление авторов о том, что они оказались действительно фундаментальными.
В частности, авторы не сообщают точного числа соединений (из предполагаемых 95х95), показывающих половые различия, так что мы не знаем, были ли оба пола в основном схожими между собой, или же различающимися.
Ingalhalikar et al. также не предоставляют и какой-либо оценки величины этих различий (такой, как, например, d-Коэна — интервальный индекс размера эффекта в мета-анализе), которая необходима, чтобы оценить, насколько совпадает распределение выраженности этих связей у мужчин и женщин. Такая информация нужна, чтобы определить, являются ли статистически значимые различия существенными для данного вопроса.

Следует подчеркнуть: для любой разницы между средними значениями существует размер выборки, для которого эта разница будет статистически значимой. Например, в поведенческом исследовании, в котором обозреваемые субъекты составляли подмножество[4], такие небольшие значения d-Коэн как 0.02 (то есть, когда разница между средними значениями у мужчин и женщин составляла 2% от стандартного отклонения) были статистически значимыми из-за большого размера выборки [~3,500 человек; наибольший d-Коэн, полученный в этом исследовании, составлял 0,33].[4]

В итоге, вместо данных, которые позволили бы читателю судить, являются ли найденные половые различия значительными, ему предоставляют лишь рисунок 2 по ссылке 1, который в дихотомическом виде демонстрирует только те соединения, в степень выраженности которых у мужчин и женщин были найдены какие-либо отличия. Неудивительно, что основную идею, которую люди выносят после прочтения оригинальной статьи, составленной таким образом — это существование «мужского мозга» и «женского мозга», которые принадлежат представителям не просто разных планет, а едва ли не разных галактик.»

1 — http://www.pnas.org/content/111/6/E637.full
2 — http://www.pnas.org/content/111/2/823.abstract?ijkey=..
3 — http://www.sciencedirect.com/science/article/pii/S001..
4 — http://psycnet.apa.org/?&fa=main.doiLanding&d..

Источник Equality