Царство божие среди индейцев

Print PDF

 Расцвет иезуитских редукций в Парагвае

«Они сожрали дона Хуана, сволочи!»

Встреча испанских конкистадоров в 1516 году с индейцами-гуарани явно не задалась. Но прошло время и отношения с туземцами стали понемногу теплеть. А в XVII веке испанцы, а точнее монахи-иезуиты, и вовсе взяли на себя защиту гуарани от португальцев. Что из этого вышло — сейчас расскажем.

К моменту гибели капитана дона Хуана де Солиса испанцы уже сталкивались с племенами каннибалов и в целом знали, что ждать от таких типов. Но дух авантюризма не позволил им держаться на расстоянии. Итог: де Солиса съели, а разведка островов и побережья залива Ла-Плата провалилась.

К 1528 году конкистадорам удалось-таки закрепиться на островах. О чём они вскоре пожалели. Коренные жители островов — индейцы-гуарани племени чандула — были не только отличными рыболовами и отчаянными пиратами, но и воевали со всеми, до кого могли дотянуться. И практиковали ритуальный каннибализм по отношению к поверженным противникам.

Появление европейцев в своём меню ареале обитания они встретили с воодушевлением. Корабли индейцев не шокировали, ружья не пугали. В 1541 году чандулы вместе с союзниками сожгли покинутый гарнизоном Буэнос‑Айрес. Посмотрев на численность туземного войска и их свирепость, местные губернаторы решили полностью пересмотреть стратегию отношений с местными. Во избежание, так сказать.

Семья решает всё

У гуарани был один интересный, хотя и нередкий в тех краях обычай — многожёнство у вождей. Кстати, обычно на эту должность выбирали за красноречие и способность уладить дела племени без мордобоя. Учитывая воинственность парагвайских и ла-платских гуарани, это было очень разумно. А степень народного уважения измерялась размерами гарема вождя. Чем он был больше, тем более уважаемый был человек. В общем, когда через 50 лет часть ордена иезуитов обосновалась в принадлежащем испанской короне Парагвае, это был тот ещё диалог культур — с гаремом и гуриями.

Доминго Мартинес де Ирала стал губернатором Рио де Ла-Платы и Парагвая в 1544 году. Вокруг столицы Асунсьона в это время сновали гуарани, обстановочка была весьма напряжённой — все боялись набегов.

И тут дону Доминго пришла в голову замечательная идея: а давайте заведём гаремы из индианок-гуарани!

Предыдущие губернаторы тупо одаривали индейских касиков всякими подарками — бусы, ножи, топоры, котелки. Но разве может какой-то топор сравниться с родством? Благодарности хватало ненадолго, а семья — совсем другое дело. К тому же парагвайские гуарани не были каннибалами. Так что белым женихам можно было не опасаться внезапно оказаться главным блюдом на импровизированной свадьбе.

Отношения перешли на новый уровень — конкистадоры породнились с вождями индейцев. Очень быстро, по словам завистливых хронистов, Асунсьон стал напоминать «мусульманский рай». Пошли доносы — мол, испанцы Парагвая совсем от рук отбились, в многожёнство впали. Но территориальные приобретения были важнее, и скандал замяли.

Благодаря гаремам у испанцев, во-первых, появилось много союзников в регионе. Во-вторых, опираясь на многочисленных и воинственных парагвайских гуарани, можно было уничтожить чандулов. Что и было сделано к 1580 году.  Но стоило устранить одну беду, как в дверь постучалась другая — португальцы.

Циничные бандейры

По Тордесильясскому договору 1494 года португальцам отходила только часть Бразилии. Однако жажда золота постоянно толкала их вглубь континента. Центром экспедиций постепенно стал город Сан-Паулу, основанный в 1554 году. Но с драгоценным металлом в Бразилии XVI века дела обстояли не айс. Зато вокруг были миллионы индейцев, которых можно было загнать на плантации.

Оправдания для этого уже были наготове: перевоспитаем каннибалов ударным трудом!

Дескать, срочно необходимо их окультурить, предварительно обратив в рабов. Так у португальцев появились бандейры — военные отряды охотников за рабами. Многие из них почти полностью состояли из индейцев тупи — союзников паулистов (жителей Сан-Паулу).

Бандейры буквально выпотрошили атлантическое побережье Бразилии. Индейцы массово убегали вглубь континента или к испанцам. К началу XVII века сотни тысяч коренных жителей Бразилии были убиты, десятки тысяч обращены в рабов, неустановленное количество померло от эпидемий. А отряды паулистов уже доходили до Парагвая. Испанцам никак не улыбалось терять свою колонию. Да и индейских союзников-гуарани надо было защитить. И тут выход нашли иезуиты.

Слишком удачный план?

Иезуиты давно лелеяли надежду построить в Америке христианскую «империю добра». А тут им и все карты пошли в руки. Монахи предложили обустроить бегущих из Бразилии индейцев в укреплённых миссиях (редукциях). Мол, там они будут в безопасности, а заодно к вере христовой приобщатся.

Потому как, положа руку на сердце, — ну какие из португальцев цивилизаторы?

В Асунсьоне идея всем понравилась. Ибо укреплённая миссия — это заслон на пути паулистов и оплот роялизма. И кроме того, Мадрид обязал губернаторов заняться управлением индейцами — снизить подати, христианизировать их, наконец. Короче, важное дело — нести свет цивилизации — с радостью перевалили на иезуитов. В 1609 году орден основал первую редукцию — Сан-Игнасио-Гуасу.

Орднунг унд дисциплирунг

Добро, как известно, надо причинять массово. А без дисциплины и порядка это не получается. Понимая это лучше других, иезуиты скопировали систему управления редукциями с обобщённого испанского города, воплощающего их идеал. И начиналась эта система со школьной парты. В каждом поселении были школы, где обучались не только мальчики, но и девочки. После обучения лучшие делали бюрократическую карьеру — пополняли коммунальные советы редукций. Обучавшиеся грамоте индейцы заведовали финансами и хозяйством миссий. Но регламентация деятельности гуарани шла не через них, а через касиков.

Иезуиты сохранили власть индейских вождей. Через них было проще управлять несговорчивыми туземцами.

Норов они, кстати, стали показывать сразу же. Попытки монахов полностью уничтожить языческие пережитки провалились.

Чтобы впечатлить аборигенов, иезуиты стремились сделать службы пышными и карнавальными. В каждой миссии был оркестр и свои скульпторы, художники, ювелиры. На церковь сил и средств не жалели.

Бичом редукций были свободные половые связи и ведовство. Дело в том, что иезуиты вмешивались в семейные отношения индейцев, принудительно выбирая им пару. Кто-то от такого бежал из поселений — благо выход из них был свободный. Молодёжь одной из миссий даже бежала в горы. Усмирили повстанцев, разрешив образовывать семьи с выбранными ими партнёрами.

А ведовству предавались все, включая касиков. В 1781 году одного из вождей обвинили в колдовстве. Абсолютно рядовой случай. Касика пожурили, он посидел в тюряге, а потом вышел на свободу. Сами иезуиты сохранили в своих руках стратегический контроль за развитием редукций. По переписи 1732 года в 30 миссиях жили более 141 тысячи человек.

Если бы иезуиты не опирались на индейскую бюрократию или сильно раздражали гуарани, — предприятие не продержалось бы и пару лет.

Но спустя почти 120 лет с основания первой миссии можно было сказать однозначно — дело удалось.

Жизнь в редукциях была необременительной и сытной — еду производили в огромном количестве. Работали индейцы меньше восьми часов в день. Бо́льшую часть дня житель такого поселения находился в распоряжении своего вождя и семьи, имел своё хозяйство, в котором надо было работать. Всё это не напоминало «христианский» социализм, но и тоталитарщины особой не было.

Спокойная жизнь внутри редукций резко контрастировала с тем, что творилось за их стенами. История быстро объяснила иезуитам, что за всё надо платить.

Ружьё даёт безопасность

Монахам было чего опасаться. В 1628–1629 годах знаменитый охотник за рабами и путешественник Антониу Рапозу Тавариш уничтожил 11 из 13 иезуитских редукций, располагавшихся к востоку от реки Парана (Запад бразильского штата Парана. — Прим. ред.). Более 50 тысяч индейцев было обращено в рабов. Власти Испании в этой части Америки пришёл полный конец.

Иезуит Антонио Монтойя сумел вывести из разорённых поселений 12 тысяч индейцев. Однако до Парагвая дошли не более четырёх тысяч. Иезуиты, конечно же, сделали выводы из такого погрома.

Во-первых, надавили на сам Мадрид. Туда отправился Монтойя и в ярких красках рассказал королю Филиппу IV о случившемся. В итоге для иезуитов сняли ограничения на вооружение индейцев в редукциях. Во-вторых, от пацифизма монахи перешли к мускулистому христианству. Парагвайские миссии стали напоминать крепости. Каждая из них насчитывала несколько сотен обученных бойцов. Для нужд иезуитского ополчения стали закупаться порох и огнестрельное оружие. Поселения приобретали пушки и даже строили свой парусный речной флот. Индейцев не просто учили воевать по-европейски — из них сформировали офицерский корпус. В 1659 году касик дон Игнасио Абиеру был выбран главой всей милиции редукций.

Евгений Башин-Разумовский, Эксперт по историческим вопросам

Абсолютно все назначения на «государственные посты» в иезуитских миссиях визировались в Асунсьоне. Если губернатор был против, Общество Иисуса должно было найти замену человеку. То есть степень автономии у редукций была даже меньше, чем у колумбийских индейцев. Тем не требовалось утверждать у испанцев своих военных вождей.

Сами того не осознавая, иезуиты постепенно превратили редукции в крупнейшую военную силу региона. Это быстро дало результат. В 1641, 1652 и 1676 годах вторжения бандейрос были отбиты с огромными потерями для последних. Больше они редукциям не угрожали.

Военные успехи ордена произвели неизгладимое впечатление на местные власти. Теперь любое серьёзное военное предприятие не обходилось без вышколенной милиции гуарани.

В 1680 году иезуиты послали на помощь властям, осаждавшим португальский город Колониа-Сакраменто, три тысячи солдат. Из них половина была кавалеристами. Город испанцы взяли седьмого августа 1680 года.

С конца XVII века иезуитская милиция вела войны с индейцами-кочевниками региона Большой Чако, который протянулся с севера Аргентины через Боливию и Парагвай до запада Бразилии. Какую-то их часть истребили, а большинство было вынуждено признать сюзеренитет испанской короны.

В начале XVIII века парагвайские редукции были, казалось, в зените своего могущества. Именно это их и погубило.

…И проиграли бой

«Чёртов орден, он сделал нас нищими». По правде сказать, парагвайские помещики были людьми богатыми. Но хотелось-то быть ещё богаче. А тут, значит, иезуиты, у которых, «как все знают», денег куры не клюют, захватили под свои редукции самые богатые земли. И вообще, вы только гляньте на этих индейцев — да они же богачи. Креольская верхушка Асунсьона и то бедней.

Поначалу «лучшие люди города» всего лишь хотели ввести светское управление иезуитским редукциями. Ну и заполучить местных индейцев себе в поместья. Потом в 1717 году они поссорились с губернатором Парагвая, который очень хорошо относился к ордену.

Слово за слово — и вот уже несётся крик «Это наш город! Мы здесь власть!» Раздаётся оружие, и в 1724 году начинается бунт.

С повстанцами в основном воевала именно иезуитская милиция. В битве при Тавапи в 1735 году бунтовщиков разгромили. Виновных в беспорядках, конечно же, жестоко наказали, но теперь каждый парагвайский буржуа, каждый помещик, каждый ремесленник точил зубы на орден. И очень скоро это вышло иезуитам боком.

В 1750 году Мадрид приказал эвакуировать часть редукций из восточного Уругвая. В соответствии с договором, подписанным с Португалией, эти территории отходили к ней. Иезуиты, вопреки всем слухам, согласились с требованиями. А вот гуарани — нет. Мол, это наша родина и наша земля — мы будем её защищать. И поначалу даже писали письма в Мадрид с требованиями пересмотреть условия договора.

Так в 1753 году началась война с гуарани. Семь редукций-отказников были взяты в кольцо испанскими и португальскими войсками. Присоединились к ним и парагвайские ополчения под руководством креолов. Им-то орден вообще не было нужды жалеть. За три года войны были убиты десятки тысяч гуарани, оставшихся в живых переместили в Парагвай.

В обществе стали циркулировать слухи, что это иезуиты подбили гуарани на восстание. Какие-то основания под этим были — часть духовников перешла на сторону индейцев. И от этого парагвайским креолам становилось ещё хуже. А вдруг завтра гнусные иезуиты подобьют туземцев на расовую войну. Мол,

«режьте всех неиндейцев, а бог на небе разберётся, кто достоин рая».

Пошли слухи, что орден накопил несметные богатства в редукциях. Что монахи отказываются соблюдать испанские законы.

Разумеется, всё это была чушь. Но и без того слабые позиции иезуитов были подорваны. В 1767 году орден изгнали из пределов испанской империи. Его имущество конфисковали. Тут-то и выяснилось, что никаких богатств у монахов не было. Всё заработанное тратилось на редукции. Заговоров, что удивительно, орден также не плёл. И от этого было, пожалуй, ещё обидней.

Дорвавшиеся до иезуитских миссий светские власти довольно быстро довели их банкротства. Индейцы побежали из миссий. Многие стали ремесленниками в Асунсьоне или Буэнос-Айресе. Другие вернулись к вольной жизни или оказались арендаторами у помещиков. В 1801 году в редукциях проживало около 40 тысяч человек.

Так вот закончилось «Царство божие» в Парагвае. Как ни странно, но именно успехи иезуитов привели к его падению и ликвидации поселений. Но зато гуарани сохранились как народ. Не самый плохой результат, знаете ли.

Источник Фарид Мамедов

Триумф парагвайских иезуитов: крестовые походы в джунглях и войны с рабовладельцами

Как проповедовать христианство в джунглях? Иезуиты в Парагвае использовали беспроигрышный вариант — с помощью Библии и винтовки. Они создали милицию гуарани, которая защищала миссионеров ордена и громила португальских охотников за рабами. Как это произошло — в нашем материале.

Золото на геноциде

На вид деревня была неплохо укреплена двойным палисадом. Но для нескольких тысяч мамелюков, португальцев и индейцев-тупи это было ничтожным препятствием. Выстрелы напугали защитников и вынудили их отступить вглубь деревни. А потом её подожгли. Начался хаос, индейцы гибли в огне. Кто-то хотел бежать, но их быстро схватили. Те же, кто пытался сопротивляться, были зарублены на месте, их тела кинули в огонь.

Таких деревень были десятки на пути паулистских бандейр — отрядов охотников за рабами из бразильского Сан-Паулу. Необычной в данном случае была цель похода 1628 года — полное уничтожение миссий иезуитов в районе реки Парана. Поход доверили двум известным бандейрос — потомку крещёных евреев Антониу Рапозу Таваришу и мамелюку Мануэлю Прето.

Мамелюками называли потомков от браков португальцев и индианок. В XVI-XVII веках португальская верхушка в Бразилии обзаводились целыми гаремами из местных женщин, а потом и африканок. Но, в отличие от многих других колонизаторов, португальцы признавали своих детей от смешанных браков. Те рождались свободными, им давали хорошее образование, они носили ту же фамилию и имели то же положение, что и их родители. Только цвет кожи и разрез глаз выдавали в них смешанную кровь. В остальном это были португальцы, вид сбоку.

В поход 1628 года выступило около четырёх тысяч хорошо вооружённых людей. Без проблем дойдя до иезуитских миссий в районе реки Парана, бандейрос устроили натуральный геноцид местного населения. Проживавшие там индейцы-гуарани вслед за своими духовными отцами иезуитами считали, что на них обрушилось чистое зло.

«Это не люди и не животные, они дьяволы во плоти… Хуже турок и арабов»,

— писал свидетель нашествия, иезуит Антонио Руис де Монтойя. Ему ещё повезло: после особенно опустошительного нашествия 1629 года, когда были уничтожены 11 из 13 миссий, он чудом сумел вывести из редукций 12 тысяч индейцев. Правда, до Парагвая и Аргентины дошло менее четырёх тысяч.

Судьба многих других иезуитов была ещё печальнее. Те, кто отказались предать доверившихся им индейцев, были убиты бандейрос.

Вряд ли Тавариш или Прето испытали какое-то сожаление. За два года походов они наловили более 50 тысяч рабов-индейцев. Правда, рынок к такому перепроизводству живого товара отнёсся сурово — цена на рабов упала в пять и более раз. Но всё равно — «десять старушек — рупь»; бандейрос вернулись богачами.

Тогда никто не подозревал, что своими действиями рабовладельцы нажили огромную проблему.

Кровавая любовь и морская нажива

Самое время вспомнить, как бандейранты вообще оказались в тысячах километрах от Сан-Паулу. В начале XVII века голландский флот нехило руздухарился в бразильских водах. Вслед за захватом бразильского северо-востока, голландские каперы огнём и мечом прошлись по португальской морской торговле. Африканская работорговля понесла огромные убытки. Помещики-рабовладельцы осаждали муниципальные советы Баии, Сан-Паулу и Рио-де-Жанейро с требованиями хоть мытьём, хоть катаньем, но достать рабов для работы на плантациях. А то специй и денег не будет. От слова совсем.

Португальцы поступили привычным образом — усилили обращение индейцев в рабство. Но для этого пришлось рейдерствовать вдали от побережья, ведь тут всех свободных индейцев уже захватили. А кого пропустили — те бежали от португальцев, как от чумы.

Тут-то их и поджидал неприятный сюрприз в виде иезуитских миссий.

В 1604 году губернатор Парагвая решил, что иезуиты — это лучшие спецы по замирению излишне буйных соседей-индейцев. Опасения оказались не напрасными. Племена индейцев гуарани были воинственными, практиковали ритуальный каннибализм (а некоторые поговаривали, что и самый обычный) и любили повоевать друг с другом и с испанцами. Впрочем, больше всего испанцев волновало то, что на неисследованные земли претендовали португальцы. Следовало поставить им заслон. Но людей не было — опять же воинственные индейцы набегают.

Вот если бы из них получились добрые христиане и хорошие союзники Кастильской короны — это было бы просто шикарно!

В 1580-х годах это пытались сделать францисканцы, но у них ничего не получилось. Так что в 1600-х годах дело поручили их более успешным конкурентам из Ордена Иисуса.

Иезуиты подошли к делу ответственно и во всеоружии. В первую очередь упор делался на обращение в христианство индейских вождей. Новообращённые сразу же со своими племенами поселялись в заранее выбранном иезуитами месте. В 1609 году была основана первая миссия (она же — редукция) Сан-Игнасио-Гуасу. Дело приобрело нешуточный размах, когда к нему подключился Руис де Монтойя. Этот уникальный человек основал десять редукций.

Не стоит думать, что миссии основывались мирно. Отчёты и книги Монтойи рисуют картины настоящей религиозной войны и крестового похода христиан-гуарани против своих языческих соседей. Вооружённые луками, копьями и дубинками индейцы нападали на противников иезуитов. Слово божье в наиболее упёртые головы буквально вбивалось с помощью тупых предметов. Противников беспощадно истребляли. Например, вождя племени Туюбай казнили в наказание за сопротивление евангелизации: ему прилюдно размозжили голову дубинкой.

Но вся эта воинственность показала свою слабость, когда столкнулась с армейской дисциплиной и огнестрельным оружием бандейрантов. Первые иезуитские редукции были уничтожены португальцами. Но орден рук не опустил. Он знал, что делать дальше.

Реваншисты в сутанах

В 1636 году, во многом благодаря усилиям Монтойи, в Парагвае и северной Аргентине были заново воздвигнуты 26 редукций. Их пытались сделать похожими на укреплённые города. Однако главной проблемой оставалось отсутствие огнестрельного оружия у гуарани. В случае очередного вторжения бандейрантов новые миссии рисковали повторить печальную участь предшественников.

В 1637 году Монтойя уплыл в Испанию. Там он в красках описал королю и приближённым нападения паулистов и добился разрешения на закупку огнестрельного оружия.

Чуть позже иезуиты даже выбили у папы римского буллу, в которой прямо запрещалось обращать в рабство принявших христианство индейцев.

Бандейранты от такого впали в ярость. В 1640 году на одной из сессий муниципального совета Сан-Паулу было принято важное решение. Во-первых, снова снарядить крупную экспедицию в Парагвай и в очередной раз уничтожить редукции. Во-вторых, арестовать всех иезуитов и выслать их в Испанию, а то житья от них не стало. В-третьих, отомстить ордену за уничтожение бандейрантов Паскоале Паиса в 1639 году.

Дон Паскоале рассчитывал на очередную партию рабов, когда нарвался на вооружённых огнестрелом индейцев и иезуитов. В начале битвы отец Альфаро был убит метким выстрелом бандейранта в правый глаз. Пришедшие в ярость индейцы сделали рывок по центру и устроили мясорубку. Довершил дело выстрел иезуита Доминго Торреса, тяжело ранившего сеньора Паиса.

Семнадцать захваченных в плен бандейрантов этапировали в Асунсьон, где и посадили в тюрягу.

Ранним сентябрём 1640 года 3500 отлично вооруженных бандейрантов под руководством сеньоров Мануэля Переса и Жеронимо Педрозу де Барроса отправились в карательную экспедицию в Парагвай.

Поворотный 1641-й

Прознав об экспедиции, иезуиты времени не теряли и к январю 1641 года сосредоточили в редукциях 4200 вооружённых гуарани. Новое войско отличалось от ополчений 1628–1629 годов. Для защиты редукций были присланы иезуиты-ветераны войны во Фландрии; они хорошо отмуштровали индейцев. Губернатор Парагвая прислал 300 мушкетов и аркебуз.

Иезуиты сумели даже где-то достать пушку и соорудили настоящий требушет!

Кроме того, из местного аналога бамбука — тукуара — были сооружены «пушки», изрыгавшие на несколько метров столб пламени, камней и всего, что могло гореть.

Двадцать пятого февраля 1641 года разведчики иезуитов обнаружили бандейрантов. Было решено застигнуть португальцев врасплох. Одиннадцатого марта 1641 года у Мбороре каноэ гуарани сумели скрытно подойти к каноэ португальцев на расстояние выстрела. Благодаря этому португальский авангард был буквально расстрелян в упор — восемь каноэ тут же затонули.

Фортуна улыбнулась гуарани. Командующий бандейрой де Баррос приказал причаливать к берегу и укрыться в деревне Аракагуа. На возведённый европейцами палисад индейцы ответили своим — уроки ветеранов Фландрии не прошли даром. Окружённых португальцев немедленно стали обстреливать с недосягаемой для них дистанции.

Шестнадцатого марта, после четырёх дней осады, бандейрантам удалось прорваться к реке — где их ждали с распростёртыми объятиями две тысячи гуарани. Португальцы бросились обратно к укреплениям, что было только на руку индейцам — до Аракагуа добежали не все. Большинство остались к земле навечно. До Сан-Паулу добрались лишь несколько человек.

Паулисты не поверили в разгром — они решили, что индейцам просто повезло.

В конце 1641 года была отправлена ещё одна экспедиция, в разы меньшая по численности. Вобрав в себя несколько сотен дезертиров бандейры де Барроса, отряд паулистов рядом с ручьём Чапеко напоролся на отряд гуарани отца Альтамирано и вождя Абиару. В скоротечном бою гуарани, которых было чуть больше 150 бойцов, победили бандейрантов. Видимо, сказались паника среди дезертиров и внезапность боя.

После разгрома 1641 года португальцы десять лет не решались нападать на иезуитские миссии в Парагвае. Рейдам бандейрантов на юг был положен конец. А впечатлённая успехами милиции гуарани испанская корона сделала их основой колониальной власти в регионе.

Очень вовремя — в 1652 году четыре мощные колонны бандейрантов вторглись в Парагвай с севера, востока и юга. Их цель была простой — взять Асунсьон, уничтожить иезуитские редукции, захватить рабов и подмять под себя весь регион. Перед этим бандейранты в 1647–1648 годах опустошили регион Итатим. Иезуитские редукции там были либо разрушены, либо эвакуированы южнее, в Парагвай.

Первой на призыв губернатора Парагвая Андреса де Леона откликнулась милиция гуарани. Вместе с колониальными частями она разгромили португальцев.

До 1750 года иезуитская милиция рулила. Испанские власти бросали её против португальцев, против восставших городских жителей Асунсьона, против немирных индейцев — и ей всегда сопутствовал успех. Гуарани были на высоте, но повестка дня изменилась. Испания и Португалия решили поделить территории в Уругвае. А там, как назло, были редукции, индейцы которых не захотели куда-то там уезжать — ведь они считали эту землю своей. Так в 1753 году была развязана Война с гуарани.

Объединившись, испанцы и португальцы победили индейцев. В 1756 году сопротивлявшиеся редукции вывели в Парагвай.

В 1767 году Орден иезуитов был официально распущен, а вслед за ним уничтожена и милиция редукций.

Источник Фарид Мамедов

P.S. История «Государства иезуитов» в Парагвае очень похожа на то, как социализм-коммунизм представляют себе наши враги: см. их довольно подробное описание, где ряд черт перевран («отсутствие собственности»), чтобы было похожей. Но существенно, что сторонники коммунизма к государству иезуитов относились сугубо отрицательно. См. Поль Лафарг:

Республика иезуитов «ни в каком случае не была коммунистическим обществом, где все члены принимают равное участие в производстве сельскохозяйственных и промышленных продуктов и равные имеют права на произведенные богатства. Она была скорее капиталистическим государством, где мужчины, женщины и дети, осужденные на принудительную работу и телесное наказание, лишенные всяких прав, прозябали в равной нищете и равном невежестве, как ни блестяще процветали земледелие и промышленность в стране, как ни велико было изобилие богатств, производимых ими» («Иезуитские республики», 1911).

Поскольку коммунизм — это инициатива и самодеятельность масс снизу, а не распоряжение попечительного начальства сверху — даже если это начальство люди выдвигают наверх сами, и оно соответствует трём линкольновским критериям демократии «government of the people, by the people, for the people«, как достаточно долго было в СССР.