Экологические последствия массового туризма на Байкале

Туристический поток на Байкал в «постперестроичный» период многократно возрос. В ближайшем будущем планируется его увеличение еще в 2-3 раза. Уже сейчас туризм превратился в важнейший фактор, негативно влияющий на природу Байкала.

Почему проблема заслуживает внимания общества?

Туристическое освоение иркутского и бурятского берегов Байкала имеет существенные различия. В границах первого субъекта более 70% байкальского побережья, а также о. Ольхон входят в состав ООПТ – Прибайкальского национального парка (примерно 470 км) и Байкало-Ленского заповедника. В Бурятии на долю Баргузинского заповедника и Забайкальского национального парка (ЗНП) приходится менее ¼ байкальских берегов.

В Иркутской области все наиболее посещаемые участки Байкала находятся в Прибайкальском национальном парке (ПНП). В начале 1990-х шли дискуссии: как развивать туризм на этой ООПТ (парк создан в 1986 г.) и при этом не наносить урон природе? Ведь она очень ранима. Почти все специалисты рекомендовали не строить крупных турбаз и гостиниц, «сделав упор» на туристические приюты, приспособленные для приема туристов кордоны лесников, в населенных пунктах — развивать семейные гостиницы. Создавать систему туристических троп, но не строить по берегам новых дорог и ЛЭП.

Однако набиравшие оборот рыночные отношения очень быстро сменили приоритеты. Вначале «гостиничный бум» охватил наиболее близкие к Иркутску участки – в п. Листвянка, вдоль Байкальского тракта. Затем он распространился практически на все доступные для автотранспорта берега в ПНП.

Мощный всплеск посещаемости Байкал пережил в 1999 г. После дефолта, сделавшего поездки в теплые края недоступной роскошью. В 2000-х начался процесс массовой «автомобилизации» населения.

В результате уже лет 10 назад побережья наиболее популярного района – Малого Моря, превратились в сплошной «автокемпинг». Впрочем, его очень скоро стали теснить турбазы.

В результате на Мухорском, Куркутском, Тутайском заливах сейчас застроены почти все территории, где это технически возможно. «Дикие» автотуристы теперь ютятся здесь на пяточках между заборами, Образуя мощные скопления вокруг каким-то чудом еще не огороженных маленьких пляжей.

Кое-где, например, на Хужир-Нуганском заливе, бухтах Мандархан и Базарная для автотуристов выделены платные «резервации». Куски берегов здесь поделены на огороженные участки, сдаваемые под стоянки.

В результате уточнения (и согласования) границ земель сельскохозяйственного назначения, включенных в состав ПНП (110 тыс. га в Ольхонском районе) южная часть материкового берега Малого Моря оказалась вне этой ООПТ. Звучали обещания (директора ПНП и районных чиновников) оставить в составе парка небольшие, но ценные в природном отношении, участки на заливе Мухор, а также дельту р. Сарма. Организовать микрорезерваты, огороженные от заезда автотранспорта. Но ничего так и не было не сделано. Последние кусочки дикой природы здесь гибнут.

На о. Ольхон, благодаря режиму ПНП, почти все новостройки сосредоточены в населенных пунктах. Но территории поселений были многократно увеличены. Они застраиваются огромным количеством турбаз, появляются и сомнительные ДНТ. [См. далее «Застроим всё!«, «О том, как построить «домик своей мечты» на байкальском берегу». Прим.публикатора]

 

 

Ситуация в Забайкальском национальном парке (Бурятия) благополучнее, чем в ПНП. Его территория сравнительно невелика и имеет лишь один, причем контролируемый, заезд. Но туристический поток быстро возрастает. Привлекательные для отдыха побережья уже сплошь покрыты палаточными лагерями автотуристов. Хорошо еще, что здесь нет земель с/х назначения, являющихся лакомым куском для застройщиков.

Основу туристического потока на Байкал составляли (и составляют) жители Иркутской области и Бурятии. Что их сюда привлекает? Пребывание на природе. Для большинства важной его составляющей является пляжный отдых. Он очень востребован в регионе, где зима длится почти половину года. Но из-за низких температур воды и воздуха отдыхать таким образом можно лишь около двух месяцев (примерно с 20 июня по 20 августа). Да и в этот период возможны многодневные похолодания, сопровождаемые ветрами и осадками.Тем не менее, основная масса отдыхающих устремляется именно в районы, где байкальская вода хоть как-то прогревается. На иркутском берегу это Малое Море. На бурятском – песчаные пляжи от Посольского сора до Чивыркуйского залива.

При недостатке тепла на первое место выходит «пикниковый» вариант отдыха. Езда на квадроциклах, «парные» на берегу (с последующим купанием), шашлыки и «горячительные» напитки, фейерверки и громкая музыка. При этом удивительная красота и величественность ландшафта – лишь «декорации», на которые быстро перестают обращать особое внимание.

Автомобильные экскурсии (организуемые местными жителями) весьма популярны на Ольхоне. Увы, информация, которую в их ходе получают туристы, очень часто недостоверна, без упора на экологию. Как правило даже не говорится о наличии на маршруте заповедной зоны ПНП. В основном рассказываются придуманные для туристов мифы о красивых местах, например, о мысе Любви на Ольхоне или буддистской ступе на о. Огой.

А упомянув про подлинные «орлиные» мифы, центром которых исторически является Ольхон, в качестве «орлов» туристам демонстрируют парящих коршунов.

В целом, «пикниковый» отдых автотуристов является не только наиболее массовым, но и самым «антиэкологичным». Это они — наиболее частые «гонщики» по пляжам и степям, основной источник мусора и лесонарушений.

 

 

С ними, как правило, связаны случаи браконьерства (привозят огнестрельное и пневматическое оружие), разнообразные проявления вандализма.

Сама по себе байкальская природа подавляющее большинство современных туристов интересует мало, является лишь дополнением к «пикниковым» и пляжным удовольствиям. В итоге Ольхон превратился для жителей городов юга Иркутской области в излюбленную «пикниковую площадку», хотя и удаленную от дома, зато престижную и «раскрученную». Разумеется, сюда приезжают также и специализированные группы орнитологов, ботаников и пр., как и одиночные любители природы, фотографы-натуралисты. Но в общем туристическом потоке они составляют очень незначительный процент.

Результат: для ПНП, а это примерно ¼ всех байкальских побережий, именно туризм сейчас является фактором, оказывающим наиболее мощное негативное влияние на природу.

Есть свежие примеры локальных мер по экологизации «дикого» туризма, а также ликвидации его последствий. Но они реализуются усилиями энтузиастов, а не государства.

По «Закону об ООПТ» в перечне задач национальных парков на первом месте стоит охрана природы и лишь затем – туризм. Но в реальности, если на территории национального парка возникает конфликт между необходимостью сохранять природу и интересами туристического бизнеса, вторые, как правило, побеждают. Природоохранные законы после многочисленных поправок напоминают дырявую ограду, через которую «пролезает» множество самых разнообразных инициатив, связанных с «освоением» земель ООПТ. Особенно показательна ситуация в ПНП.

Чиновники Минприроды на совещаниях и конференциях постоянно твердят о том, что в отечественных заповедниках и национальных парках развивается, прежде всего, познавательный (или экологический) туризм. Что посетители федеральных ООПТ якобы «ответственно несут бремя повышенной ответственности за сохранность заповедной природы». В реальности ситуация с массовым туризмом в национальных парках разительно противоречит чиновничьим заявлениям.

По подсчетам Минприроды, в 2014 г. национальные парки и заповедники посетили 8 млн. человек, в 2015 г. они

«могут принять более 15 млн. посетителей. Познавательный туризм может стать хорошей альтернативой отдыху за рубежом в условиях сложной макроэкономической ситуации».

Главные туристические ценности Байкала – выдающаяся красота и разнообразие ландшафтов, нетронутость (еще местами сохранившаяся) дикой природы, уникальное биоразнообразие, гигантский объем чистейшей воды. Но в рамках процветающего сейчас «пляжного» и «пикникового» типов отдыха эти ресурсы (кроме первого) используются по минимуму. При этом сама массовость туристического потока перечеркивает возможность полноценного общения с дикой природой, познавательного и комфортного (вне турбаз) отдыха.

В последнее десятилетие предпринимаются меры по увеличению потока туристов из других регионов, а также иностранцев. Наиболее масштабны проекты в рамках создания особых экономических зон туристско-рекреационного типа (ОЭЗ ТРТ). В Бурятии создана ОЭЗ ТРТ «Байкальская гавань». Она должна размещаться на пяти участках – «Турка», «Пески», «гора Бычья вершина 1771», «Бухта Безымянная», «Гремячинск», расположенных в непосредственной близости от озера Байкал. Приоритетными выбраны участки «Турка» и «Пески». Общая территория ОЭЗ составляет 3 283,65 га. По оценкам специалистов, эта ОЭЗ сможет ежегодно принимать 1,5–2 млн туристов.

В Иркутской области (ОЭЗ ТРТ) «Ворота Байкала» была создана в 2007 г. (как и «Байкальская гавань»). Её общая площадь — 2 346,9 га в том числе: участок Большое Голоустное — 1 590 га, участок Гора Соболиная — 756.9 га. В реальности развивается лишь второй из них.

Тем не менее, уникальная природная территория – дельта р. Голоустной – была изъята из ПНП и включена в эту ОЭЗ. На проектирование потрачено 83 млн. га, затем, вроде бы признали правоту давно озвученных доводов о бесперспективности реализации проекта в данном месте. Но дельта Голоустной остается в составе ОЭЗ, вопрос её возвращения в ПНП не ставится.

Недавно появилась информация о намерении Китайской туристической ассоциации отправлять на Байкал 1 миллион китайских туристов в год. В 2015 г. их было (в Иркутской области) 24 тыс. В этом случае экологическая ситуация на Байкале наверняка ухудшится.

Почти одновременно стало известно, что в Иркутской области разрабатывается стратегия развития туризма, согласно которой Приангарье сможет принимать около 5 миллионов туристов в год (сейчас – примерно 1,5 млн.). На реализацию инфраструктурных проектов стратегии, согласно оценке экспертов, понадобится около 300 миллиардов рублей.

Туризм в Приангарье, согласно проекту, будет в основном развиваться в Иркутском, Ольхонском, Слюдянском районах (т.е. – на Байкале, главным образом в границах ПНП) и в Иркутске. Планируются, причем на территории национального парка, крайне опасные для природы проекты. В частности – мост в истоке реки Ангары.

Могут возразить, что другие участки Всемирного природного наследия ЮНЕСКО, например – Йеллоустонский национальный парк, без особого ущерба для природы пропускают через себя намного больший поток туристов, чем все байкальские ООПТ.

Если бы люди, отдыхающие на Байкале, столь же заботливо относились к природе, как и гости Йеллоустона, проблема не стояла бы столь остро. Но россияне (как и китайцы) в подавляющем своем большинстве лишены экологической культуры. На ее создание необходимо работать десятилетиями. А эта работа у нас еще даже не начинались [Точней, она была успешно начата в СССР — см.скажем, начало рассказа — и уничтожена «рыночными преобразованиями». Прим.публикатора].

 

Не стоит забывать и об особой ранимости Байкала, в немалой степени, связанной с суровым климатом. О его планетарном значении, как крупнейшего хранилища питьевой воды. А также о том, что в последние годы экологические проблемы Великого Озера резко обострились. В 2015 г. на его берегах бушевали огромные лесные пожары. Часть из которых (если не большинство) наверняка возникла по вине туристов. [См.далее «Давно ожидаемая катастрофа состоялась«. Прим.публикатора]

Новая острая проблема — эвтрофикация байкальских мелководий. Многие специалисты связывают её с увеличением загрязнения со стороны как организованного (турбазы), так и «дикого» (палаточные лагеря на берегах) туризма, а также туристического флота. Значительное увеличение туристического потока, вероятнее всего, резко обострит экологические проблемы Байкала.

P.S. Низкий курс рубля вновь послужил причиной усиления туристической нагрузки на Байкал. Летом 2016 г. на ольхонской переправе ожидается появление нового, более «ёмкого» парома…

Фото Сергея Волкова.

Источник activatica.org

Интеграция в деградацию

Перспективы интеграции экологического туризма в местную экономику обсудили в объединенной дирекции «Заповедного Прибайкалья» 27 октября. «В совещании приняли участие представители региональной и муниципальной власти, Агентства по туризму Иркутской области, общественных организаций и туристического бизнеса».
Жаль, что среди приглашенных не оказалось Социально-Экологического союза, чье иркутское отделение я возглавляю.  Но, возможно, формат мероприятия не предполагал дискуссий.
Тем не менее, попробую подискутировать с заинтересованными лицами хотя бы заочно.

Уже лет 15-20 именно туризм оказывает наиболее значимое негативное воздействие на природу западного побережья Байкала (большая его часть входит в Заповедное Прибайкалье).  Туристический поток на иркутском берегу составляет сейчас порядка 2 млн. человек в год.  Подавляющее большинство отдыхающих нельзя считать «экологичным». Судя по всему, дирекция ЗП относит данную категорию к «рекреационному туризму». Именно это большинство и дает, полагаю, порядка 99% «туристического вклада» в местную экономику.  Вклада, весьма значительного, жизненно важного для ряда поселений. Т.е. вышеупомянутая «интеграция» — свершившийся факт.
Но при этом природа – деградирует. Турпоток принес запредельные рекреационные нагрузки, частые проявления антиэкологичного поведения, случаи вандализма и браконьерства.

Следует ли разделять потоки «познавательного» и рекреационного туризма? Усиливать слабый ручеек первого и сокращать вал второго? Но в таком случае неизбежно уменьшится и вклад туризма в местную экономику. Его рекреационная разновидность приносит несопоставимо бОльшие деньги и этот дисбаланс неизбежно сохранится в будущем.  Познавательный туризм никогда не сможет конкурировать с рекреационным по показателям массовости и доходности.
Можно сколь угодно говорить о переводе массового туризма на «экологические рельсы», но сблизить и «слить во едино» познавательный туризм и рекреационный в сложившихся условиях — нереально.

Нагляднее всего это демонстрирует поток китайских туристов, заполнивший остров Ольхон. Они перемещаются огромными группами, мусорят, шумят, справляют нужду в ледяных гротах (на которые их привозят полюбоваться), рвут цветы и т.д. Их сопровождают китайские гиды, озвучивающие целый поток недостоверной экологической, исторической и этнографической информации. Вряд ли кто-то всерьез отнесет эти группы к познавательному туризму.  Но при этом, китайский турпоток вполне интегрировался в местную экономику.  Используются местные гостиницы, кафе, магазины, транспорт.  Одновременно —  все интенсивнее губится природа Ольхона.

Благодаря зонтикам и веерам, китайских туристов легко опознать издалека. Как «экологизировать» такой поток? Я не знаю. Но полагаю, что эту, и ей подобны проблемы, в первую очередь и следует обсуждать на совещаниях по «развитию туризма на ООПТ».

Кроме того, пора бы уже всем понять: в Заповедном Прибайкалье не существует упомянутого на совещании «баланса турист-природа».  Возникающие ситуации «конфликта интересов» почти всегда решаются в пользу развития туризма и в ущерб природе.
Чтобы исправить ситуацию, дирекция ЗП должна не словами, а делами доказывать: задачи охраны природы для неё стоят на первом месте, «рекреационное развитие» — на втором. Но демонстрируются совсем иные приоритеты.   К примеру, сейчас ЗП реализует 6 проектов (5 из федерального бюджета, плюс «Сарайское кольцо»), суть которых – развитие туристической инфраструктуры. Если хотя бы малая часть средств, затрачиваемых в рамках этих проектов на обеспечение удобств туристов, была переключена на охрану природы, то можно было бы, например, оборудовать все наиболее проблемные территории ЗП природоохранной инфраструктурой – заграждениями (от транспорта), шлагбаумами и т.п.  Мало того! Запланированный информационно-визитный центр в Тажеранской степи сам окажет дополнительную антропогенную нагрузку на уникальный природный участок.

Источник Уходящая натура

Ссылки

В.В.Рябцев. Как надо себя вести, отдыхая на Ольхоне. Иркутск, изд-во Ин-та географии СО РАН, 2010. 44 с.

Проверка в Прибайкальском национальном парке, 2013 г.

Неуправляемый «мототуризм» на Байкале