Нуждин нашего времени

Ричард Линн

Я писал о лысенковщине в современном мире и, если роль Трофима Денисовича нашего времени безусловно принадлежит профессору статистики Орхусского ун-та Бьёрну Ломборгу (разными манипуляциями доказывающего, что экологического кризиса нет, журналы Nature и Science тревожатся зря), то Ричард Линн сравним с Николаем Ивановичем Нуждиным или Александром Николаевичем Студитским: вполне образованными учёными, способными делать качественные работы (в отличие от патрона), но сделавшие свой выбор в пользу лысенковского движения. Линн сходными средствами «доказывает» природное неравенство рас и полов на деньги весьма специфического Pioneer fund‘a: больше того, он входит в совет последнего и защищает его от (более чем обоснованных) обвинений в ангажированности и поддержке «плохой науки».

Мы с Marina Fridman почитали, как Линн рассказывает о себе в интервью журналу «своего направления» (Хельмут Нюборг. Разговор с Ричардом Линном// Personality and individual Differences. 2012. V53. №2) и пересказываем некоторые биографические моменты, показательные для характеристики его взглядов, и позволяющие понять, что толкает его в сторону «плохой науки».

В интервью он полностью концентрируется на «генах», мол происхождение от скандинавов и англосаксов (первым очень гордится, потомок викингов) определило и его талант и направление его исследований.

И в этой связи он говорит об отце, Сиднее Гарри Харланде, который действительно велик: крупнейший генетик хлопчатника, в 30-40е гг. принадлежал к тому же кругу создателей современной генетики и эволюционной теории, что Фишер, Райт, Холдейн, Хаксли, Вавилов и пр. (сам Линн родился в 1930м). Очень хороший человек, левых взглядов, просоветски настроенный, живо интересовался марксизмом, личный друг Николая Вавилова, один из авторов известного «манифеста генетиков» 1939 г., противостоявшего господствовавшему тогда на Западе среди учёных и, шире, интеллигенции, научному расизму и евгенике, причём от имени не кого-нибудь, а будущих классиков данной  науки.

Именно там было чётко сформулировано что

а) определение факторов биологической неравноценности людей и следующие отсюда попытки их улучшения в этом аспекте возможны лишь в обществе социального равенства,

б) пока оно не достигнуто, устойчивость существующих межгрупповых различий следует в первую очередь объяснять социальными факторами, целенаправленно их отыскивая; «биологические» гипотезы надо тестировать лишь после отвержения «социальных».

В следующие 90 лет исследований такого рода эта идея «примата социальности» более чем оправдывается, см. 1 и 2. К чему я всё это рассказываю? Г-н Линн утверждает что его научный талант, трудоголизм и область научных интересов — результат происхождения от такого отца, однако фальсифицирует его наследие, формулируя его взгляды как «наша жизнь во многом зависит от наших генов», а «Манифест генетиков» подаёт как евгенический, хотя так можно интерпретировать лишь вопрос, задаваемый в подзаголовке (и то с сильной натяжкой), даваемый  ответ на него был противоположен.

Ну и по взглядам сын стал зеркальной противоположностью отцу. Другой момент: Сидней Харланд мог повлиять на него только своим генами. При массе достоинств он отличался одним недостатком: как и некоторые другие великие люди, не мог удержать свой х… в штанах и, сделав ребёнка, никак он нём не заботился. Отца он не видел до 19 лет (1949 г.), потом же встречался только раз в год, его влияние считает генетическим, полагая, что унаследовал от него не только интеллект, но и отношение к «раздражающим людям во власти».

Линна целиком воспитала мать, однако о ней и её влиянии в интервью не говорится ни слова (!!!), кроме двух замечаний: мол, «интеллект был средний» и «, о её «дед по матери отличался учебными, а потом и административными успехами, достигнув поста Director of Agriculture на Тринидаде, но был ленив и всему предпочитал игру в бридж». Такое вот нелицо, хотя и ежу понятна как минимум существенность её вклада в формирование личности, интересов, направления деятельности Ричарда.

Как в случае с родной матерью, точно также Линн в упор не видит социальных факторов, даже когда прямо сталкивается с ними в исследованиях. Так, он был одним из первых, описавших известный эффект Флинна (долговременное увеличение IQ в 20-21 веке, тем более быстрое, чем ниже у данной группы он был изначально), но не понял его значения и стал искать здесь «биологию», связывая происходящее с улучшением питания.

«Моя первая работа по этому поводу появилась в 1982 году, когда я опубликовал статью, показывающую, что IQ в Японии увеличился на 7 пунктов при сравнении тех, кто родился в 1910 году, с теми, кто родился в 1969 году. Я опубликовал еще несколько статей о повышении IQ. Моя последняя работа в 2009 году показала, что в Британии оно недавно прекратилось среди детей в возрасте 13 лет и старше, хотя она все еще присутствует у детей младшего возраста» (остаются открытыми проблемы с качеством данных работ).

Думаю, именно эта вот слепота, замешанная на вере в неполноценность женщин с «цветными» (и, шире, «биологическую» неравноценность рас, полов и народов) толкает везде и всегда подыскивать «биологию» для объяснения межгрупповых различий, т.е. действовать прямо противоположно требуемому «Манифестом генетиков». А где не получается сразу, он начинает мухлевать, ибо вера превозмогает.

Будучи призван в армию, он должен был обучать новобранцев стрельбе. Получалось не очень, что он объяснял не проблемами вчерашнего школьника в общении с ними, вроде отсутствия контакта и педагогической неспособности, а их, мол у большинства бойцов (белых ангосаксов, между прочим) слишком уж низкий интеллект. К слову, в США, подобное объяснение было экспериментально опровергнуто равным образом для негров и белых тогда майором, потом — известным историком Гербертом Аптекером относительно не только стрельбы, но и других военных специальностей.

О вере также говорят факты публичной защиты Pioneer fund’a и регулярные выступления на расистской конференции American renaissance, хотя он не мог не понимать, что десятилетия пребывания в статусе лица «научного расизма» рождают у коллег недоверие к его объективности, ибо ангажированность не просто заметна, а направленно демонстрируется, а это не может не влиять на качество, влияет же финансирование исследований частными фирмами? Как говорил Иисус Иосифович, где имение ваше, там и сердце ваше, чего никто до сих пор не отменял.

Другой интересный момент: принадлежа к естественнонаучной среде, он всегда пренебрегал гуманитарными дисциплинами, тем более что в тогдашней Англии ситуация «двух культур была очень распространена». Успешно учась в Bristol Grammar School, Ричард не интересовался школьными предметами. Его профессором был Frederic Bartlett, автор книг Psychology and Primitive Culture (1923) and Remembering (1932), но они не вызвали у него ни малейшего интереса. Однако он занялся именно психологией, и до сих пор служит профессором психологии, хотя собственно психологические штудии были ему неинтересны (в отличие от более физикалистской идеи прямой причинной связи «биологии» или «генов» и цифр IQ).

При этом он снова и снова наталкивался на эффект социальных влияний, но вместо исследования отворачивался от них. Среди психологов тогда была популярна теория информации. Линн общался с теми, кто пытался работать в этой парадигме, в том числе с Donald Broadbent, и сохранил с ним дружеские отношения, но

«Его склад ума склонял к развитию объясняющих феномены микротеорий, в то время как я всегда предпочитал общие макротеории».

Главными учителями Линна были Спирман, Барт, Кэттелл и Айзенк, с их работами по интеллекту и индивидуальным особенностям. Сэр Сирил Барт позже попался на фальсификациях, полностью перечеркнувших его исследования. Барт был у него приглашённым экзаменатором на экзамене на Ph.D., который Линн удачно сдал, несмотря на то, что Барт слыл суровым экзаменатором. В 1959 году он написал работу «Environmental conditions affecting intelligence» («Условия окружающей среды, влияющие на интеллект»), о которой хорошо отозвался Барт.

Это было исследование того, почему единственные, старшие и младшие дети в семье отличаются более высоким IQ. В то время Линн, как позднее и Зайонц, приписывал это социальным влияниям (Зайонц сохранил этот взгляд и успешно развил его). Сейчас он считает это опровергнутым, но ссылку даёт крайне мутную, где там опровержение, непонятно, а сам он в интервью объяснения не дал. Rogers, J. L., Boruch, R. F., Stoms, G. B., & DeMoya, D. (1991). Impact of the Minnesota parental notification law on abortion and birth. American Journal of Public Health, 81, 294–300 (статья есть в открытом доступе).

Потом вместе с Айзенком он увлёкся идеями павловской психологии.

«Одним из наиболее важных моментов было то, что интроверты будут формировать условные павловские тревожные реакции быстрее, чем экстраверты … На основе этого результата Айзенк предположил, что дети социализируются, развивая предупреждающие тревожные реакции на неодобрение и наказание, и что этот процесс будет происходить быстрее у интровертов».

Но эти исследования мало к чему привели, по его признанию. Потом Линн занялся ирландскими экономическими проблемами.

«Основной проблемой была экономическая отсталость, и при изучении литературы вскоре я обнаружил, что у ирландцев средний IQ низкий. Поэтому я сформулировал теорию о том, что низкий IQ, вероятно, был важной причиной экономической отсталости».

В США IQ ирландцев — как и евреев — рос весь ХХ век и сейчас он выше, чем у англосаксов, а в современной Ирландии экономическая отсталость преодолена без генетических изменений. Ну, и после этого появился тот Линн, которого мы знаем теперь, то есть сугубый генетический детерминист, и именно эти его работы оказались наиболее востребованными (!!!). При этом не только линновская работа относительно влияния на интеллект порядка рождений, но и другие его исследования, казалось бы, дают основания для большей осторожности в выводах.

Так, Линн в своё время получил результат, согласно которому в возрасте младше 15 лет не проявляются различия IQ по полу. Казалось бы, в такой ситуации не вполне понятно, с чем связаны различия IQ у разных полов в более позднем возрасте – с генетической детерминированностью или с социализацией.