Становление фрика

Print PDF

В контексте нашумевшего выступления проф. Савельева в «Ъ FM» замечу, что с ним произошло то, что описывает известный лингвист А.Н.Барулин в эссе «Становление фрика»:

«Часто бывало, сидишь в пустом отделе своего института и вдруг входит к тебе какой-нибудь посетитель. Не нагло входит, скромно, спрашивает, с кем можно было бы обсудить важную научную проблему. Поскольку никого рядом нет, изъявляешь готовность стать оппонентом.

И начинается изложение какой-нибудь идеи, исходные постулаты которой совершенно невероятны, просто даже не понимаешь, как такие постулаты могли прийти человеку в голову.

Помню пришла какая-то дама приятной наружности, просто-таки располагающая к флирту (не пугайтесь, дело было давно). И вот вместо того, чтобы заняться правильным делом, а именно кокетством, вдруг начала излагать мне теорию, по которой «Слово о полку Игореве» следует читать, исходя не из того, что текст древнерусский, а исходя из того, что он испанский. Я, прямо скажу, растерялся, и, на всякий случай, сказал, что я, вообще-то, женат, чтобы уж точно исключить вероятность такого изощренного способа кокетства. Но дама даже не поняла, о чем это я, и приступила к делу, сравнению древнерусских слов с испанскими и истолкованию получавшегося текста. Только через полчаса мне удалось остановить даму на скаку и объяснить ей, что настоящие специалисты по «Слову» сидят в Институте русского языка и некоторые из них даже знают испанский.
Или вот совсем недавно приехала в Институт пожилая дама. Издалека приехала, с гор, долго собирала деньги на поездку. Сразу было видно, что живет она не очень богато, просто даже совсем небогато. Она положила передо мной книгу, которую по ее словам писала около десяти лет. За ее прочтение она предложила мне вознаграждение, от которого я, конечно, отказался. Но она объяснила мне, что хочет нанять меня для того, чтобы я довел ее сочинение до докторской защиты. В Дагестанском университете ей в этом отказали, но она понимает, что отказали только из-за того, что они плохо образованы и завистливы. Какой-то тайный доброжелатель отправил ее ко мне. Я сказал, что, если книга того стоит, я бесплатно постараюсь переговорить с кем-нибудь из начальства, чтобы поставить ее на защиту. Договорились встретиться через неделю. У меня не было никакого предубеждения против женщины, судя по всему, с железным характером. Пусть она приняла академический институт за рынок, сейчас везде рынок.
Вначале шли объяснения терминов, в которых было трудно разобраться, потом пошло описания причудливых постулатов. Потом оказалось, что речь идет о происхождении языка. Гипотезы строились априорно, как в старые добрые времена, посыпались набившие оскомину утверждения  о первых словах, первых фразах, из которых и выводился на базе дагестанского материала первоязык. Методами, которыми обычно действуют фрики проводился сравнительный анализ русских и дагестанских слов, из чего немедленно строились слова протоязыка. В общем, как обычно, полный бред. Женщину было жалко. Она совершенно ничего не знала о компаративистике, о современной лингвистике. Жаль было ее десятилетнего труда, ее упорства в достижении цели, лишений которые ей пришлось испытать для того, чтобы опубликовать книгу (она торговала на рынке). И рассуждала она временами правильно. Но исходные постулаты были очень странными, ничего общего не имеющими с реальностью. Тоска.
При встрече я мягко попытался объяснить ей, в чем состоит сомнительность ее аргументов. Но тут же заметил, что мои аргументы не достигают цели. Фундамент ее научной конструкции окаменел и не подлежал обсуждению. Она ушла, унеся с собой неколебимость убеждений, с твердой уверенностью, что никто ее не понимает и понять не может. А я сидел и думал, как же рождается фрик.
Далеко видно с гор, но не разглядишь того, что видишь в точности, и тогда приходит на помощь воображение. И надо бы спуститься вниз или хоть взглянуть в зрительную трубу, проверить, все ли правильно подсказало тебе твое воображение, но страшно, а вдруг нет. Да и дела горские не пускают, труба зрительная сломалась, а в теории уже все так красиво, так логично, так привычно!Теория строится рекурсивно. Принимаешь какие-нибудь постулаты, которые у тебя не вызывают никакого сомнения. На их основе строишь новые и т.д. Пусть исходные неверны, человек может строить на их основании здание и двадцать лет, и тридцать, привыкает к ней, и тает у него мужество признать неверными исходные постулаты, мутится разум. Он начинает интерпретировать все, что происходит в мире, через конструкции своей теории, игнорируя неудобные факты, и уходит от реальности все дальше и дальше, подменяя науку верою в себя Великого. И охватывает его гордость за то, какую сложную конструкцию он построил, потому что не может он быть неправ, и начинает ему казаться, что люди вокруг мелки по сравнению с ним, не способны они вникнуть в тонкости его сложных идей. Глядь, а он уже непогрешимый фрик, готовый сокрушить старую науку, потому что прогнила она в своих догмах, основать новую науку, на базе своих постулатов. И критикуют его так называемые учОные из зависти, что изобрел он что-то фундаментально новое. И не смертный он уже, а бессмертный, никем не понимаемый, недосягаемый в мысли своей гений, почти бог, да что там — БОГ. Здравствуйте люди, БОГ ШИЗА пришел в мир. Кланяйтесь и восхищайтесь! Кланяйтесь и восхищайтесь! Кла…
Шиза — здесь не название болезни, а обозначение неадекватного состояния, которое ни к чему хорошему для человека не ведет. Для того, чтобы бороться с эгоизмом собственных заблуждений, надо иметь мужество вовремя признавать свою неправоту, а в тяжелых случаях — неадекватность. Как говаривали научные классики, нет ничего более приятного, чем с утра, на свежую голову, разгромить пару-тройку собственных теорий. Гигиена ума не менее важна, чем гигиена тела».

Источник br_an_d.

Основные поведенческие мотивы у приматов — еда, размножение и доминирование

С.В.Савельев был (и есть) очень неплохой специалист по анатомии мёртвых мозгов (патологоанатом собственно). Но дёрнула его нелегкая писать на общие темы — сперва эволюционные а потом и социально-политические. И пошла писать губерния. Уже в «Происхождении мозга» наряду с разумными (но очевидными) моментами было немало нового и странного, в «Происхождении мозга человека» — ещё больше, а вот когда он стал гуру для целой серии последователей одержимых идеей «научно» доказать, что женщины (или «цветные расы») — существа низшие, тады ой. И лучшее образование, чем у женщины из Дагестана, и прошлые научные достижения здесь ничего не меняют.