Об истории, культуре и современных проблемах коми. Часть 6.

Print PDF
 

 Анастасия Васильева

Каллистрат Фалалеевич Жаков

Биография написана по[1], [2], [3]. Иногда в источниках есть небольшие разногласия в датах.

Каллистрат Фалалеевич Жаков родился 18 сентября 1866 года в Вологодской губернии, в деревне Давпон близ Усть-Сысольска (сейчас это район Сыктывкара), в семье коми-зырянского крестьянина. Был он в этой семье последним, одиннадцатым по счету ребенком.

Его отец, Фалалей Иванович Жаков,был талантливым резчиком по дереву, довольно известным в Коми крае, занимался установкой и украшением иконостасов в сельских церквах. Младшего сына он также хотел приобщить к ремеслу столяра и резчика. Но тот, рано научившись с помощью отца читать, отдавал предпочтение книгам. В 1877 году ему случайно в руки попала книжка, из которой он узнал, что расстояние от Земли до Солнца более 100 миллионов вёрст. Это так поразило мальчика, что он решил дальше учиться, чтобы постичь всё то, что оставалось ему неведомым.

Настал момент, когда надо было делать решительный выбор: или уступить настояниям отца, или вопреки им идти дальше учиться. Каллистрат Жаков, не колеблясь, предпочел второе. Отец ему не препятствовал, отказав, однако, в благословении и заодно в какой-либо помощи.

Он покинул родительский дом. В 1877-1878 гг. учился в Выльгортском начальном училище, в 1878-1881 гг. – в Усть-Сысольском уездном училище. Там впервые проявились его способности в науках. Например, он самостоятельно выучил английский язык.В 1881 году Каллистрат Жаков отправляется в г. Тотьму Вологодской губернии и поступает в учительскую семинарию. Обратив на себя внимание уже при поступлении, был сразу зачислен в первый, а не в приготовительный класс. Вначале новоявленному студенту пришлось нелегко – сказывался недостаток общей образовательной подготовки.Тем не менее, вскоре он завоевал признание не только своими успехами в учебе, но и как отважный участник кулачных боев. Именно в семинарии Жаков начинает самостоятельно знакомиться с научной литературой, в том числе, с трудами Чарльза Дарвина. Под влиянием прочитанных книг он становится материалистом (тот период он характеризует как «полный атеизм»):

«Убедился я, что мысль — химическое соединение в мозгу, что человек — обезьян, что великого Бога нет на небе».

В это же время К.Ф. Жаков знакомится с находящимися в Тотьме политическим ссыльными, что не приветствовалось местной властью.

В 1884 году Жаков успешно окончил семинарию. Получив награду за успехи в учебе, он был признан губернатором неблагонадежным и лишен права преподавания в школе «как атеист, не признающий бога». Одновременно он был включен в число лиц, которым воспрещалось заниматься преподавательской деятельностью во всех учебных округах империи.

Он отправился в Вятскую губернию, где стал чернорабочим на Холуницком железоделательном заводе, надеясь со временем овладеть какой-нибудь рабочей специальностью. Жаков среди рабочих пользовался уважением как за физическую силу, так и за знания (по выходным занимался с товарищами математикой). К тому времени он уже твердо придерживался убеждения, что

«жить нужно и можно при всех тягостных условиях» и что «прогресс личности» возможен в любой ситуации.

Но со временем Жаков понял, что быть рабочим – не его призвание,и вернулся на родину. Попробовал себя в роли волостного писаря в с. Корткерос. В 1887 г. он прибыл в Вологду, надеясь продолжить образование.

 «Жаков остановил свой выбор на реальном училище, открывавшем в перспективе путь в промышленные, технические и торговые высшие учебные заведения. Он засел за учебники алгебры, геометрии и немецкого языка, проводя за ними по 10 часов в сутки, и вскоре, блестяще сдав экзамены, был зачислен в пятый класс вологодского реального училища.

А далее было учение с упоением, восхищение красотой алгебраических уравнений, радость от понимания того, как можно вычислить расстояние до Солнца и Луны, проникновение в тайны человеческой души через посредство произведений словесности, вечерние и ночные занятия с отстающими учениками, слава удивительного репетитора, способного втолковать самым отсталым школярам основы алгебры, увлеченное чтение книг по философии, включая непростые для недавнего семинариста сочинения Ипполита Тэна и Иммануила Канта. Но в седьмом, последнем классе реального училища сознание бессилия в решении вопроса о смысле жизни толкнуло Жакова к покушению на самоубийство.

Случались у него срывы и иного рода: попойки, дебоши, приводы в полицейский участок. В глазах городских обывателей «падение» зырянского «умника» выглядело и закономерным, и знаменательным. Кончилось тем, что Жакову пришлось покинуть реальное училище досрочно, без желанного аттестата.» (из [1])

Побыв недолго у родителей, Жаков вернулся в Вологду, сдал экзамены за курс реального училища. В 1891 году поступил в Петербургский Лесной институт, намереваясь стать лесничим и связать свою судьбу с зырянским лесом.В Петербурге он познакомился с Г.С. Лыткиным [о нём рассказывалось в 3-й части. – А.В.]. В это время у Жакова возродился интерес к православию. Он вновь оставил учебу, не закончив 1-го курса, и отправился в Вологду, чтобы стать священником. Вообще, этот период в жизни Жакова характеризуется постоянным поиском своего «Я», метаниями от позитивизма к мистике, от рациональной философии к религии.

Приехав в Вологду, он получил благословение владыки Иллариона и стал послушником подгородней Заоникиевской пустыни. В обители ему поручили преподавать арифметику в монастырской школе, но вскоре у него произошел конфликт с братией. Недовольство вызвало то, что новый преподаватель, не ограничиваясь своим предметом, начал излагать ученикам гелиоцентрическую систему и эволюционную теорию Дарвина. Пришлось спешно покинуть обитель, разуверившись в своей пригодности к роли служителя церкви, и вернуться в Вологду.

В Вологде Жаков жил с мая 1892 г. до весны 1895 г. под гласным надзором полиции, без права выезда из города. На самом деле политика мало интересовала Жакова, но отношение властей дало повод жителям города отказывать в репетиторстве «авантюристу и безбожнику», лишая тем самым крайне необходимого заработка. И все-таки он продолжал идти по избранному пути: изучал латинский и греческий языки, занимался высшей математикой (по лекциям друзей-студентов освоил университетский курс математики), писал сочинения на философские темы. В 1895 году Жаков был освобожден от полицейского надзора и сдал экстерном экзамены за курс гимназии [по [2], [3]; в [1] написано, что был освобожден от полицейского надзора в  1896 г. – А.В.]. Ему шел тридцатый год, и он наконец-то мог поступать в университет. Москва и Петербург для него были закрыты из-за «политической неблагонадежности», поэтому он отправился к Киев.

Поступив в Киевский университет в 1896 году, Жаков начал учиться на физико-математическом факультете. На следующий год перешел наисторико-филологический, поскольку, как он позднее писал, стало

«чрезвычайно ясно, что моим настоящим делом является народоведение, изучение народа со стороны его языка, литературы, антропологических и бытовых особенностей и т.п. Мое происхождение из среды финских инородцев и моя любовь к народам Севера с одной стороны, неисследованность и важность так называемого финского вопроса, с другой, заставили меня взяться за изучение именно финских племен».

Одновременно занимался высшей математикой, астрономией, психологией. В Киеве в 1896 г., по воспоминаниям самого К.Ф. Жакова, начались его занятия литературным творчеством (поэзией).

В 1899 г. Жаков уехал из Киева на родину, ездил по деревням, записывая коми сказки, поверия, легенды.Уезжая из Коми края, в Устюге написал работу «Языческое миросозерцание зырян» (опубликована в 1901 г. в журнале «Научное обозрение»). В том же году ему удалось добиться перевода на словесное отделение историко-филологического факультета Императорского Санкт-Петербургского университета. Его прошение на имя ректора этого учебного заведения датировано сентябрем 1899 г. К прошению были приложены, как требовали правила того времени, свидетельство о рождении и крещении, о венчании, явке к воинской службе, увольнительная для поступления на учебу. Среди них имеется свидетельство, выданное Киевской городской полицией, о том, что

«по собранным свидетельствам студент Университета Св. Владимира К.Ф. Жаков, 31 год, состояния бедного, имущества движимого и недвижимого в Киеве не имеет, и средств к жизни добывает уроками».

Будучи еще студентом, Жаков обратил на себя внимание как подающий надежды ученый. Его интересы были сосредоточены в области этнографии, фольклора и языка финно-угорских народов.В 1900 году Жаков получил от Академии наук командировку в Коми край. Результатом этой поездки стала работа «Этнологический очерк зырян» (опубликована в 1901 г. в журнале «Живая старина»). В двух названных трудах основное место уделяется религиозным верованиям коми народа, их истокам и современному состоянию.Там и в следующих работах, а также в художественных и публицистических произведениях, содержащих этнографические зарисовки, есть много ценных наблюдений: описаны основные занятия народа коми, его семейный и общественный быт, материальная культура (в том числе, есть зарисовки народной одежды, особенности орнаментации), сохранившиеся пережитки языческого мировоззрения, их взаимодействие с христианством и связь с природными условиями жизни.

Интересен вывод Жакова о наличии определенных различий в духовной культуре промысловой и земледельческой групп коми народа. Также он уделил внимание этнической истории коми, стремился определить древнейшие районы проживания коми-зырян, причины переселений. Кроме того, Жаков написал ряд работ, посвященных культуре и быту удмуртов. В частности, его публикацию «Некоторые черты из исторической и психологической жизни вотяков» историк А.И. Андреев в 1929 году назвал в числе основных трудов по истории удмуртов.

В 1901 г. Жаков окончил университет с дипломом I степени. После выпуска его оставляют при университете для подготовки к профессорскому званию.

С 1901 года он преподает русский язык, грамматику коми языка, историю, логику, философию в различных учебных заведениях Петербурга, сдает магистерские экзамены и в 1902 году успешно защищает магистерскую диссертацию «О грамматическом строе зырянского языка»[в [2] написано, что это дипломное сочинение. – А.В.]. В 1905 году начинает преподавательскую деятельность на общеобразовательных курсах, открытых выходцем из крестьян Вологодской губернии А.С. Черняевым [в предыдущей части писалось, что эти курсы посещал Питирим Сорокин; в [2]написано, что он преподает на курсах с 1906 г. – А.В.]. Преподавал он и на других общеобразовательных курсах – Фребелевских, «курсах Энциклопедии Высшего знания».

Осенью 1905 года Жаков вошел в Демократический союз конституционалистов, но в 1906 году отошел от политической деятельности.

В 1908 году академик В.М. Бехтерев приглашает Жакова читать логику в основанный им Психоневрологический институт. Долгое время ученый занимал в нем должность заведующего по студенческим делам. Жаков был любимцем студентов. Одиниз его учеников по Черняевским курсам и Психоневрологическому институту, земляк Ф.П. Чукичев, позднее писал, что

«он был душой курсов, учителем жизни. Он умел заражать людей беспредельной любовью к истине, науке и искусству».

Его квартира в Петербурге, на Гатчинской ул., 19, всегда была открыта для людей. Например, писатель В. Шкловский, который был одним из его учеников в Окружной гимназии, вспоминает, что весной 1913 г. он встретил там писателя Александра Грина, который некоторое время жил на квартире Жакова по чужому паспорту, скрываясь от полиции. Так, А.И. Туркин пишет, что в особом журнале Совета Министровв 1914 г. зафиксировано, что

«на квартире заведующего учебными делами института профессора Жакова для учащейся молодежи устраиваются чтения якобы для научных лекций, но на самом деле для обсуждения политического свойства вопросов».

В 1915 г. Жаков под давлением властей был снят с этой должности. В институте он руководил двумя научными кружками: «История философии»и «Кружок по изучению теории познания».

Жаков вел большую культурно-просветительскую работу, много ездил по стране

с лекциями, бывал в Центральной России, на Урале, в Сибири, на Дальнем Востоке, в Финляндии, Китае, Японии. В мае 1912 года он выступал в Вологде с популярными лекциями по философии, этике и литературе. Почти ежегодно Жаков приезжал в Коми край, стараясь по мере сил содействовать просвещению местного населения. Неотъемлемой частью просвещения, народного образования он считал изучение родной культуры, истории родного народа. Ученый предлагал провести реформу школьного образования, не устраивавшего его из-за косности и начетничества. Жаков предлагал ввести в школе преподавание родного коми-зырянского языка, которому придавал огромное значение.

«Язык — душа народа…» — говорил он. —«Долг каждой нации сохранять свой язык и охранять чужие языки, долг каждого человека — серьезно и свято относиться не только к языку современных культурных народов,но и к языку народов, не попавших в светлый круг культурно-исторической жизни, народов, исчезнувших или исчезающих».

Для свободного развития и функционирования коми языка и просвещения коми Жаков считал необходимым издание литературы и выпуск еженедельной газеты на коми языке. И хотя эта просветительская деятельность не получила должной поддержки со стороны властей, он остался в народной памяти как подвижник этого дела.

Жаков публикует одно за другим свои литературные произведения: автобиографическую повесть «Сквозь строй жизни», сборники рассказов, очерков и сказок на материале этнографии и фольклора народа коми. Особое место в творческом наследии писателя занимает большая поэма «Биармия», обобщающая мотивы и сюжеты народной эпической поэзии коми-зырян. Это своеобразный аналог всемирно известной «Калевалы», карело-финского эпоса. [О ней будет ниже сказано подробнее. – А.В.]

Литературоведческая деятельность также представляет собой существенную сторону его научного творчества. Он первым заговорил о произведениях И.А. Куратова, стихи которого нашел в Визинге.

«Я думаю… о зырянских поэтах, которых никто не знает… Куратов… переводил стихи Байрона, Шиллера и других на зырянский звучными стихами. И что же, рукопись его валяется в шкапу у визингского священника, никто ее не знает, никто не читает. В таком положении… Клочков, Лыткин… Ни зыряне, ни русские не знают их».

[Петр Форстирьевич Клочков (1831-1853) – коми писатель. В 1852 году закончил Вологодскую духовную семинарию. Его песни хорошо знал Иван Куратов. О них ему рассказала сестра Клочкова, Ирина Форстирьевна, которая после замужества уехала в Усть-Сысольск и привезла с собой рукописи брата. Его несколько песен впервые опубликовали в 1914 году в сборнике«Коми мойдан и сьыланкывъяс»(«Коми сказки и песни»), который составил исследователь Андрей Цембер. В 1939 году учительница Ф.И. Забоева передала произведения Клочкова коми писателю Павлу Доронину. Девять стихотворений из этой рукописи были опубликованы в 1961 году в журнале «Войвывкодзув» («Северная звезда»). Источник – коми Википедия. – А.В.]

Помимо этого, Жаков интересовался археологией, антропологией, логикой, педагогикой, геологией, психологией, экономикой, статистикой, фармакологией. За труды по математике и астрономии его избрали членом Парижского астрономического общества.

Самым большим своим достижением Жаков считал создание философского учения, именуемого им «Лимитизм», которое было своеобразной попыткой синтезировать философское, естественнонаучное и гуманитарное знание с религиозными представлениями. Жаков считал, что для человеческого познания существует предел как в области философии, математики,физики, так и в других областях наук. Одно из ключевых положений лимитизма гласило, что

«познание — переменная величина, идущая к своему пределу, к бытию».

Лимитизму посвящены работы «Теория переменного и предела в гносеологии и теории познания», «Лимитизм: теория переменного и предела в гносеологии», «Основы эволюционной теории познания (лимитизм)» и др. Учение это имело последователей: сначала оно получило распространение среди студентов и слушателей в Петербурге, затем в Эстонии и Латвии.

[Кстати, о понятиях предела и бесконечности у Жакова есть отдельные работы: 1. Понятие предела в математике (с точки зрения логики). СПб., 1905; 2. Понятие бесконечности в алгебре, в анализе, в геометрии, в философии; проблема о бесконечности пространства; проблема о бесконечности вещества. // «Вопросы философии и психологии», 1902 № 01(61), стр. 568-580.  – А.В.]

Октябрьская революция застала его в Латвии, где он гостил на хуторе родителей своей третьей жены. События в Петрограде побудили его повременить с отъездом, домой Жаков больше не вернулся. Он пробовал найти себе место как преподаватель и ученый в учебных заведениях Пскова и Прибалтики. Его жизненный путь завершился в январе 1926 года в Риге, где он и был похоронен. В годы советской власти имя и наследие Жакова, зачисленного в разряд эмигрантов, было предано забвению. Память о нем и его произведения начали возвращаться на родину в последние десятилетия XX века. В декабре 1990 года прах ученого и писателя был доставлен из Латвии и погребен на кладбище Сыктывкара.

Поэма была написана в 1916 г., однако в связи с начавшимися  революционными событиями она не была издана в Петербурге, как и другие произведения писателя. И только в 1924 г. вышла в переводе Яна Райниса на латышский язык в Риге. Впервые на русском языке с параллельным переводом на коми поэма была опубликована только в 1993 г. в Сыктывкаре. Инициатором издания выступил А.К. Микушев, написавший в качестве предисловия к изданию статью «Коми Калевала», в которой рассмотрел художественные особенности поэмы в контексте литературного творчества Жакова.

Поэма фактически стала произведением, завершающим литературноетворчество писателя. Поэмой «Биармия» завершились и фольклористические разыскания Жакова.

Как этнолог Жаков всецело придерживался положений антропологической школы, полагая фольклорные материалы «пережитками», на основе которых можно восстановить «общую картину культуры древнего Севера», эксплицированную в Северном эпосе, отголоски которого слышны в северорусских былинах, скандинавских сагах, финской «Калевале» и других произведениях народного творчества.

Поэма «Биармия» по замыслу является реконструкцией древнего Северного эпоса или, точнее, одного из северных эпосов, эпоса народа Перми, родственного по языку и культуре всем народам обширной территории европейского Севера от Урала до Финляндии, с центральной областью –бассейном Северной Двины, обозначенной в поэме как Биармия.

С точки зрения Жакова, в истории случалось, что авторские произведения, в полной мере отражавшие мировоззрение народа, становились народными, при этом теряя авторство, – как это произошло с древнерусской поэмой «Слово о полку Игореве». По убеждению автора, поэма «Биармия» и есть эпос коми народа, восстановленный им самим покрупицам фольклорных материалов, не только собранных им самим во время полевых экспедиционных практик в Коми крае, но и принятых из фольклора родственных народов. Для Жакова понятие принадлежности к фольклору Севера, как он говорил, к Северному эпосу, означало естественность, изначальную со-природность, присущую северным народам. В мифопоэтике Жакова северным народам отводилась мессианская роль спасителей цивилизации, при условии, что «дряхлеющая Европа» сумеет их «услышать».

Основной проблемой, которую следовало преодолеть писателю при написании поэмы, было полное отсутствие сведений о дохристианской истории народа коми. Неизвестны были Жакову и коми эпические песни. Путь восстановления эпоса был таков: пользуясь методами антропологической теории, выделить «пережитки» эпоса и мифологии в фольклоре коми, реконструировать мифологическую картину мира с пантеоном языческих богов, очертить круг мифологических сюжетов, связанныхс реконструкциями космологических представлений, подвигами героев древности, эксплицирующих диахронический аспект мифоистории, а затем, ориентируясь на «Калевалу» Лённрота, скандинавские саги и русские былины, составить единый эпический сюжет.

Впервые писатель обращается к теме дохристианской истории коми народа в книге «На север, в поисках за Памом Бурмортом», написанной по впечатлениям той же этнографической поездки, материалы которой и рассматривались в статье. По сюжету книги, главный герой-этнолог, в образе которого угадывается сам Жаков, путешествуя поКоми краю, ищет и находит тайное языческое знание. От старца-язычника он узнаёт историю Пама Бурморта, сына легендарного противника Стефана Пермского Пама сотника и становится преемником его учения. Поскольку герой книги автобиографичен, то отныне сам автор репрезентирует себя как знатока языческих знаний коми-зырян. Поэтому значительная часть произведений, написанных им до1916 г., посвящена раскрытию языческой темы.

О поэме «Биармия» написано по [4]

 Василий Александрович Молодцов

(написано по[3])

Одно из главных достижений В.А. Молодцова – создание оригинального коми алфавита, которым пользовались в 20-е годы, а также в самом начале и в конце 30-х годов.

Василий Александрович Молодцов родился 20 декабря 1885 г. (1 января 1886 г.) в Тентюково (сейчас это часть г. Сыктывкара), закончил уездное училище, в 1903 году поступил в учительскую семинарию в Тотьме. Там он увлекся политикой, распространял в 1905-м году эсеровскую литературу. Окончив семинарию в 1907 году, Молодцов устроился учителем в д. Парч на Вычегде, но уже в 1908-м был, по его словам, «освобожден от должности по неблагонадежности» и уехал в Петербург, где год проучился на общеобразовательных курсах, но со второго курса (в 1909 г.) ушел.

В следующем году ему удалось устроиться учителем-заведующим в д. Михеево Тотемского уезда, а по окончании учебного года в 1910 году Молодцов вернулся в Петербург и поступил в Петербургский учительский институт. В январе 1914 года его призвали на военную службу, но прослужил он только три месяца – обнаружился порок сердца. В учительском институте Молодцов получил специальность учителя высшего начального училища и приехал на верхнюю Лузу, в село Ношуль.

Как уже неоднократно говорилось, в школах преподавание шло на русском языке. Вопросы коми языкознания тогда были еще недостаточно разработанными, специального алфавита для коми языка не было – точнее, при письме пользовались русским алфавитом. Видимо, в Ношуле Молодцов в полной мере оценил существовавшую проблему и, наряду с преподавательской работой, занялся исследованием коми языка.

Особое внимание Молодцов уделил составлению коми алфавита. Во всяком случае, В.И. Лыткин [коми лингвист и писатель – А.В.] позднее писал, что В.А. Молодцов

«за несколько лет до революции составил зырянский шрифт по последнему слову науки, советуясь со знатоками филологии и каллиграфии (Петроград), изучая язык народа коми, тогда никому не нужный».

Осенью 1915 года Молодцова призвали в армию. Несколько месяцев он прослужил рядовым, предложение отправиться в военное училище отклонил, а в начале 1916 года его снова демобилизовали из-за порока сердца, и он вернулся в Ношуль.

После Февральской революции стала создаваться новая система обучения школьников. Молодцов уехал в Яренск, устроился инструктором в Яренский уездный отдел народного образования. Там он отстаивал необходимость создания национальной коми школы. Далеко не все поддерживали его. Некоторые считали, что коми язык нужно оставить только как средство общения для сельского населения. Молодцову приходилось спорить с ними, отстаивать свою точку зрения. Его доводы оказались убедительными.

В мае-июне 1918 года Молодцов представил разработанный им алфавит участникам Усть-Сысольского совещания учителей. 15 июня он выступил на Яренском уездном съезде крестьянских депутатов (в то время – главном органе власти в уезде). Уездный съезд единогласно поддержал Молодцова. Он был избран членом коллегии яренского уездного отдела народного образования.

В конце июня Молодцов принял участие в организации культурно-просветительского общества «Коми котыр» («Союз содействия материальному и духовному развитию Зырянского края»), созданного на уездных учительских курсах 22 июня 1918 года. По словам В.И. Лыткина, также состоявшего в «Коми котыр»,  общество ставило перед собой такие цели:

«… введение народного языка в школы, развитие коми культуры, объединение зырян в особую административную единицу».

Как член коллегии УОНО, Молодцов иногда присутствовал на заседании уездного исполкома. Приходилось ему и исполнять обязанности заведующего УОНО. Но основное внимание он уделял разработке алфавита и коми грамматики. В августе 1918 года на совещании учителей Яренского и Усть-Сысольского уездов в Усть-Выми молодцовский алфавит был принят.

Алфавит В.А. Молодцова включал 33 буквы, ровно столько, сколько фонем в коми языке. Позже были добавлены еще три буквы (х, ф, ц) для передачи русских заимствований. Большинство букв (21) взяты из русского алфавита, три взяты из латинского, одна (ӧ) оставлена из предыдущих вариантов коми алфавитов, остальные придуманы самим Молодцовым и сильно отличались по написанию от русских. Каждая буква означала только одну фонему, даже мягкие согласные обозначались отдельными буквами, однако сочетания «й» с гласными не имели отдельных букв. Таким образом, алфавит достаточно точно передавал фонетический строй коми языка, в этом было его несомненное преимущество. Однако с самого начала введения появились оппоненты. Осенью 1918 г. Молодцов переехал в Усть-Сысольск. В 1918-1919 г. он преподавал в учительской семинарии, где организовал литературный кружок «Коми гижысьчукӧр». Тогда же вступил в РКП(б).

В ноябре 1918 г. Усть-Сысольский отдел народного образования принял решение о введении преподавания коми языка в школах. Нужны были учебники, методика. По инициативе Молодцова в том же месяце возникла «Комиссия по созданию коми литературы для школ и народа» — первая организация, которая была призвана непосредственно заниматься созданием коми литературного языка и письменности, переводами на коми язык русских и зарубежных писателей, собиранием коми фольклора, созданием художественных произведений на коми языке, составлением учебников и хрестоматий для коми школ. Полгода члены комиссии работали бесплатно, никто и не думал о деньгах.

Вскоре Молодцов создал первый букварь для коми школ «Лыддьысьны велӧдан», который был переписан от руки в нескольких экземплярах и в рукописном виде разослан по школам (напечатать его пока не было возможности).

Большим событием в культурной жизни Коми края стали номера газеты «Зырянская жизнь» (они чередовались с русскоязычными выпусками). Коми текст печатался молодцовским шрифтом.

Уже тогда у Молодцова начались конфликты с коллегами и руководством. В 1919 году он уходит из РКП(б) и уезжает из Коми края. Точно суть конфликта не известна. Возможно, он был связан с кампанией против молодцовского алфавита, которую начал в тот год А.А. Цембер. В течение 1919-1920 годов Молодцов преподавал в школе 2-й ступени в с. Прилуки около Вологды, затем вернулся в Усть-Сысольск.

В сентябре 1920 года состоялся Северо-Двинский губернский съезд по просвещению зырян, ставший важным этапом на пути к образованию Коми автономии. Молодцов был избран на этом съезде заведующим усть-сысольским подотделом просвещения национальных меньшинств и работал в этой должности до 1921 года. Одной из первых его забот стала организация Коми издательства. Молодцов приложил немало сил, чтобы оно открылось в том же 1920 году. Благодаря этому появились широкие возможности для издания книг на коми языке.

Значителен вклад Молодцова и в разработку и издание учебных программ и пособий для коми школ. В 1921 году был подготовлен первый учебник коми языка для школ.

Как писал В.И. Лыткин о Молодцове,

«Благодаря его стараниям у нас есть теперь: 1) коми алфавит, 2) коми литературный язык, 3) правописание коми языка, 4) советская коми школа, 5) объединение единомыслящих писателей».

В 1921-1923 годах Молодцов преподавал коми язык в Институте народного образования. В тот период опять шла острая дискуссия по поводу молодцовского алфавита на страницах газеты «Удж». Из Института народного образования Молодцов был вынужден уйти по состоянию здоровья – заболел туберкулезом.

В 1924-1926 годах Молодцов опубликовал несколько научных работ по вопросам грамматики и орфографии.

В марте 1926 года была организована ассоциация пролетарских писателей. В апреле в ее ряды приняли В.А. Молодцова. Сам он в это время был в Москве – уехал на научную стажировку. На родину по своей воле он уже на длительный срок не возвращался и занимался научной работой в Москве, Ленинграде, Вологде, Саратове, Нарьян-Маре. Во время стажировки занимался коми и удмуртскими языками, побывал с экспедициями в Удмуртии.

В 1929 году Молодцов издал первую часть обобщающей работы «Фонетика зырянского диалекта языка коми» (Молодцов считал коми-зырянский и коми-пермяцкий двумя диалектами одного языка), книгу «К грамматической классификации слов зырянского языка» (пособие для преподавателей школ), выступил на Коми лингвистической конференции в Усть-Сысольске с докладом о правописании. В Усть-Сысольске многие выдвинутые им положения были подвергнуты критике.

В тот период многие критиковали молодцовский алфавит как «узконационалистический», будто бы препятствовавший сближению национальностей, живших в СССР. Сторонником латинизации был и В.И. Лыткин.

Вообще у Молодцова характер был сложным, из-за этого возникали частые конфликты с коллегами. В том числе, из-за ссоры с Лыткиным ему не удалось поступить в аспирантуру – была дана отрицательная характеристика.В 1929 году Молодцов уехал в Ленинград, некоторое время исполнял обязанности старшего ассистента в пединституте. Собирался поступить на работу в аппарат Всесоюзного центрального комитета нового алфавита (занимавшегося проблемами создания единого унифицированного алфавита), но не удалось.

В 1930 году он переезжает в Саратов, где до апреля или мая исполнял обязанности доцента Мордовского отделения университета, читал лекции по методологии языкознания.  С октября 1930 года стал работать в Вологде, в Северном краевом пединституте, но в 1931 году ушел с работы. Из Вологды переехал в Сыктывкар, четыре месяца работал внештатным преподавателем педтехникума. В 1932 году какое-то время работал в издательстве ЦК ВКП(б). В феврале 1932 года в Сыктывкаре состоялась конференция по вопросам нового алфавита. В принятом на ней по докладу В.И. Лыткина постановлении работы В.А. Молодцова характеризовались как «субъективно-идеалистические» и «национал-шовинистические». (Впрочем, сам Молодцов тоже нередко навешивал на своих коллег ярлыки, характерные для того времени.)

В 1933-1936 годах Молодцов работал в Нарьян-Маре, в Ненецкой окружной совпартшколе. Жилось трудно, денег постоянно не хватало. Некоторым подспорьем служили гонорары за научные публикации, но и с ними дела обстояли не очень удачно. Ученый жаловался, что Коми издательство сильно затянуло окончательный расчет за рукопись. По словам Молодцова, только после предоставления в ГПУ

«завещания моей умиравшей…  с голоду жены с поручением мне убить после ее смерти двух голодающих детей»

было обещано принять срочные меры.

Молодцов стал изучать ненецкий язык и в 1934 году представил в окружной отдел народного образования свое новое исследование «Система фонем ненецкого языка в увязке с проблемой унифицированного алфавита».

В то время в Коми области шло обличение «национал-шовинистов». В том числе, на страницах газеты «За новый Север» обвиняли и Молодцова. Но совсем плохими последствиями для него это тогда не закончилось. В 1936 году уже латинизированный алфавит был объявлен «национал-шовинистическим» и решено было вернуться к молодцовскому алфавиту, который использовался до 1939 года.

С октября 1936 года Молодцов стал преподавателем кафедры коми языка на курсах редакторов-переводчиков произведений классиков марксизма-ленинизма при ЦК ВКП(б).

С конца 1937  года Молодцов работал в Вологодском пединституте. Планировал защитить кандидатскую диссертацию «Возникновение и развитие социальных терминов». У рецензентов был ряд замечаний, работу можно было представить к защите только после исправления в соответствии с указаниями рецензентов.

Переработать диссертацию Молодцов не успел. В 1938 году его обвинили в причастности к контрреволюционной организации и осудили на три года в лагерях. Его отправили в Верхний Чов, находящийся недалеко от родного села Тентюково. Там Молодцов встретился с заключенныи И.Г. Коюшевым, которого обвинили, помимо всего прочего, и в том, что он «вредительски» осуществлял замену молодцовского алфавита на латинизированный.

В лагере Молодцов занимался изготовлением дощечек для ящиков. Этим же вместе с ним занимался и крупнейший коми писатель В.Т. Чисталев. 31 августа 1940 года Молодцов скончался в верхнечовском лагере. В 1957 году был реабилитирован за отсутствием состава преступления.

Источники

[1] http://cultinfo.ru/literature/early-writers-vologda/kallistrat-zhakov.php

[2] А.И. Терюков, «История этнографического изучения народов коми». –   СПб.: МАЭ РАН, 2011. — 514 с.

[3] И.Л. Жеребцов, Е.Н. Рожкин, «Стоявшие у истоков. (Очерки становления гуманитарной науки в Коми)». Сыктывкар, 2005. 108 с.

[4] П.Ф. Лимеров «Поэма «Биармия» как итог исследовательской деятельности Каллистрата Жакова по реконструкции древнего мировоззрения коми-зырян»Известия Коми научного центра УрО РАН. Выпуск 1(21). Сыктывкар, 2015. С. 110 – 116.

[5] Е.А. Цыпанов, «Видзаолан, комикыв!». Учебник коми языка для взрослых. Сыктывкар: ООО «Издательство «Кола», 2015.— 352 с.

Продолжение. См. ч.5 и предыдущие