Print 
PDF
Вчера в отчете о велопоходе я упомянул, что до дома меня подвозили украинцы, живущие на самой границе с Румынией/Венгрией. Думаю, в свете происходящего они достойны отдельной записи.
Водитель работает в России водителем. Кем работают пассажиры, я так и не узнал, т.к. они всю дорогу молчали или перебрасывались редкими фразами. Они чисто говорили по-русски, исключая вечные «Шо?» и «Так». Кстати, они всегда говорили на Украине. Между собой говорили по-украински. В их местах есть румынские и венгерские школы, и именно русский с их слов является языком межнационального общения.
Если пытаться кратко описать их чувства, то это — недоумение от того, что им внезапно надо доказывать, что они не верблюды, что они — нормальные.
Родственники в России, работа в России, и вот теперь им надо в этой России всех предупреждать: «Я — не псих. Я не хочу убивать людей». А родственники не могут поехать к ним, ибо мужиков не пускают через границу.
На вопрос о происходящем в стране отвечают коротко: «Жопа».
Ругают Януковича, а особенно его сыновей. Водитель говорил, что сын Януковича как-то просто приехал в их края и сказал местному владельцу ресторана: «50 тысяч баксов в год».
Ругаются на российское телевидение. За то, что оно одним махом записало полстраны в бандитов. Вообще это интересно очень — что начиная с определенного накала пропаганды «ты — свинья» вместо ожесточения и желания ответить «сами вы — свиньи», приходит чувство подавленности и недоумения: «Да как же так? Да я же не хрюкаю… Неужели никто не видит, что у меня нет пятачка?»
Верят, что на стороне «сил самообороны» сражаются нанятые чеченцы, т.к. их необходимость убить украинца не остановит. Может, это такая психологическая защита от мысли, что свои убивают своих.
Говорят, что румыны за речкой живут ещё хуже них, и в такую Европу они не хотят. Поскольку в Евросоюзе типа борьба с курением, местные промышляют тем, что контрабандой через речку возят в Румынию дешёвые украинские сигареты.
Жаловались, что всё развалено, дорог нет, больницы не ремонтируются, работы нет. Кто-то ездит работать в Европу, но больше — в Россию. Больше всего в сложившейся ситуации их пугает как раз возможность запрета поездок в Россию на работу.
Пока мы стояли в пробке, они спрашивали о моей зарплате. Я сказал, что вот, раньше было 30 плюс премии, а теперь 60, но без премий. В машине повисла тишина. Потом один, сглотнув, спросил: «И как, можно в Москве прожить на 60 тысяч?»
Сказали, что для их мест это — совершенно астрономическая сумма, что там зарплаты 2-2,5 тысячи гривен, это 10 тысяч на рубли. Я заверил их, что в Тверской или Вологодской области всё то же самое. Они весьма удивились. Почему-то, работая водителями и катаясь по всей России, они думали, что везде зарплаты — как в Москве. Я указал им на пробку, в которой мы стояли, и объяснил, что все дороги забиты именно потому, что даже в Московской области зарплаты уже ниже московских.
Они согласились. Нечасто видишь людей, которых можно чем-то убедить доводами рассудка. Вообще, они оставили впечатление весьма неглупых, рассудительных и культурных людей. Водитель постоянно менял каналы на радио, и мне нравился его выбор песней. Никто не курил, и я был избавлен от беспощадного русского шансона. Я поймал себя на мысли, что ехать с ними мне приятней, чем с большинством русских водителей, которые меня подвозили.
К происходящему на Украине они относятся подчеркнуто отчужденно: «бандиты делят власть». Никакой ярости к восточной Украине я в их словах не заметил. На стекле заднего вида была повязана георгиевская ленточка. Говорят, что «Правый сектор» был малочисленными фриками, которых везде хватает, в том числе и в России тоже.
Когда я спросил, можно ли было их остановить, пока они ещё были маленькими, остановить начинающийся беспредел в зародыше, они стали говорить, что Евромайдан пытались разогнать правительственными войсками. О Евромайдане они говорили с сочувствием, говорили, что люди просто вышли от безысходности и произвола.
В этой подмене понятий — что я спрашивал про остановку силового передела власти в самом его начале, а они отвечают про остановку права людей жаловаться на плохую жизнь, и гнездится, как мне кажется, весь трагизм ситуации.
По-моему, они тоже это понимают.
Расставался я с ними с глубоким сочувствием. Деньги с меня они брать отказались наотрез.
Источник vas_s_al
