Размышления в тему насилия по отношению к женщинам

Print PDF

Товарищ wsf1917 публикует исследования социолога А.В.Лысовой – «Насилие в семье – объект социальной политики в США» и «Насилие на свиданиях в России», пересыпав их критическими замечаниями в адрес консервативного автора. А я так думаю, зря он старается. Из работы видно, что «спасающее от насилия» вмешательства государства или общества рвёт семейные отношения, просто потому что в современных условиях они строятся на этом насилии – и совершенно не важно какого пола.

Как биолог, я думаю, что причина в капитализме. Нарастание конкурентности социальной среды ведёт к росту числа неприятностей, которые партнёры должны бы решать совместно, по солидарному, а не конкурентному типу. В норме мужчины реагируют на проблемы агрессией (включая «пробивку» собственного решения), женщины  — истерикой (включая разные формы поведения, чтобы милый это сделал за них).

И в норме настоящий мужчина в сложной ситуации умеет вести себя достаточно по-мужски, чтобы тушить истерику любимой женщины, а женщины – по-женски блокировать агрессию собственного мужчины. В этом и состоит солидарное, а не конкурентное поведение партнёров, и нормальное разделение поведенческих ролей между ними. А не в том, кто должен стирать носки, мыть посуду, зарабатывать деньги и пр.

Но современный капитализм у женщин вырабатывает конкурентное поведение по «мужскому образцу», с агрессивно-пробивной реакцией на проблемы, ведь именно мужской успех в нашем обществе является символом конкурентного успеха вообще. Кстати, это ведёт и к биохимическим изменениям – мессенджером агрессии (и агрессивных компонентов сексуальности) у нас, как у всех позвоночных, служит тестостерон. Уровень тестостерона у конкурентно-успешных женщин (и, медленней – средний по популяции) в последние 50 лет растёт во всех развитых странах, создавая им специфические репродуктивные проблемы.

У мужчин наоборот: проигрывающие в конкуренции в ситуации проблемы начинают не пробиваться, не решать её, а истерить.

И поскольку при образовании брачных пар подобное тянется к подобному (показана положительная ассортативность подбора партнёров по росту, уровню образования, общим интересам в смысле мест, где оба любят бывать, и занятий, которыми нравится заниматься), вероятность сведения в одну пару людей, между которыми начинает искрить из-за однотипной реакции на проблемы становится угрожающе высока. А отсюда до домашнего насилия один шаг – ведь многие из-за бедности не могут расстаться, сменить жильё и т.п. «физически уйти».

В современном рыночном обществе нет механизма, который с высокой вероятностью сводил бы в одну пару именно комплементарных партнёров. Как впрочем, нет его и в обществе патриархальном – как только люди хоть чуть-чуть освобождаются от власти традиции и пытаются жениться по любви, а не по расчёту старших родственников, семья – традиционная ли, модерная, сразу рушится.

В солидарном обществе советского образца таким механизмом является любовь («Умри, но не давай поцелуя без любви — писали в 30-е годы вместе с «Мы не рабы. Рабы не мы»). Любовь, как дружба, целиком альтруистическое чувство, основанное на доверии к Другому, на стремлению предоставить ему в распоряжение свою жизнь, даже если в практическом отношении это выглядит глупо («Дары волхвов» О’Генри, наверное все читали).

В рыночном обществе любовь превращается в деловое партнёрство (особенно посмотрите комменты), а где партнёрство, там и обман доверия, или банальные кражи у компаньона. Возникает соблазн попользоваться «более альтруистическим» партнёром чуть больше, чем он, раззява, даёт тебе, ведь в семейной жизни в отличие от «большого общества» запрещена точная калькуляция услуг, которые партнёры оказывают друг другу. А это или рушит отношения (не поддерживать же их с тем, кто тебя эксплуатирует) или сдвигает их в сторону насилия (как не огреть по шее того, кто тебя использует, особенно если его – или её — приходится терпеть).

Брак исходно возник как торговая сделка (обмен женщинами между родами – Клод Леви-Строс). У него был шанс стать союзом по любви, но пока он стал только индивидуальной сделкой (я беру массу, не отдельные исключения). Причин здесь две. Одна древняя – лицемерие религии, утверждавшей что «браки заключаются на небесах», тогда как всякий знал, что в основе их необходимость или расчёт. Вторая современная – тот самый рыночный индивидуализм, заставляющий понимать брак как партнёрство, убивающий альтруистическую компоненту любви (или дружбы, — помните в Печорине – «из двух друзей один раб другого…»).

Так что в мире, где все – женщины и мужчины, негры и белые, юг и север – скованы одной цепью рыночной экономики никому не удастся освободиться в одиночку, женщинам и меньшинствам тем более. Потому что в одиночку, это всегда за счёт других – только всем вместе. Я думаю, шанс сохранения семьи (и, что почти тоже самое, любви и дружбы) есть только при социализме; если надежды на социализм нет, люди уходят из-под домашнего рабства, и семья разрушается, что отмечал наш известный социолог Ф.Э.Шереги («Социология девиации»).