Современные варианты лысенковщины

Print PDF

Есть такой либеральный миф, что успех деятелей вроде Лысенко с соответствующим ущербом науке возможен «лишь при советском тоталитаризме». Как и прочие продукты пропаганды (или антирекламы), этот миф ложен: гомологи Трофима Денисовича были обильно представлены в развитых странах в прошлом, там хорошо себя чувствуют сегодня и органично присущи «свободному миру» — настолько, что с ними не борются, или борются единицы, и то либо неуспешно, либо достаточно вяло. См. послесловие к «Нужна ли наука для популяризации науки?». Перечислим некоторые типовые образцы (на деле их больше).

Евгеническое движение и «расовая биология»

Всю первую половину ХХ века на Западе существовало столь же антинаучное евгеническое движение — плод страха «вырождения» (и инорасового смешения) у «чистой публики». Евгеника и расовая биология (иногда под названием «политическая антропология») были тогда признаком «европейскости» и «цивилизованности». Это поддерживалось правительствами, существовали институты, университетские кафедры в разных странах Запада, всех, не только фашистских (от Швеции до США), активно проводились стерилизации «неполноценных», негров и других аборигенов содержали в зоопарках, использовали для медицинских экспериментов, австралийцев и ряд индейских племён трактовали как фауну и пр.

При полной антинаучности это была норма цивилизованного мира (одна из множества мерзостей, органично присущих «миру насилья»), её поддерживали государства, существовали университетские кафедры, институты и пр. И отказались от него не по причине научной несостоятельности, и даже не по причине поражения европейского и японского фашизма в 1945, а позже, в 1960-х, когда Запад стал конкурировать с СССР и его союзниками за симпатии освобождающихся от колониализма стран «третьего мира». Так, во время корейской войны раненые американские солдаты разных рас не только лежали отдельно, но кровь им переливали строго соответственно расе.

Т.е. это было социальное зло, сравнимое с лысенковщиной, или превосходящее её. Важно отметить, что антинаучность этих планов улучшения человеческой породы была показана именно генетиками и именно в эти годы (чем опровергается клевета современных лысенковцев, связывающая расизм и евгенику с генетикой концептуально).

Однако генетики правых взглядов, вроде великого Фишера, да и невеликого Ленца с фон Фершуером, активно участвовали в этом движении, придавали ему своим именем научную респектабельность. Генетики ж левых взглядов выступали против, тем самым показав, что прогрессивное мировоззрение повышает научную зоркость, но лишь уже имеющуюся в наличии. См. «Манифест генетиков«, принятый в сентябре 1939 г. на том самом Международном генетическом конгрессе, президентом которого был избран Вавилов, и куда советская делегация не поехала именно из-за лысенковских интриг. К слову, Вавилов честно включил сторонников альтернативной точки зрения в её состав — но лысенковцы везде и всегда боялись открытой научной дискуссии, уклонялись от неё там, где не могли рассчитывать на админстративный ресурс (как ни один из них не явился на конференцию по внутривидовой борьбе за существование в феврале 1948 г.). И Лысенко, уже бывший президентом ВАСХНИЛ, т.е. начальником Вавилова, поездку зарубил.

Тайм-менеджмент

Иными словами, гомологи лысенковщины на Западе — взгляды или концепции, подающие себя как научное знание, теоретическое или прикладное, но таковым не являющиеся (в том числе не дающие заявляемой практической пользы, притом что такие ненаучные концепты всячески упирают на свою «практичность»), но распространяющиеся, как зараза, в силу идеологических причин. Так, тайм-менеджемент бесполезен, но распространяется в силу стремления предпринимателя господствовать над работником полностью (вполне идеологического, вытекающего из неустранимой классовой ненависти — по гамбургскому счёту, бизнесмен ценит управляемость и лояльность работников сильно больше умелости и прочих собственно рабочих качеств). Вот как это описывает нейрофизиолог Эндрю Смарт в чудесной книжке «О пользе лени»

«Если вы работаете в крупной компании, вас, скорее всего, заставляли проходить тренинг шести сигм или чего-то подобного. Возможно, ведущий показался вам (мне — да) новообращенным религиозным фанатиком, проповедующим свою веру. Чистый сайентолог или свидетель Иеговы, разве что одет в изящный деловой костюм. Последователи шести сигм, как дзюдоисты, делятся на бесчисленные категории. Они начинают с «зеленого пояса» и со временем достигают «черного» — если верят всем сердцем и трудятся как пчелки. Есть еще уровень мастера, почти недоступный простому смертному.

Формально шесть сигм — это способ организации и систематизации стратегических процессов с целью их улучшения, а также разработки новой продукции и услуг, основанный на статистических и научных методах и призванный значительно сокращать дефекты, выявляемые конечным потребителем.

Не пытайтесь понять, что это значит: даже высшие мастера шести сигм, обладатели черных поясов, не в курсе. Шесть сигм не имеют ни малейшего отношения к статистике и науке. Вы легко можете пройти тренинг, послушно кивая, но мы все же попробуем разобраться.

Статья Р. Шредера о теории шести сигм в Journal of Operations Management вышла в 2008 году[1]. В ней есть несколько определений. Шесть сигм — это «высокоэффективный, практический подход, помогающий анализировать глубинные причины неудач в бизнесе и устранять их». А также «рабочий процесс, который позволяет компаниям значительно увеличивать доходность, формируя и отслеживая каждое направление деятельности, сокращая расходы и привлечение ресурсов, вместе с тем повышая удовлетворенность потребителей», а еще «научно и статистически обоснованный подход к улучшению качества продукции и производственного процесса» и даже «стратегия управления, которая требует культурных изменений в организации».

После нескольких недель тренинга шести сигм я наловчился писать свое имя на бедже, рисовать на флипчартах и передавать бумажки другим членам группы. Все это время ведущий раскрывал нам свои сомнительные познания в статистике. Я обнаружил, что мои попытки докопаться до истины провоцировали его на длительные лирические отступления о любимом псе, оставленном где-то в Аризоне.

Как появились шесть сигм? Что это, провалившаяся секретная правительственная программа? По легенде, шесть сигм создали в компании Motorola в начале 80-х, чтобы находить и устранять неполадки в производстве полупроводниковых чипов, — и, возможно, на этом стоило остановиться. К сожалению, как заразный вирус, взращенный в Центре санитарно-эпидемиологического контроля США, метод распространился
за пределы фабрики. Теперь им болеют целые корпорации.

В 80-х годах XX века Motorola стремилась производить полупроводники как можно быстрее, экономя при этом миллиарды долларов. И, разумеется, хотела делать чипы с минимумом дефектов. А выработав эффективный процесс производства, закрепить его, чтобы дальше все шло по накатанной. Все операции, которые совершает механизм или рабочий, должны быть одинаковыми. Но что означает сигма? И почему их шесть?

Сигма, или греческая буква σ, используется в статистике для обозначения стандартного отклонения от среднего (усредненного показателя). По сути, стандартное отклонение помогает определить, как сильно индивидуальные измерения отличаются от их среднего арифметического.

Я поясню на простом примере. Возьмем рост людей. Если мы измерим рост тысячи мужчин-американцев, сложим все данные, а потом поделим их на число измерений (на 1000), то получим примерно 178 см. Где-то половина людей окажутся ниже этой отметки и половина — выше. Но мы не знаем, почему получилась такая цифра: может, мы объединили трехметровых великанов и полуметровых карликов, а может, большинство сосредоточилось возле отметки 178 см.

Стандартное отклонение показывает, насколько большинство людей отличаются от этого среднего. Вообще люди слабо разнятся по росту, поэтому стандартное отклонение будет равно примерно 7-8 см. И так как рост имеет так называемое «нормальное», или гауссово, распределение, его можно изучать параметрическими методами.

Важно заметить, что вариаций графиков нормального распределения не счесть. Но, определив среднее и стандартное отклонение, мы можем подсчитать рост самых высоких и самых низких людей. В одну сигму, или в одно стандартное отклонение от среднего роста, попадут примерно 65% людей. Поскольку сигма равна 8 см, своей нижней границей она захватит людей ростом 170 см, а верхней —186 см. В двух сигмах от среднего окажется меньше людей, около 10% в каждом интервале: это те, чей рост попадает в промежуток 162-170 или 186-194 см.

При нормальном распределении чем дальше стандартное отклонение от среднего, тем реже встречаются подобные случаи. В шести сигмах (в шести стандартных отклонениях) от среднего роста — 226 см, баскетболист Яо Мин. Во всем мире найдется лишь горстка таких исполинов. Цель подхода шести сигм — добиться, чтобы ошибки в бизнесе были столь же редки, как люди наподобие Яо Мина.

Легко представить, как такой стиль мышления может быть использован в высокоавтоматизированных процессах вроде выпуска микросхем или автомобилей. Вы хотите создать систему производства, при которой бракованные автомобили возникали бы лишь за пределами шести сигм. То есть практически никогда.

Проанализировав каждый шаг производственного процесса и разобравшись, как измерить затраты и прибыли, можно рассчитать среднее и стандартное отклонение, как в примере с ростом. Если сигма слишком велика, значит, процесс слишком неоднороден, и его нужно изменить, чтобы сократить разброс. Иными словами, вариаций в процессе должно быть как можно меньше. Подразумевается, что разнообразие ведет к ошибкам.

Однако, вместо того чтобы использовать метод для стандартизации производства, компании стали применять подход шести сигм ко всем рабочим процессам, рассматривая человека как набор стимулов и реакций (затрат и прибылей, ресурсов и результатов), а не как разумное и чувствующее существо. Главная цель шести сигм — сокращать разнообразие организационных процессов, распространяя болезнь по компании. Переносчиками вируса являются специалисты по усовершенствованию, методы структурирования и показатели производительности.

Примерно то же происходит с нейронами при эпилепсии. Во время приступа вариативность нейронных ответов снижается, что разрушительно сказывается на мозге. На уровне компании шесть сигм сопоставимы с организационным судорожным эпилептическим припадком. Разумеется, если вы производите вакцины, аспирин, запчасти для автомобилей, авиационные двигатели, магнитно-резонансные томографы и другие продукты массового пользования, ошибки в которых могут стоить людям жизни, вы хотите предотвратить дефекты. В высокоавтоматизированных производственных процессах шесть сигм имеют смысл. По сути, подход наводит на мысль, что такими вещами должны заниматься роботы. Ведь в монотонной деятельности, не требующей принятия решений, роботы превосходят людей, это даже не обсуждается.

Задача шести сигм — делать людей как можно более полезными: предсказуемыми, надежными, практически безотказными, не отвлекающимися на посторонние мысли. С тех пор как Джек Уэлч сигмафицировал General Electric, этот подход переняли многие крупные компании в промышленном секторе и в других областях экономики. В число компаний с судорогами шести сигм входят Fiat, Honeywell, Dow Chemical, Cameron, Sony, Johnson & Johnson, Bank of America и Whirlpool.

Человеческий мозг стремится к собственной вариативности и функционирует благодаря ей. С каждым новым опытом он необратимо меняется. Перемены становятся более глубокими и стабильными, если мы время от времени отдыхаем. Это позволяет нашему мозгу обобщать впечатления и находить в них личностный смысл, встраивать их в образ «я». Этот процесс различен для каждого события и у каждого человека. Но, по данным нейрофизиологических исследований, важным этапом закрепления и осознания опыта является активность сети пассивного режима работы мозга, которая включается в мозге в состоянии покоя.

У каждого из нас свой ритм мозговой активности. Вы можете расстроить его, улетев из Штатов в Европу. Однако после того, как вы отдохнете от длительного перелета, ваш циркадный ритм приноровится к другому часовому поясу и будет таким же, как дома. Если вы жаворонок в Нью-Йорке, вы останетесь им и в Париже. А все потому, что у вашего мозга свой внутренний стиль работы, который по большей части является врожденным.

Мозг по-разному отвечает на одну и ту же ситуацию в зависимости от многих факторов: настроения, уровня усталости и заинтересованности. Способность удерживать внимание также имеет естественный ритм, который нарастает и убывает в течение дня. Как мы видели, активность сети пассивного режима работы мозга противоположна сети целенаправленной деятельности[2]. Нарушение их естественного баланса может иметь тяжелые последствия для человека. Например, усталость летчиков — одна из ведущих причин авиакатастроф.

Естественные, нелинейные, переменчивые и зачастую непрогнозируемые стороны человеческой деятельности мешают корпорациям. Генеральные директора жаждут определенности и предсказуемости на каждом уровне корпоративной иерархии. Однако последние десять лет подход шести сигм жестко критикуют. Несколько крупных компаний, в числе которых ЗМ, заметили, что, когда они насаждают шесть сигм, словно новую религию, инновации замедляются до безобразия. Майкл Ташмен, профессор Гарвардской школы бизнеса, заявил: «Эти… методологии, опирающиеся на снижение вариативности, отрицательно влияют на так называемые разведочные инновации. Они помогают лишь пошаговым инновациям[3]».

В течение десяти лет доля продукции ЗМ, находящейся на рынке меньше пяти лет, сократилась с V3 до V4. Иными словами, до методики шести сигм 30% продукции ЗМ были новыми, а после этот показатель упал до 25%. Но вместо того чтобы свернуть шесть сигм, компания отказалась от этих измерений (!!!). Motorola, до того как в ней начали применять шесть сигм, была ведущим производителем мобильных телефонов. Но ее господство на рынке растворилось. Мобильные устройства меняются особенно быстро, и, похоже, лучший способ навредить своим конкурентам — принудить их к внедрению методики шести сигм.

Капиталистические корпорации вынуждены причудливо балансировать между двумя полюсами спектра. С одной стороны, они должны играть на руку держателям акций, получать немедленную выгоду, — отсюда шесть сигм. С другой стороны, им нужны идеи для инновационных продуктов. Эти противоречащие друг другу цели требуются для поддержания эфемерной «конкурентоспособности».

Единственная система во вселенной, которая способна порождать инновации, — человеческий мозг. Но для творчества мозгу нужна свобода, длительные периоды праздности, положительные эмоции, низкий уровень стресса, случайности, шум и чаепития в саду с компанией друзей. Истина заключается в том, что за двумя зайцами не угонишься. И поскольку мы еще не придумали, как вводить роботов в «творческий режим», в обозримом будущем люди останутся единственными источниками инноваций. При этом большинство рабочих «процессов» действительно не требует человеческой мысли. Так же как стратегии тайм-менеджмента уговаривают вас освобождать голову и запихивать «лишние мысли» в органайзер, методика шести сигм стремится сокращать человеческую изменчивость на уровне организаций».

Публика принимает идеологическую схему за научную теорию

Иными словами, это классическая ситуация, когда публика принимает идеологическую схему за научную теорию (включая непосредственных специалистов, ибо идеология действует и на них). см. показательное обсуждение в комментах

«Любопытно, что иерархия потребностей («Пирамида Маслоу») до сих пор активно используется в теории менеджмента. А между тем…

1) число и содержание уровней потребностей варьируется от одной версии пирамиды к другой, что ставит под сомнение надежность этого изобретения;

2) трудно поставить надежный эксперимент, чтобы подтвердить или опровергнуть эту теорию, потому что нет надежного количественного измерителя удовлетворенности потребностей человека;

3) есть возможность изменения порядка в иерархии потребности при некоторых обстоятельствах (например, изменения с возрастом);

4) теория не может объяснить, почему некоторые потребности продолжают быть мотиваторами даже после того, как они были удовлетворены;

5) при создании теории не было эмпирических исследований, да и внятных экспериментальных исследований, подтверждающих теорию не было и позже».

Источник az

И, вангую, «пирамида Маслоу» ещё одна из самых безобидных. Достаточно вспомнить представления экономистов о человеке и человеческих отношениях, опровержением которых Даниэль Канеман и Амос Тверски сделали себе имя (и, шире, неоклассические теории в экономике). А всё равно держится, поскольку идеология, соответствующая «большому обществу»

Куда важнее вопрос, почему перечисленные явления и персонажи вроде (пока?) не причиняют такого вреда, как сторонники «народного академика» в известные годы. Для ответа рассмотрим историю самого «онаученного» из них — Бьёрна Ломборга.

Подвиги «Скептического энвайроменталиста»

Самый точный гомолог Лысенко на Западе — это «skeptical environmentalist» Бьёрн Ломборг. Давно показано, в том числе в Nature, Science и других солидных журналах, что он подтасовывает данные, для убеждения публики, что экологический кризис – злонамеренная выдумка, а на деле по каждой из проблем (разрушение биомов, изменения климата и пр.) всё идёт хорошо.

Точней, если есть ложь, наглая ложь и статистика, то ТДЛ эксплуатировал первое, редко второе, этот же — преимущественно третье, возможно в силу профессии.См. пример с авифауной Пуэрто-Рико, как он орудует с данными, чтобы провести точку зрения выгодную природопользователям: сохранение большего биоразнообразия не требует большей площади резервата.

В 1998 году Ломборг опубликовал книгу про сабж на датском языке, где местные экологи выявили массу подтасовок и передёргов. Но ведь не докажешь, что он сознательно врёт читателям, почему они указывали автору на «допущенные ошибки». А в 2001 году он издал ту же самую книгу по-аглицки, ничего не меняя – и она стала бестселлером, особенно среди активистов свободы предпринимательства, не желающих ограничивать оную требованием сохранить биосферу.

Это уже, согласитесь, довод в пользу сознательного вранья. Датчане обратились в Комитет по научной недобросовестности, и он рассмотрев дело, вынес вердикт: книга Ломборга несовместна с надлежащей научной практикой, автор сугубо односторонен в выборе и данных, и аргументации. Отмечены также плагиат, фабрикация данных, подтасовки статистики, избирательное цитирование, опускание результатов, противоречащих теории автора, искажения в интерпретации выводов. В общем, все что входит в «научный адЪ».

Если считать книгу Ломборга научной, то это типичный пример недобросовестности. Но, мол, поскольку Ломборг не специалист в том, о чём пишет (и в предисловии упомянул, что не эксперт по охране природы, а статистик), говорить о намеренном научном вранье не получится. Ибо невозможно установить, где кончается его незнание и начинается намеренное манипулирование данными, поэтому и взятки гладки.

Ломборг пожаловался на комитет в надзирающее за ним Министерство науки, технологии и инноваций Дании. Оно поручило провести повторное рассмотрение дела, но комитет отказался: много работы, которая займёт около года, а нет оснований, так как самого Ломборга не обвиняют – не специалист. А в отношении книги повторное расследование даст те же результаты, что и были, да и правила запрещают тратить силы и деньги на рассмотрение жалоб, удовлетворение коих маловероятно; фактически комитет оставил своё решение в силе.

Несмотря на всё это, г-н профессор Орхусского университета остался популярным у публики (включая исследователей «не этой специальности» и — особенно — людей бизнеса), и приемлемым в научном сообществе. Первое вполне понятно: Ломборг эксплуатирует ту же самую веру в чудо, что и ТДЛ — что при продолжении «бизнеса как всегда» биосфера не навернётся, коллапса не будет, всё как-нибудь утрясётся и пр. Потому что иначе страшно — нейтрализация экологических рисков глобального капитализма требует систему менять. А даже если корректировать, то идёшь против «свободы предпринимательства», оказываешься «социалистом» и пр.; не все на такое готовы и точно не готов господствующий класс и кто его обслуживает в политике, юриспруденции, журналистике и пр.

Совсем неслучайно «Журнал Scientific American подверг книги Ломборга резкой критике[15], а журнал The Economist выступил в его защиту[16]», или его книги против глобального потепления рекламируют на сайте фонда «Династия» олигарха Зимина, при противоположном содержании публикующихся там же научных новостей.

Куда интересней второе — почему исследователи не выбросят его из своей среды, как наши сделали это с Лысенко? Причин здесь видится две. Первая — он «свой», университетский профессор, живёт и действует по правилам современной науки, статьи оформлены как статьи, а не как инструкция или публицистика. Вторая — западный мир, «ядро» капсистемы, грабящий периферию, достаточно богат, чтобы терпеть не только Ломборга, но и прочих аналогов Трофима Денисовича, тайм-менеджеров, специалистов по чудо-диетам и пр., как крупный муравейник в хороших угодьях не загибается от жуков-ломехуз и т.д. паразитов.

СССР в 30-е годы был бедной страной, которой необходимо было «поднять себя за волосы», вырваться из вековой отсталости. Что, увы, увеличивает риск веры в чудо. Как известно, низкий социальный статус, стресс или бедность резко увеличивают склонность «видеть структуру/закономерность» в хаосе или в случайности, и держаться за неё вопреки очевидности. Поэтому у нас и риск был выше, и опасность больше: так, кукушонок нашей кукушки Cuculus canorus всегда выкидывает птенцов хозяина, потому что родители, мелкие птички, пищи на тех и других не наносят. А птенец хохлатой кукушки Clamator glandarius попадает в гнездо ворон, сорок или голубых сорок, приносящих пищу с лихвой, и ему никого убивать не надо. [Но когда ресурсы исчерпываются, ломехузы и пр. паразиты муравейнику неподъёмны]

Поэтому наши учёные, не только генетики (биологи, математики, физики), так сопротивлялись Лысенко, что в известные годы было реально опасно — советский патриотизм им подсказывал, что эта угроза стране важная, если не критическая.

Примечания

[1] Schroeder R.G., Linderman К., Liedtke С., Choo A. Six Sigma: Definition and underlying theory // Journal of Operations Management. 2008. Vol.6. №4. P.536-554. Прим. пер.

[2] Речь идёт об открытии т.н. дефолт-системы мозга, в противоположность прочим, активной когда мозг ничем не занят, и связанной с социальными отношениями, в которые вовлечён индивид. По всей видимости, обслуживает творчество, в диапазоне от «строительства воздушных замков» до планов на будущее, исходя из соответствующих отношений и вытекающих из них чувств, впечатлений, переживаний мыслей и пр., следов, когнитивных и эмоциональных одновременно.

[3]Dodge J. 3M Shelves Six Sigma in R&D // Design News. 2007.12 Oct. Прим . пер.