«Мозаичный класс» как преодоление национальной ненависти

Print PDF

Аннотация. Национальная (и вообще межгрупповая) ненависть естественным образом возникает при всякой межгрупповой конкуренции, даже если группы различаются минимально. Уменьшение ненависти требует изменения социальных отношений в среде, объединяющей эти две группы: коротко говоря, от конкуренции «команд» надо перейти к сотрудничеству личностей. Это работает даже при застарелой (и подогреваемой) ненависти. Описан метод мозаичного класса, успешно использованный американскими психологами для преодоления ксенофобии и общения на равных детей разного этнического и расового происхождения в только что десегрегированных школах США.

***

Ключевые опыты для понимания природы межнациональной (и прочей межгрупповой) ненависти были выполнены Музаффаром Шерифом. Он показал, что ненависть возникает из конкуренции и питается ею, даже в условиях избытка ресурсов, при отсутствии очевидных нехваток работы и других средств существования, о которых я раньше писал как об одной из причин.

В опытах Шерифа мальчики одного социального статуса, случайным образом разделённые по отрядам, в условиях конкуренции начинали ненавидеть друг друга. Что давало волю воображению, цеплявшемуся за всякие детали контекста, чтобы дать обидные клички группам; обиды также рождали «негативную мифологию» о каждой из групп, кристаллизующуюся в чёткий стереотип.

«Простого распределения мальчиков по двум помещениям оказалось достаточно, чтобы … возбудить чувство «мы против них», а присвоение группам названий («Орлы» и «Гремучие змеи») усилило чувство соперничества. Мальчики стали принижать достижения другой группы и высмеивать её членов. Однако по-настоящему страсти разгорелись тогда, когда экспериментаторы ввели во взаимодействие мальчиков элементы конкурентной деятельности. Охота за сокровищами, игра «хижина против хижины», перетягивание каната, атлетические состязания привели к появлению обидных прозвищ и конфронтации… членов чужой команды обзывали «мошенниками», «трусами» и «вонючками»… развешивались угрожающие надписи, обычным явлением стали потасовки в столовой»

От совместного существования команд в одном лагере вражда только усиливалась и принимала всё более экстремальные формы (переход от словесных оскорблений и угроз к оскорблению действием дракам и взаимным подлостям). Раз, возникнув вследствие конкуренции, межгрупповая вражда немедленно связывалась с любыми деталями внешнего облика членов обоих команд, даже самые случайные признаки подростки постоянно пытались переосмысливать как групповые символы, «подходящие» для фокусировки вражды, пока не останавливаются на самом подходящем. Как только соответствующее означивание произошло, индивидуальные личности с той, а во многом и с «этой» стороны полностью исчезают за соответствующим символом. Так для мента, стригущего купоны с кавказцев и таджиков в метро, нет отдельных людей, это просто разные категории «зверьков», и ориентировки с «типичной внешностью» представителей разных наций работают на закрепление этого стереотипа.

Иными словами, характеристики, появившиеся в контексте негативных эмоций, связанных с конкуренцией, и не отражающие ничего, кроме этого контекста, «прирастали» к группам настолько, что воспринимались как важные и чуть ли не «прирождённые» свойства их представителей. Что, понятное дело, неприязнь усиливало и подпитывало; и это несмотря на предшествующий опыт дружеских отношений.

Но, как взаимная ненависть создана межгрупповой конкуренцией, так она погашается равноправным сотрудничеством. Солидарность, равенство, вообще всякое устранение конкуренции из отношений в социуме тушат межгрупповую ненависть, как песок сбивает пламя.

После вышеописанных опытов Музаффар Шериф с соавт. смоделировал серию ситуаций, когда межгрупповое сотрудничество – обязательное условие общей пользы, а межгрупповая конкуренция принесёт один вред. Так, во время продолжающейся весь день экскурсии было «обнаружено», что застрял в канаве единственный грузовик, на котором возможно привести продукты, и его всем необходимо толкать. В другой раз был организован перерыв в снабжении лагеря водой, поступающей из отдалённого резервуара, и всем вместе нужно было восстанавливать трубопровод и т.п. Шериф отмечает, что решающую роль в прекращении вражды сыграло навязывание группам общих целей (Sherif et al., 1961). Собственно, поэтому в советском обществе мы были избавлены от ксенофобии и национализма – там их стыдились, они прятались по углам, а не были в центре общественных настроений, как сейчас.

То есть, что национальная (и вообще межгрупповая) ненависть естественным образом возникает при всякой межгрупповой конкуренции, даже если группы различаются минимально. Уменьшение ненависти требует изменения социальных отношений в среде, объединяющей эти две группы: коротко говоря, от конкуренции «команд» надо перейти к сотрудничеству личностей; разработанные им методы показывают, как это делается даже при застарелой (и подогреваемой) ненависти. Так, сотрудничество эффективно уменьшало межгрупповую вражду в многонациональных коллективах студентов колледжей и сотрудников коммерческих организаций (Чалдини, 2006).

Один из таких методов – «мозаичного класса» (Jigsaw classroom) эффективно использовался с 1971 г. для снижения межнационального напряжения в только что десегрегированных классах, о чём расскажу подробнее.

«Сотрудничество и взаимозависимость: мозаичный класс

Теперь, когда мы знаем, какие условия нужны для того, чтобы контакт людей разных групп дал положительные результаты, то можем лучше понять, что происходило, когда школы в Америке впервые были десегрегированы. Опишем типичный сценарий. Представьте себе шестиклассника, американца мексиканского происхождения, назовём его Карлос. Карлос ходил в школу в бедном районе, в котором жил. Так как в его школе не хватало учебных пособий и учителей, то его образование было в какой-то степени запущено. Неожиданно, без всякого предупреждения или подготовки, его везут на автобусе в школу, в которой учится много детей белых из семей среднего класса.

Как вы знаете по опыту, в обычном классе идёт жестокая конкуренция. Как правило, на уроке учитель задаёт вопрос; тут же несколько рук тянутся вверх; дети хотят показать учителю, что знают ответ. Когда учитель вызывает одного ученика, все остальные тяжело вздыхают, потому что они упустили возможность показать, какие они умные и сообразительные. Если ребёнок, которого вызывают, колеблется или даёт неправильный ответ, то в воздух снова тянутся руки, при этом в адрес неудачника раздаются смешки и подтрунивания. Так Карлос оказывается в ситуации, когда он должен соревноваться с белыми более обеспеченными детьми, подготовленными лучше, чем он, и придерживающимися ценностей среднего класса, эти дети усердно учатся и пытаются получить хорошие оценки, они всегда с энтузиазмом тянут руки, когда их спрашивают. По существу, Карлос попадает в обстановку напряжённого соревнования; он к нему не готов, при этом вознаграждаются способности, которые у него не было возможности развить. Проигрыш ему гарантирован. После нескольких неудачных попыток Карлос, чувствуя себя совершенно подавленным, униженным и побеждённым, перестаёт поднимать руку вообще и едва дожидается, пока зазвенит звонок, и его день в школе закончится.

В типичном десегрегированном классе, используя выражение Оллпорта (1954), ученики разного статуса не преследовали общих целей. В действительности можно сказать, что в этом классе происходило своего рода перетягивание каната на неравном поле для игры. Если мы пристально присмотримся к ситуации, легко понять, почему Стефан (1978) обнаружил общее снижение самооценки у детей – представителей меньшинств после десегрегации. Более того, учитывая конкуренцию в классе, вероятно, что ситуация обострится ещё больше, независимо от стереотипов, существовавших у детей до десегрегации. В частности, учитывая, что дети – представители меньшинств были плохо подготовлены для конкуренции в классе, неудивительно, что некоторые белые дети быстро пришли к выводу, что представители меньшинств – глупые, немотивированные и замкнутые – именно такие, как они и подозревали. Более того, вероятно, что дети – представители меньшинств могут прийти к выводу, что белые – заносчивые хвастуны. Это пример того, как сбывается самореализующееся пророчество, о котором мы говорили ранее.

Как мы могли изменить атмосферу в классе, чтобы она больше соответствовала описанным параметрам эффективности контакта, данным Гордоном Олпортом? В частности, как бы мы могли придать белым ученикам и ученикам – представителям меньшинств равный статус, взаимозависимость и как нам заставить их стремиться к общим целям? Один из авторов этого учебника решил это выяснить. В 1971 году школьная система в городе Остин, штат Техас, была десегрегирована. Через несколько недель в школах начались беспоряки. Между афро-американскими, белыми детьми и детьми мексиканского происхождения начались открытые конфликты; происходили потасовки и драки в школьных коридорах и во дворе между представителями разных рас. Школьный комиссар просвещения (глава департамента просвещения штата) пригласил Эллиота Аронсона, работавшего в то время профессором в Техасском университете, и поручил психологу принять любые разумные  меры, чтобы сделать атмосферу в школьных классах более гармоничной.

Понаблюдав несколько дней за динамикой в разных классах, Аронсон и выпускники его курса пришли к выводу, что эта ситуация очень напоминает обстановку в эксперименте Шерифа (1961) в лагере бойскаутов. Учитывая результаты эксперимента, психологи разработали технику, создавшую в классе атмосферу взаимозависимости, которая должна была заставить школьников различных расовых и этнических групп преследовать общие цели. Они назвали этот приём мозаичным классом (jigsaw classroom), так как метод напоминал сборку детских картинок-загадок (паззлов).

Мозаичный класс (Jigsaw classroom)  — организация работы в классе, направленная на искоренение предрассудков и повышение самооценки детей. Детей разбивают на небольшие десегрегированные группы, так, чтобы их успеваемость и усвоение материалы зависели от других детей в группе.

Вот как действует метод мозаичного класса: ученики делятся на группы по шесть человек. Школьное задание разбивают на шесть параграфов, так что каждый ученик получает один сегмент учебного материала. Например, если школьники должны изучить биографию Элеоноры Рузвельт, то её биография делится на шесть частей. Каждый ученик в группе получает уникальную и важную информацию, которую, как кубики в мозаике, нужно соединить вместе, чтобы получилась целая картинка. Ученик выучивает свою часть и рассказывает её другим членам группы – у которых этого материала нет. Таким образом, если Дебби хочет получить хорошую оценку за рассказ на экзамене о жизни Элеоноры Рузвельт, то она должна внимательно выслушать Карлоса (рассказывающего о детских годах Рузвельт), Натали (рассказывающей о годах, проведённых Рузвельт в Белом доме) и так далее.

В отличие от традиционного класса, в котором школьники соревнуются друг с другом, в мозаичном классе они зависят друг от друга. В традиционном классе, если Карлос из-за тревоги и дискомфорта испытывает трудности, когда отвечает урок, то другие ученики могут просто не обращать на него внимания (или даже издеваться над ним), изо всех сил пытаясь показать учителю свою сообразительность. Однако в мозаичном классе, если Карлос испытывает трудности с пересказом, остальные ученики сами заинтересованы в том, чтобы терпеливо выслушать его, они могут даже подбадривать или задавать ему дружелюбные вопросы, чтобы помочь Карлосу передать им свои знания.

В процессе таких построенных в мозаичном стиле уроков дети начинают внимательнее относиться друг к другу и проявляют друг к другу больше уважения. Как вы, вероятно, могли догадаться, такие дети, как Карлос, станут более спокойными и включатся в работу класса; этот процесс обязательно сделает Карлоса общительнее. Действительно, ученики в этом классе уже через пару недель поняли, что Карлос намного способнее, чем им казалось. Он им понравился. Карлос стал получать больше удовольствия от учёбы, англо-американцы больше не казались ему мучителями, они были отзывчивы и готовы помочь ему. Более того по мере того, как он стал комфортнее чувствовать себя в классе и приобретал уверенность в себе, академическая успеваемость Карлоса в школе улучшилась. Вместе с улучшением академической успеваемости выросла и его самооценка. Порочный круг распался; изменились составляющие, которые были причиной «нисходящей спирали» — и развитие быстро пошло вверх.

Аронсон и его коллеги в ходе эксперимента с мозаичными классами получили точные и впечатляющие результаты. По сравнению с учениками в обычных классах, в мозаичных группах предрассудки и стереотипы учеников значительно ослабли, возросла их симпатия к своим одноклассникам независимо от их этнической принадлежности. Кроме того, в мозаичных классах дети показывали более высокие результаты на экзаменах и их самооценка была намного выше, чем у учеников в обычном классе. Дети, обучавшиеся по мозаичному принципу, охотнее учились, чем дети с традиционной системой обучения. Более того, дети в школах, где применялась техника мозаики, были более склонны к настоящей интеграции с детьми из других этнических и расовых групп – в школьном дворе они чаще играли с детьми разных рас и этнических групп, чем дети, учившиеся в классах, где использовался традиционный метод обучения. Наконец, дети из мозаичных классов были отзывчивее, сочувствовали другим и у них сильнее, чем у детей в обычном классе, была развита способность смотреть на вещи с точки зрения других.

По мнению Сэмюэля Гертнера и его коллег, одна из причин такой эффективности заключается в том, что простая кооперация в группе приводит к разрушению восприятия «своей» и «чужой» групп и даёт возможность человеку создать новую когнитивную категорию «одной группы». Ещё одна причина эффективности стратегии сотрудничества в том, что она ставит человека в ситуацию «оказания услуги». Мы обсуждали эксперимент Майка Лайппе и Донны Эйзенштадт, которые продемонстрировали, что люди, действовавшие так, чтобы принести пользу другим, в конце концов начинали относиться более благосклонно к тем, кому они помогали.

Мозаичный метод впервые был применён в 1971; с тех пор было разработано несколько похожих техник сотрудничества. Замечательные результаты, описанные выше, были с успехом воспроизведены в тысячах классов во всех регионах страны и за рубежом. Простой эксперимент в одной из школ нашёл применение во многих других учебных заведениях, этот опыт быстро распространялся и его переняли многие школы в США и за границей. Обучение в сотрудничестве стало основным методом в области государственного образования и считается одним из самых эффективных способов усовершенствования расовых взаимоотношений и обучения в десегрегированных школах».

Э.Аронсон, Т.Уилсон, Р.Эйкерт. Социальная психология. Психологические законы поведения человека в социуме. СПб: Прайм-Еврознак, 2002. С.456-458.

Учитывая токсичный эффект игры Навального и других праволиберальных политиков на национальной ненависти, культивируемой понятно зачем «белыми средними слоями» в крупных городах, метод «мозаичного класса» становится всё актуальнее.