Семья и воспитание детей в первой половине 1930-х гг. (по материалам Магнитогорска)

Макарова Н.Н.

«…Основополагающими принципами семейных взаимоотношений в начале 1930-х гг. в Магнитогорске были стремление к достижению равенства возможностей мужчин и женщин в профессиональном плане. В новом индустриальном центре, по мнению теоретиков социалистических городов, было проще реализовать идею равенства мужчины и женщины. Однако установка о том, что «ранее женщина – раба домашней кухни и тирана мужа, теперь вышла на большую дорогу» носила преимущественно декларативный характер. На практике такое равенство довольно часто не соблюдались. Многие организации в городе отказывались принимать женщин на работу, «а если и принимали, то создавали такие условия, чтобы женщины с работы уходили»1. В частности, на кирпичном заводе города женщин не допускали на работы, требовавшие высокой степени квалификации2. Многих работниц лишали премий3.

Несмотря на препоны со стороны администрации кирпичного завода, женщины принимали активное участие в работе предприятия и смогли добиться права работать со сложными механизмами. Многие женщины писали открытые письма в местные газеты и просили помощи. Так, работница цеха телефонной связи, мать двоих детей Ивакина не могла добиться права стать ударницей, т. к. после работы не могла оставаться на производственные собрания4.

В Магнитогорске, где строился не только новый металлургический завод, а прежде всего новый быт, развернулась широкая культурно-воспитательная работа среди женщин. Улучшение положения жизни женщины связывались не только с предоставлением ей прав, но и изменением ее функций в семье. Женщин пытались вовлечь в производственную и общественную деятельность в городе, создавали отряды женских масс, проводили собрания. Работу среди женщин начали с выборов делегатских собраний. В 1930 г. было создано тридцать женских делегатских групп, которые занимались также учетом женщин, «не втянутых в производство». Так, в Магнитогорске в 1930 г. только 5 310 женщин (32 %) работали, остальные 68 % занимались ведением домашнего хозяйства и воспитанием детей5. В 1931 г. число неработающих женщин возросло до 23 тысяч6.

Но даже не все работающие женщины могли посещать собрания, как того требовали новые принципы. Домашние хлопоты и забота о детях оставались приоритетными задачами в жизни женщин, хотя их предполагалось освободить от целого ряда домашних обязанностей (приготовление пищи и воспитание детей). Приготовление обедов должна была взять на себя сеть общепита, а забота о детях передавалась в ведение комплекса детских учреждений.

Женщины-активистки создавали в Магнитогорске специальные бригады по «вовлечению в члены союза и закреплению работниц на производстве», по соцсоревнованию, по борьбе с прогулами, по охране женского труда, помощи общественному питанию, по охране материнства и младенчества и т.д7. Наиболее активные участницы общественной жизни занимались организацией конкурсов на чистый и уютный барак, лучшую заботу о детях.

Кроме того, женщины проводили субботники, организовывали уютный быт в общих бараках, где жили холостые мужчины 8. Символами уюта в магнитогорских бараках стали занавески на окнах и графины с водой на тумбочках. Таким образом, в Магнитогорске было расхождение между пропагандируемыми правами женского населения и их реальной реализацией. Но женщины, желающие вести активный образ жизни и заниматься общественной работой, могли добиться желаемого.

Реалии первой половины 1930-х гг. сформировали многообразие факторов, которые содействовали дестабилизации семьи как социального института. Негативное влияние на стабильность семьи в Магнитогорске оказывал демографический фактор, а именно диспропорция в соотношении полов. Если в течение 1929 г. на Магнитострое до 90% населения составляли мужчины, то уже в 1930 г. соотношение полов было 2:1. Преобладание женского населения в городе началось в 1932г. и сохранялось в течение всего исследуемого периода. Из таблицы видно, что доля женского населения в Магнитогорске была стабильно более высокой, хотя и на незначительный процент. Так, женское население превышало мужское в1932г. — на 8%, в 1933г. — на 2,8%, в 1934г. — на 2%, в 1935г. — на 0,8%.

Для сравнения, в СССР подобные диспропорции также имели место, но в основном за счет нехватки мужского населения и массовых миграций. К тому же в деревнях половая диспропорция носила более ярко выраженный характер. Значительное влияние на дестабилизацию семьи оказывали социально-бытовые и экономические условия жизни в Магнитогорске. Как писал Джон Скотт, «тяжелая физическая работа, часто на холоде и в две смены, а также плохое питание не оставляли сил и энергии на любовь. К тому же переполненные неженатыми мужчинами бараки и отдельно построенное для незамужних женщин жилье не создавали условий для организации семей» 10.

Действительно, создать семью в сложных бытовых условиях было нелегко. Но если это удавалось, то семейные труженики Магнитогорска проживали в семейных бараках коридорной планировки с изолированными комнатами площадью по 12-15 кв.м. В каждом бараке было 30-36 комнат. При наличии в семье детей родители устанавливали над входной дверью антресоль (полати) для игр и сна площадью около 5 кв.м. Однако комнатных бараков явно не хватало, и поэтому многие семьи жили в общих, отгородившись чем-нибудь. Один из организаторов культурного обслуживания в Магнитогорске Колбин был шокирован обстановкой в «привилегированном» бараке ударников:

«Придешь в барак к работникам, к нашим лучшим ударникам – живет он с семьей в общем бараке <…> Придешь к ним побеседовать – тут кричат дети, тут стирают, тут варят обед, тут пришел ударник только с работы, ночь работал, повалился и спит. У одного отгорожено какой-то рогожкой, у другого поставлены доски, у третьего еще что-нибудь, у четвертого одеяло висит. Словом, наделали себе клетушек и живут со своими семьями. И это лучшие ударники»11.

Многие мужчины не справлялись с ролью главы семьи и склонялись к девиантному поведению. Некоторые из них чувствовали, что теряют свой статус из-за дискуссии о равноправии полов. К тому же Семейный кодекс 1926 г. гласил о том, что незарегистрированный брак имел правовое значение, а процедура развода была крайне упрощена. Опасаясь развода, многие женщины ехали на Магнитострой вслед за мужьями.

Все это влекло значительное число разводов. Однако и количество браков в городе было стабильно высоким. В Магнитогорске, по имеющимся в архиве данным, было заключено весомое число брачных союзов. При этом мы использовали данные официальной статистики, а значит, что число фактических браков и разводов (незарегистрированных в ЗАГСе) в ней не отражено. Наиболее интенсивной «брачной» порой в городе были летние месяцы, в отличие от сельских районов, где свадьбы традиционно играли осенью после окончания полевых работ. К сожалению, мы не имеем данных по количеству браков и разводов в Магнитогорске за 1934 — 1935 гг., но статистика за 1930 — 1933 гг. позволяет говорить о том, что количество брачных союзов стабильно росло. Одновременно число разводов оставалось стабильно высоким. Так, в 1930 г. процент разводов по отношению к числу заключенных браков составил 22,6, в 1931 г. — 22,1, в 1932 г. — 27, а в 1933 г. — 17,4 %12.

Таким образом статистика браков и разводов представлена неполно, но она позволяет судить о росте числа брачных союзов в городе и как следствие росте рождаемости. Брачность в России в первой половине 1930-х гг. была также традиционно высокой. По данным В.Б. Жиромской, в городах РСФСР в 1933 г. расторгался каждый второй брак 14. Следовательно, устойчивость семьи как социального института в Магнитогорске была незначительно выше. Такая ситуация складывалась в значительной степени из-за того, что в городе весомую долю населения представляли выходцы из деревень. У последних традиционное семейно-брачное поведение было устойчивее, чем у мигрантов из крупных индустриальных центров.

Вопросы двоеженства и сожительства оставались фактически не урегулированными и не отраженными в статистических отчетах. Однако имеющиеся свидетельства очевидцев и наличие на территории города значительного числа мусульман доказывают, что проблема многоженства в Магнитогорске имела место. В воспоминаниях участника строительства Колбина содержится информация о том, что «они [мусульмане – Н. М.], когда сюда приехали к нам, еще с собой по несколько жен привезли»15.

Преобладание в Магнитогорске молодежи и активное создание семей вели к росту рождаемости в городе. Динамика рождаемости отличалась скачкообразностью, резкими колебаниями. Так, коэффициент рождаемости в 1930 г. составлял 20,45 %, в 1931 – 46,96 %, 1932 г. – 19,26 %, в 1933 г. – 9,7 %, в 1934 г. – 22,05 %, а в 1935 г. – 52,59 %. Средний коэффициент за 1930–1935гг. равнялся 34,2%16 . Для сравнения, по Уралу коэффициент рождаемости составлял в 1929г. 49,5%, в 1933г. – 35%, в 1935г. – 32%. Трудные условия жизни, занятость женщин на производстве, опасность развода приводили к снижению рождаемости. Сходная ситуация была характерна для большинства городов РСФСР17.

Несмотря на высокие показатели рождаемости в Магнитогорске традиции многодетности ушли в прошлое, как, впрочем, и по стране в целом. Отказ от ценностей традиционного общества, нестабильные семейные отношения, сложные жилищные условия, сменный график работы вынуждали горожан отказываться от многодетности 19. Это обусловило востребованность абортных операций. В силу ряда причин делопроизводственная документация города представлена не полно, но имеющиеся статистические данные наглядно показывают, что изжить данное явление в Магнитогорске не удалось.

Так, в январе 1932г. в гинекологическом отделении городской больницы лечение прошли 299 пациенток, из которых 46 женщинам делали операции по искусственному прерыванию беременности, в феврале 1932г. эти показатели возросли и составили 495 и 87 человек соответственно. Следует отметить, что были случаи летальных исходов от абортов, причем проводимых не только нелегально, но и в медицинских учреждениях.

Несмотря на легальность абортов в первой половине 1930-х гг., в Магнитогорске были случаи самоабортов и абортов, проводившихся знахарками. Предположительно подобное явление было вызвано низким культурным уровнем населения и необходимостью оплаты операции в медицинских учреждениях.

Однако исключения всегда были. Так, в Магнитогорске, по словам респондентов, были семьи, в которых воспитывалось по 8-12 детей20. Несомненно, что условия проживания, качество питания, возможности культурного развития и самообразования как детей, так и взрослых в таких семьях были более ограниченными, по сравнению с малодетными семьями. А.И.Чеснокова, семья которой включала семерых детей, вспоминала о том, что им не хватало средств, чтобы всем ходить в кино или в цирк, им не покупали игрушки, а делали их сами:

«Моей любимой игрушкой был медведь, которого тоже сделала мама. Он был сделан из собачьей шерсти. Но времени играть было не много, все дети помогали по дому. Летом мы купались на речке. Мы выполняли не тяжелую работу: рвали траву для козы, в огороде работали, а мальчишки дрова рубили, воду носили. Еще мы скоблили пол, чтоб он чистый был. Для этого у нас были специальные ножи» 21.

В качестве семейных проблем в первой половины 1930-х гг. на первом плане оказались случаи избиения жен и детей, особенно, если глава семьи пил. Однако по этому поводу женщины не часто жаловались властям. Никто не хотел выносить семейные проблемы на всеобщее обозрение. Многие женщины боялись заявить на своих мужей, считали, что лучше жить с таким мужем, чем одной. Чаще всего женщины обращались за помощью к соседям или родственникам, а они — к властям. В газете «Магнитогорский рабочий» встречаются статьи, в которых критикуется поведение плохих отцов. К таковым относились прогульщики и пьяницы. Порицанию в советском обществе подвергались абсолютно все мужчины, недостойно обращающиеся со своими женами и детьми, в том числе и коммунисты. Во время проведения кампании чистки партии в 1933 г. газета сообщала о неком члене партии, который в состоянии опьянения избивал жену 22. Из партии также исключали мужчин, уклонявшихся от уплаты алиментов 23.

Следует также отметить, что газеты обличали и недостойное поведение женщин-матерей, которые не заботились о своих детях, не кормили их, не посещали родительские собрания и не проверяли уроков у своих чад. Наиболее серьезные случаи выносились на всеобщее осуждение и порицание. Так, 3 августа 1931 г. «гражданка Козина задушила новорожденного ребенка и закопала в землю около забора» 24. Данное преступление было раскрыто с помощью агентурной сети городской милиции. Кроме того, имели место случаи отказа матерей от своих детей 25.

В газетах и архивных источниках встречаются благодарственные письма от матерей, выражающих признательность властям за материальную помощь многодетным, а также за заботу о детях. Несмотря на преувеличение роли И.В. Сталина и партии в деле воспитания детей, такие письма отражали в целом отношение населения к политики, проводимой по отношению к детям. Газета «Магнитогорский рабочий» сообщала, что счастливые дети А.Ф. Ганюшкиной воспитываются в детском саду:

«Дети всегда чисты, спокойны, весело играют, резвятся. Педагоги-воспитатели с любовью и большим вниманием ухаживают за каждым ребенком <…> Спасибо нашему правительству! Спасибо большевикам и лучшему отцу народов тов. Сталину за теплую отеческую заботу о наших детях!»26.

Одновременно в Магнитогорске строили новую систему воспитания подрастающего поколения. В этом вопросе существенную помощь оказывали конкурсы на лучшее воспитание детей и заботу о них. Активно подобные конкурсы начали проводить с конца 1933 г. Основным условием таких конкурсов должны были стать наличие у ребенка своего уголка с книгами и игрушками, отдельной кровати, белья, полотенца и зубной щетки. В городе были созданы специальные бригады в составе врачей и учителей, которые обследовали условия проживания детей. Так, в течение 1934 г. многие семьи в Магнитогорске приняли участие в конкурсе «на лучший уход за ребенком»: «Матери вступают в соцсоревнование на лучший уход за ребенком <…> Правильное кормление ребенка грудью, получение пищи из молочной кухни, проветривание квартир, ежедневное купание детей <…> Все это для большинства матерей стало прочными привычками <…>» 27.

Осенью 1934 г. в Магнитогорске подводили итоги очередного конкурса «Забота о детях – дело каждого коммуниста»28. Участники конкурса писали письма в газеты, делились с общественностью опытом организации хорошего быта и воспитания детей. Медицинская сестра Мартьясина писала:

«Я до конкурса уделяла очень много внимания по уходу за своей трехлетней девочкой. У нее есть собственная кроватка, которую я держу всегда в порядке и чистоте. И девочка уже так привыкла спать отдельно, что не согласится спать со мной, своей матерью. Есть у ребенка и своя маленькая табуреточка и игрушки, свое полотенце. Включаясь в конкурс, я обязуюсь выделить своей дочурке уголок для игр и оборудовать его. Особое внимание уделю наблюдению за здоровьем ребенка и привитию культурных навыков (мытье рук перед едой и чистка зубов)…».29

Однако подобный уровень организации быта детей был исключительным для Магнитогорска. В городе не было ни детской мебели, ни фактической возможности у большинства горожан, выделить уголок для ребенка. Но такие письма должны были подавать пример и формировать стремление поступать также. Существенной трудностью в деле воспитания детей считались отсутствие детской мебели и игрушек. Последние неоднократно становились темой для обсуждения секции воспитания и образования при горсовете Магнитогорска.

Отмечалось, что игрушки должны принимать активнейшее участие в воспитании будущих строителей социализма. Кроме того, по мнению членов комиссии, обследовавшей дошкольную игрушку, в Магнитогорске, игрушки должны быть гигиеничными и безопасными. Однако большинство игрушек, которыми играли дети в детских садах не отвечали таким требованиям:

«Куклы и гипсовые фигуры отражают старый быт – купцы, джентльмены в цилиндрах и карикатурных позах… Имеются игрушки из лохматого материала, благоприятствующие собиранию пыли и невозможные для мытья… острые края у ведерочек и совков… Нет совершенно тематических игр »Игра в колхоз», »Защита СССР», »Народы мира» и др.» 30. Большая часть детей не имела игрушек дома. Редкие исключения составляли самодельные свистульки и тряпичные куклы, которые детям делали родители 31.

В городе периодически устраивались конференции или собрания, на которых родители отчитывались об улучшениях в жизни своих детей. Подобные конференции проводились как в масштабах предприятий города, так и отдельными детскими учреждениями. Детский сад №23 в октябре провел отчетную конференцию об улучшении жизни своих воспитанников. В отчетном докладе сообщалось о том, что детский сад добился значительных успехов. В результате массовой разъяснительной работы среди родителей 96 воспитанников, во всех семьях была заведена отдельная посуда для детей, 51 семья выделила отдельные кровати для детей, 61 семья – полотенца, 70 семей — мыло, 35 – зубные щетки 32.

Новым способом воспитания детей, а часто и самих родителей, стало заключение социалистических договоров между детьми и родителями. Родители брали на себя обязательства по улучшению быта детей, питания и организации семейных походов в кино, а дети обещали хорошо учится, следить за дисциплиной. Любопытно, что дети в основном справлялись со своими обязательствами, а взрослые чаще всего нет. В газете «Магнитогорский пионер» публиковали социалистические договоры с более серьезным обязательствами (участие в субботниках и заёмах государству).

Так, ученица 3 группы «А» Лия Розенберг вызвала на соцсоревнование свою мать по следующим пунктам: «не опаздывать на работу, не делать прогулов, подписаться на заем, аккуратно выходить на субботники, ходить на собрания и быть активной, активно помогать выполнению финплана». Сама школьница обещала «не делать прогулов в школе, не опаздывать на уроки, к концу четверти получать все »хорошо» и »удовлетворительно», быть активной в работе отряда, помогать отстающим, активно участвовать в пионерской организации, быть дисциплинированной в школе, закрепить звание ударника»33.

Важным вопросом в деле воспитания детей в Магнитогорске был вопрос применения физического наказания к детям. Несмотря на то, что еще в 1930г. Н.К.Крупская выразила свое несогласие с применением силы по отношению к детям, в Магнитогорске во многих семьях присутствовали телесные наказания. Так, большинство респондентов утверждают, что иногда им попадало за проделки. Но были и более серьезные случаи, когда детей буквально избивали. Некоторые дети боялись после этого возвращаться домой и скитались на улице, становясь фактически беспризорниками.

Большую роль в заботе о детях и в помощи родителям предполагалось отвести сети детских учреждений. Все детские дошкольные учреждения подразделялись на ясли, детские сады и детские площадки. Для детей первостроителей, начиная с 1931г. создавали сеть детских яслей, однако посещаемость детьми яслей была от 58 до 80% 34. Основными причинами невысокой посещаемости являлись: во-первых, высокий процент заболеваемости детей; во-вторых, текучесть рабочей силы; в-третьих, нечеткая постановка патронажной работы в яслях. Процент заболеваний в яслях на протяжении 1931 г. неуклонно рос: в апреле 1931 г из 146 детей заболело 46 (38 %), в октябре из 276 — 100 детей (39 %).

Смертность выросла с 6 до 19 человек, т. е. от 5 до 7 %. Самый высокий процент детской смертности в яслях составлял 12 % в августе35. Кроме ясельной сети, задачи охраны здоровья младенчества осуществлялись детскими консультациями и молочными кухнями, роль которых сводилась к борьбе за снижение детской заболеваемости и смертности. Санитарно-просветительская работа велась не только в консультациях, но и в бараках. За период с июня по октябрь 1931 г. было проведено 26 бесед в бараках и 31 беседа в консультации. В Магнитогорске была организована школа для матерей, в которой проводились лекции просветительского характера. Тематика лекций определялась текущими проблемами (уход за ребенком, вскармливание детей, инфекционные и детские болезни, а также борьба с ними)36. В 1934 г. в городе действовало более 20 яслей на 1290 мест, 9 детских консультаций, число посещений которых составило 68 тысяч 37.

В воспитании детей в Магнитогорске, как и в с СССР в целом, одним из основных направлений было дошкольное образование 38. Президиум горсовета издал резолюцию от 2 августа 1932 г. об организации дошкольного всеобуча, т. е. о развитии сети детских садов. Их сетью предполагалось охватить до 90 % детей дошкольного возраста. Детские сады возникли в городе еще в 1931 г., но их основная функция состояла в том, чтобы контролировать детей, родители которых находятся на работе. По переписи в феврале 1931 г., на строительстве было 3 308 детей дошкольного возраста (от 4 до 7 лет). При этом дошкольными учреждениями было охвачено 350 детей. Вся сеть дошкольного образования состояла из трех четырех детских садов и трех детских комнат с 17 работниками 39. К декабрю 1931 г. ситуация изменилась в лучшую сторону: число детсадов составляло 13, а контингент — 1006 человек. После издания указанной резолюции, к концу 1932 г., в Магнитогорске насчитывалось 83 детских сада с 4960 воспитанниками40.

В последующие годы это число незначительно сократилось в основном за счет стабилизации системы дошкольного образования и укрупнения садов, а также сокращения потока прибывающих рабочих. В результате в конце 1934 г. в Магнитогорске действовало 68 детсадов, в которых состояло 4050 детей 41.

Забота о детях в городе в первой половине 1930-х гг. была одной из наиболее приоритетных задач. Так, приказом по Магнитогорскому комбинату от 14 сентября 1934 г., детские сады и ясли были переданы в ведение комбината. В результате обеспечение детей качественно улучшилось 42.

Отмечалось расхождение между количеством детей, поступивших на воспитание в детские сады, и количеством малышей, выпущенных из детских яслей. Данные свидетельствуют о недостаточности мест в яслях, а значит значительное число детей оставалось на руках у работающих женщин или у их ближайших их родственников. В таких условиях возрастала ценность старшего поколения в семье, а именно бабушек и дедушек. По мнению В.Семеновой, старшее поколение стало незаменимым звеном в семейных взаимоотношениях, они воспитывали детей, стояли в очередях, чтобы отоварить карточки44. Так, в семье врача центральной городской больницы Т.Я.Хмелининой воспитанием малолетней девочки занималась бабушка. В семье респондента В.Т.Лобачевой с детьми нянчился дедушка:

«Когда мы [дети – Н. М.] подросли, и всем вместе жить стало очень тесно, дед перебрался в свою землянку, но мы каждый день у него бывали. После школы и к нему…» 45.

Кроме детских садов в Магнитогорске создавали сеть детских площадок. Цель их создания, как впрочем, и детских садов, заключалась в стремлении освободить женщин от заботы о детях. «Женщины очень нужны были на подсобных работах. Надо было их освободить» 46. Детские площадки представляли собой фактически тот же детсад, но в менее приспособленных условиях:

«В открытой степи на месте нынешнего третьего участка поставили большую палатку. Для плохой погоды отводили комнату в бараке <…> Посуду давали родители. Пищу приносили из столовой. Кое-как доставали игрушки. Детской мебели не было, пользовались большими топчанами, столами, скамейками» 47.

В условиях всеобщего дефицита местным властям удавалось таким образом экономить. Поэтому, когда необходимость в организации «малобюджетных детских садов» отпала, их перестали организовывать. В результате уже в 1934г. на Магнитострое не было ни одной детской площадки.

Детский отдых в Магнитогорске являлся предметом долгих споров, как и в стране в целом. т.к. именно подрастающему поколению отводилась ответственная роль строителей светлого будущего. В Магнитогорске принципиально значение принадлежало духовному воспитанию детей и подростков. Необходимым представлялось, чтобы каждый стремился проводить свой досуг коллективно. Главным условием для такого коллективного досуга виделось предоставление соответствующих возможностей. Важно было найти наиболее приемлемые формы детского досуга, чтобы детей в минуты отдыха можно было воспитывать. Среди форм детского отдыха в Магнитогорске наибольшее распространение получили отдых в пионерских лагерях, на детских площадках и работа в кружках.

Примечательно, что в 1929-1930гг. детское население Магнитогорска практически не учитывалось при организации культурно-массовых мероприятий48. Говорилось о необходимости создания при каждом клубе в городе специальных комнат для детей. В «Магнитогорском рабочем» также публиковались статьи о недостатках внешкольной работы с детьми49. Структура детского времяпрепровождения в Магнитогорске была строго регламентирована. Объяснялось это не только необходимостью для детей соблюдать режим дня, но и желанием властей города оградить детей и подростков от вредного влияния, что обуславливали условия новостройки. Заведующий ГорОНО предлагал увеличить время пребывания детей в школе, «чем отправлять их в неблагоустроенный барак» 50.

В результате принятых мер детское население города все свободное от учебы время проводило на внешкольных мероприятиях: конкурсы, олимпиады, сдача культурных нормативов, отдых в летних пионерских лагерях.

Указанные формы детского досуга преследовали цель формирования базового уровня культуры детей и подростков и воспитание всесторонне развитой личности. Предполагалась организация музыкального (пение, танцы) и художественного (театр, кино) воспитания детей и подростков. Кроме того в 1932г. было решено организовать детскую техническую станцию, дом пионера и школьника, начать издавать детскую газету «Магнитогорский пионер» 51. Но в 1933 г. из намеченных целей удалось реализовать только одну – открыть дом пионеров и школьников 52.

Инструкции ГорОНО отражают минимум знаний детей и подростков по названным сферам духовной жизни общества. Школьники обязаны были владеть следующими знаниями: «знать песни четырех советских композиторов; уметь петь и играть две из них; знать имена трех композиторов прошлых лет; уметь записать ритм легкой песни; пересказывать концерт, оперу; знать не менее пяти советских художественных фильмов, место их действия, сюжет, главных героев; знать две пляски…» 53.

Традиционной формой досуга детей и подростков в летнее время были поездки в пионерские лагеря. Обеспечением лагерей продуктами питания и ремонтом помещений с 1934 г. занимался Челябинский областной отдел народного образования 54, а финансирование детского отдыха формировалось из нескольких источников: средства профсоюзов, горсовета и родителей 55. Проверка детских учреждений в июне 1934 г. выявила многочисленные нарушения санитарных норм и оценила условия проживания детей как неудовлетворительные 56.

Тем не менее, стремление поехать летом в лагерь у магнитогорских школьников было огромным; одновременно и родители пытались отправить туда своих детей. Объяснялось это тем, что летом в условиях масштабного строительства в городе было слишком пыльно, школы прекращали деятельность и дети фактически оставались без присмотра, а пионерские лагеря располагались в экологически чистых районах (Анненск, Великопетровка, Верхнеуральск). Кроме того, с детьми проводились оздоровительные мероприятия 57.

Получить путевку в пионерский лагерь было непросто. Из 10000 детей в 1934 г. в лагере отдохнули только 3 000 школьников. Для остальных в Магнитогорске создали специальные детские площадки. Распределение путевок осуществлялось в соответствии с заслугами родителей – в первую очередь путевки получали дети ударников 58.

Проблема детской беспризорности и преступности была в Магнитогорске одной из наиболее острых. Число малолетних преступников в городе в 1929 — 1934 гг. практически не сокращалось, несмотря на предпринимаемые меры. Беспризорниками в городе становились преимущественно дети в возрасте от семи — восьми лет, т. к. именно в этом возрасте дети начинали посещать школу, а в свободное время были предоставлены сами себе. Родители были заняты на работе. Некоторые из них считали, что воспитанием должна заниматься только школа. По Уральской области ситуации с беспризорными детьми была не менее плачевной. К концу 1933 г. в области насчитывалось более 10 тыс. беспризорных детей только из семей спецпереселенцев59. Увеличение числа безнадзорных детей на Урале И.А. Лаврова объясняет следующими факторами: значительное число семей спецпереселенцев, начавшаяся паспортизация и приток беспризорных детей в поисках лучшей доли60.

Но в условиях Магнитостроя существовала еще одна важная причина роста числа безнадзорных и беспризорных детей – высокий процент смертности среди населения города. Важными причинами роста беспризорников в городе являлись также пьянство родителей и жестокое обращение с детьми, отсутствие организованной системы органов и организаций охраны прав и законных интересов детей. Все это вызывало уход детей и подростков из дома и, соответственно, рост беспризорности. Ситуация усугублялась специфической социально-экономической и морально-психологической ситуацией в городе-новостройке.

В России детская беспризорность приобрела угрожающий характер после первой мировой и гражданской войн. В СССР в эпоху форсированной индустриализации масштабы детской беспризорности были на порядок ниже, чем в 1920-е гг., но проблема по-прежнему стояла весьма остро.

Беспризорных детей и подростков направляли в специализированные учреждения города: детприемник, детский дом и КОМОНЕС (комиссия по делам несовершеннолетних)61. Но детприёмник Магнитогорска, вскоре оказался переполненным. Возникла необходимость организовать детский дом. Последний начал свою работу в 1933г. Названные детские учреждения не соответствовали санитарным нормам, качество и количество пищи, положенное в день на ребенка, было недостаточным, воспитатели, как правило, были заняты решением своих бытовых проблем. В подобных условиях дети должны были приспосабливаться и многие подростки попадали на улицу, где усваивали навыки поведения в криминальной среде.

Проблема детской беспризорности регулярно обсуждалась местными властями, неоднократно ставился вопрос о полной ликвидации уличной беспризорности и решительном улучшении жизни воспитанников в детских домах, о борьбе с хулиганством в школах, о жесткой дисциплине, но результаты были малозначительны. Президиум городского совета издал 10 июля 1933г. специальное постановление «Об организации детколонии для беспризорных детей» 62, в которую направлялись несовершеннолетние нарушители закона из детприемника. Основными функциями названных организаций были борьба с беспризорностью и детской преступностью, организация системы патронажа и всех видов профилактической работы с детьми, а также пропаганда среди взрослого населения города 63.

Ситуация с детской беспризорностью в Магнитогорске была острее, чем в других регионах и в Советском Союзе. Об этом свидетельствуют постановления горсовета, которые издавались в Магнитогорске раньше, чем в других регионах. 19 октября 1933г. горсовет издал обязательное постановление «О борьбе с детской беспризорностью и безнадзорностью», в соответствии с которым детям до 16 лет запрещалось «торговать на улице любым товаром, чистить обувь, болтаться на улицах и вокзалах, находится на улице позднее 21 часа» 64. Населению города запретили что-либо покупать у детей и подростков, а торгующим организациям города категорически воспретили продавать лицам моложе 16 лет табачные изделия и спиртные напитки 65. В Средне-Волжском крае, к примеру, подобное постановление было издано только 1 сентября 1934г., а в СССР в апреле — мае 1935г., ставшие начальным этапом ликвидации сформированной системы предупреждения беспризорности и правонарушений несовершеннолетних 66.

В январе 1934 г. при Горсовете был создан фонд имени В.И.Ленина по оказанию помощи беспризорным детям 67. Для борьбы с детской безнадзорностью весной 1934г. при всех клубах города была выделена специальная ставка воспитателя, который должен был заниматься общественно-полезной работой с такими детьми 68.

Летом того же года в поселке Магнитный открылась трудовая колония для беспризорников на 50 человек 69. В целом к 1935 г. в городе начала оформляться пенитенциарная система. Трудных подростков направляли в специализированные учреждения, где с ними занимались педагоги, нагоняли отставание в школьной программе, занимались общественно полезным трудом. В Магнитогорске спецшкола для трудных детей и подростков была открыта в 1933г. Для сравнения в большинстве областей страны подобные учреждения оставались редкостью 70.

Таким образом, рассмотрев семейные отношения и принципы воспитания в Магнитогорске, необходимо отметить следующие процессы. В Магнитогорске, как и по стране в целом, меняется роль женщины, которая перестала быть только женой и матерью, она стала активным тружеником нового строя. Изменилось отношение и к детям, которых теперь рассматривали как подрастающее поколение «строителей социализма» и поэтому нуждались во всесторонней заботе.

Новые тенденции по отношению к женщинам, детям и семье в целом были подхвачены и магнитогорцами. Но будучи своего рода экспериментальной площадкой, на которой собралось значительное число выходцев из деревни, в Магнитогорске сосуществовали две противоположные тенденции. С одной стороны, горожане сохраняли традиционные взгляды на воспитание детей и положение женщин, с другой, многие горожане оказались активными сторонниками новых семейно-брачных отношений. В целом в городе наблюдалась дестабилизация семьи, что соответствовало и общесоветским тенденциям. Дестабилизация семейных отношений, тяжелейшие условия жизни и отход от традиционной потребности в многодетности приводили к широкой востребованности абортов, что, однако, не приводило к резкому снижению рождаемости как в масштабах страны. Был ослаблен институт брака за счет правовой полноценности незарегистрированного сожительства, а также значительного числа разводов.

ПРИМЕЧАНИЯ

1 МУ МГА. Ф. 10. Оп. 1. Д. 34. Л. 111-116

2 Работница. 1930. № 48. С. 5

3 МУ МГА. Ф. 10. Оп. 1. Д. 29. Л. 21-22.

4 Магнитогорский рабочий. 1934. 23 октября.

5 МУ МГА. Ф. 12. Оп. 1а. Д. 8. Л. 5.

6 ОГАЧО. Ф. 234. Оп. 1. Д. 61. Л. 94.

7 ОГАЧО. Ф. 234. Оп. 1. Д. 109. Л. 2-4.

8 Работница. 1930. № 48. С. 5

9 Составлено по: МУ МГА. Ф. 16. Оп. 1. Д. 1-48.

10 Скотт Дж. За Уралом. Американский рабочий в русском городе стали. М., Свердловск, 1991. С. 68.

11 ГАРФ. Ф. Р-7952. Оп. 5. Д. 309. Л. 19.

12 Рассчитано по: МУ МГА. Ф. 16. Оп. 1. Д. 1-12. Данные о числе заключенных браков за 1934, 1935 гг. в архиве не отражены.

13 Рассчитано по: Там же.

14 Жиромская В.Б. Демографическая история России в 1930-е гг. М., 2001. С. 32.

15 ГАРФ. Ф. Р-7952. Оп. 5. Д. 309. Л. 47.

16 Рассчитано по: АЗАГС: Книга учета архивного фонда книг о рождении; Книга учета архивного фонда книг о смерти.

17 Жиромская В.Б. Указ. соч. С. 45.

18 Составлено по: МУ МГА. Ф. 16. Оп. 1. Д. 24. Л. 15.

19 Антонов А.М. Эволюция норм детности и типов демографического поведения // Детность семьи: вчера, сегодня, завтра. М., 1986. С. 19-22.

20 Воспоминания А.И. Чесноковй 1924 г.р., записано Н.Н. Макаровой в 2008 г.

21 Воспоминания А.И. Чесноковой 1924 г.р., записано Н.Н. Макаровой в 2008 г.

22 Магнитогорский рабочий. 1933. 3 ноября.

23 ОГАЧО. Ф. 783. Оп. 1. Д. 18. Л. 9.

24 Там же. Д. 12. Л. 96.

25 Там же. Д. 18. Л. 1.

26 Магнитогорский рабочий. 1934. 11 января.

27 Магнитогорский рабочий. 1934. 30 мая.

28 Магнитогорский рабочий. 1934. 17 сентября.

29 Магнитогорский рабочий. 1934. 21 сентября.

30 МУ МГА. Ф. 12. Оп. 1а. Д. 2. Л. 21.

31 Воспоминания А.И. Чесноковй 1924 г.р., записано Н.Н. Макаровой в 2008 г.

32 Магнитогорский рабочий. 1934. 8 октября.

33 Магнитогорский пионер. 1932. 20 декабря.

34 МУ МГА. Ф. 10. Оп. 1. Д. 34. Л. 47.

35 Там же. Л. 47.

36 Там же. Л. 51.

37 МУ МГА. Ф. 10. Оп. 1. Д. 106. Л. 58, 60.

38 РГАЛИ. Ф. 2285. Оп. 1. Д. 104. Л.69.

39 Просвещение на Урале. 1931. №12. С. 73.

40 МУ МГА Ф. 4. Оп. 1. Д. 1. Л. 20.

41 Там же.

42 Магнитогорский рабочий. 1934. 15 сентября.

43 Составлено по: МУ МГА. Ф. 12. Оп. 1. Д. 1-24.

44 Семенова В. Бабушки: семейные и социальные функции прародительского поколения // Судьбы людей. Россия ХХ век. Биография семей как объект социологического исследования. М., 1996. С. 355.

45 Воспоминания В.Т. Лобачевой 1937 г.р., записано Н.Н. Макаровой в 2008 г.

46 ГАРФ. Ф. Р-7952. Оп. 5. Д. 299. Л. 50; Магнитогорский комсомолец. 1931. 7 июня.

47 ГАРФ. Ф. Р-7952. Оп. 5. Д. 299. Л. 50.

48 МУ МГА. Ф. 10. Оп. 1. Д. 25. Л. 67.

49 Магнитогорский рабочий. 1933. 12 октября.

50 МУ МГА. Ф. 12. Оп. 1а. Д. 2. Л. 7 об.

51 МУ МГА. Ф. 4. Оп .1. Д. 1. Л. 21.

52 МУ М ГА. Ф. 12. Оп. 1а. Д. 1 Л. 81.

53 Там же. Д. 9. Л. 9-12.

54 Уже после создания челябинской области. МУ МГА. Ф. 12. Оп. 1а. Д. 5. Л. 33.

55 Магнитогорский рабочий. 1934. 22 мая.

56 МУ МГА. Ф. 12. Оп. 1а. Д. 5. Л. 63.

57 Магнитогорский комсомолец. 1933. 12 июня.

58 Магнитогорский рабочий. 1934. 24 апреля.

59 Лаврова И.А. Детская беспризорность на Урале в первой половине 1930-х гг. // Уральский исторический вестник. 2008. — № 1. с. 45.

60 Лаврова И.А. Указ. соч. С. 46.

61 Там же.

62 МУ МГА. Ф. 10. Оп. 1. Д. 57. Л. 46; МУ МКМ. №5243/1

63 МУ МГА. Ф. 12. Оп. 1а. Д. 9. Л. 109.

64 Там же. Д. 11. Л. 2.

65 МУ МГА. Ф. 12. Оп. 1а. Д. 11. Л. 2.

66 См.: Постановление ЦИК и СНК СССР от 7 апреля 1935 г. № 3/598 «О мерах борьбы с преступностью среди несовершеннолетних» // Известия ЦИК Союза ССР и ВЦИК. 1935. № 81; Постановление СНК СССР и ЦК ВКП (б) от 31 мая 1935 г. № 1047 «О ликвидации детской беспризорности и безнадзорности» // СЗ СССР. 1935. № 32. Ст. 252.

67 Магнитогорский рабочий. 1934. 10 января.

68 Магнитогорский рабочий. 1934. 16 марта.

69 Магнитогорский рабочий. 1934. 9 июня.

70 Постановление коллегии Народного комиссариата по просвещению РСФСР от 1 февраля 1934 г. // МУ МГА. Ф. 12. Оп. 1а. Д. 8. Л. 23.

Проблемы российской истории. Вып.10. Магнитогорский ГУ, 2010. С.518-530.

Хорошо видно, насколько лексика современной реакционной эпохи («дестабилизация семьи», «институт семьи», «В 1920-е гг. семью рассматривали как своеобразный пережиток прошлого, а институт брака перестали ценить и уважать») неадекватна реалиям советской эпохи, когда был достигнут максимум освобождения женщины и её равенства с мужчиной.

Сегодня завоевания такого рода теряются, что неслучайно сопряжено с культивированием «семейных ценностей». В известной книге «Два мира детства. Дети в США и СССР» классик психологии Урия Бронфенбреннер показывает, что основное отличие, лежащее в основе советских успехов (также как некоторых неудач) в образовании и воспитании — это что в отличие от США воспитание осуществляет не семья, а школа, в коллективе, и через коллектив.

Суверенность семьи в СССР существовала ровно настолько, насколько семья проводила прогрессивные импульсы, исходившие от общества, придавала им конкретность. Никакое «право семьи на ребёнка» и прочая privacy не предполагается, и понятно почему. Иначе семья будет отстойником всего архаичного, отжившего, уродующего тело и душу, от собственно телесных наказаний до воинствующего мещанства и религиозных предрассудков. Вот тому общее правило, а вот частный пример.

Поэтому нынешняя попытка последователей Кургиняна представить СССР страной «традиционных ценностей» — ложь от начала и до конца. Другое дело, что там освобождение женщины и права ребёнка, защита тех и других от домашнего насилия вели не к распаду, а к укреплению общества; сексуальность питала любовь, не рекламу и потребление и т.д. Что есть достоинства социалистического строя: солидарное и бесклассовое общество против собственнического и конкурентного.