Ещё о психологии убеждения

Print PDF

Важный приём психологической войны реализует евангельское «и кто принудит тебя идти с ним одно поприще, иди с ним два» (Мф, 5:41).

Если твоя сторона творит зверства, но у тебя есть преимущества в мощи СМИ, делаешь заведомый фейк с гиперзверствами, подождёшь пока ошалевшие от невозможности рассказать о них правду сторонники противной стороны начнут его распространять, надеясь потрясти хотя бы им — а потом разоблачаешь, дискредитируя этим разоблачением все последующие свидетельства зверств. Невозможность угнетаемым и убиваемым рассказать миру правду о себе и своей борьбе тут ключевой момент, иначе они не схватятся за заведомый фейк.

Так, украинские неонацисты признались, что это они изготовили фейковое видео с распятием и сожжением ополченца. По той же схеме родился пресловутый распятый мальчик: он был частью рассказа Галины Пышняк об убийствах родных и близких ополченцев на оккупированной  украармией части Донбасса, о бомбёжках мирных жителей и, видимо, добавлен с отчаяния, чтобы голос жертв хоть так услышали. Рассказ этот потом подтвердился массовыми захоронениями убитых гражданских, не говоря о бомбёжках, но «мальчик» своё дело сделал, смешки по его поводу позволили дезавуировать масштабные зверства, о которых пытается рассказать группа информации по преступлениям против личности (IGCP).

Я сперва думал, что его добавила автор сюжета Юлия Чумакова, из симпатий к Майдану, но её профессионализм признают даже противники, тщательно ищущие лыко в строку.

Другой — не менее эффективный и более тонкий: разоблачать отдельные (самые явные) фейки обоих сторон, одновременно описывая ситуацию в терминах своей собственной, чтобы доверие к разоблачениям автоматически распространить и на общую концепцию происходящего, навязать ее противной стороне. Так работает пресловутый сайт stopfake.org.

Быть арбитром изящества всегда выгодно: капитал доверия, скопленный на разоблачении фальсификаций, грех не использовать для подавления конкурирующих взглядов как «ложных», «ненаучных» и пр. Этим, к слову, бывает опасна борьба с лженаукой или ложными диссертациями, даже когда мотивы борющихся благородны. Вот один из примеров, когда «борьба с лженаукой» покрывает распространение не лучшего рода идеологии; и он не единственный.

Или, например, один из активистов борьбы с монополией лысенковцев в биологии в 1950-е годы, проф. Алпатов, не смог на этом остановиться и, как рассказывает А.А.Любищев, в 1960-е годы уже использовал свой авторитет для дискредитации как «ненаучных» теорий, которые ему, как консерватору, просто казались сомнительными (вроде идей А.Г.Гурвича в биологии развития). Сейчас то же самое делается «от наукометрии» и пр. магии вывески.