Про минимальную философию, или зачем читать худлит

Print PDF

«Varnol: Просто для примера: мне интересней читать, допустим Оливера Сакса. Если я не могу найти интересную мне литературу на русском — я читаю на английском, и т.д. Художественная литература позапрошлого века просто неинтересна, каким бы замечательным языком она не была бы написана.

Spamsink: Плюс еще один (и за Оливера Сакса еще 100 ).

Вообще, non-fiction: что исторические мемуары (у меня в детстве одними из любимых книг были «Люди, годы, жизнь» Эренбурга и воспоминания Вересаева), что научпоп естественный, что медицинские или околомедицинские эссе всяко более полезны и познавательны будут, чем разнообразные выдумки.
Как говорится, «хочешь обсудить какую-нибудь морально-этическую проблему — так обсуждай прямо, а не зюзюкай на 500 страницах».

Wolf_kitses: Не могу согласиться. Да, конечно, хороший исследователь или эксперт, владеющий даром популяризации, может некую проблему разобрать по косточкам, так что будет понятно, какие есть решения. Но кроме проблемы (и разных разумных вариантов её решения) есть ещё и люди, в смысле живые примеры того, как разные человеческие типажи решают данную проблему и что из этого выходит. Если учёный эксперт может найти научно обоснованное решение, то только писатель умеет создать человеческие типажи «типические характеры в типических обстоятельствах», следование за которыми позволяет людям «примерить» разные решения на себя и сделать выбор. Особенно если проблема, которую освещает автор своими героями, относится не к «застарелым болячкам общества», а к новым, только что входящим темам. Во-первых, только писатель может их угадать сразу, как Грибоедов угадал тему горя от ума, а Пушкин — проблему лишних людей, учёному, специалисту тут нужны выборка и повторяемость.

Во-вторых, большинство людей охотней пойдёт за хорошо обрисованным литературным героем, чем будет вникать в рекомендации специалиста, не зря, например, в развитии морального чувства у детей хорошее и плохое они понимают только через указание на хорошо и плохо поступающих сказочных персонажей. Только со школьного возраста начинает доходить, что такое хорошо и плохо вообще. Так что писатель он в некотором роде выполняет ту часть работы, которую не сделает ни один самый хороший специалист и которая нужна людям больше.

ПС. Сам я читаю в основном нон-фикшн и старых писателей, русских и немецких — за почти полным отсутствием нравящихся мне современных.

Spamsink: Во-вторых, большинство людей охотней пойдёт за хорошо обрнисованным литературным героем, чем будет вникать в рекомендации специалиста

Возможно, но в погоне за вниманием большинства и о меньшинстве забывать не следует.

не зря например в развитии морального чувства у детей хорошее и плохое они понимают только через указание на хорошо и плохо поступающих сказочных персонажей, и только со школьного возраста начинает доходить что такое хорошо и плохо вообще

Т.е., другими словами, большинство взрослых охотней предпочитает использовать детский путь развития морального чувства? Так, может, им не потакать нужно, а нежно подталкивать к взрослому пути?

Wolf_kitses: Вы очень зря прицепились к одной части коммента (про сказки) и забыли про другую главную — что писатель создаёт образы героев, позволяющие разрешить некую ситуацию не «вообще», а именно так как следует её решать именно данному человеку (почему ему и нравится данный герой), а учёный, даже обладающий максимальным литературным талантом популяризатора, описывает разрешение ситуации «вообще», для среднестатистического гражданина, под которого никто не подходит.

Вот хороший пример.

«Должность приёмщицы обувной мастерской истинно философская. Действительно, клиенты приносят в мастерскую неизвестно что, в том числе и такую обувь, которую вовсе починить нельзя. Приемщица должна оценить принципиальные возможности починки, т. е. составить какое-то представление о том, как будет вести себя в будущие три месяца (гарантийный срок) починенная обувь, в то время как обоснованный прогноз будущих событий на столь долгий срок почти в любой науке невозможен (кроме, разве что, небесной механики). Она должна оптимально сбалансировать соотношение между ценой ремонта, которую нужно взять с клиента, и вероятностью того, что этот клиент в случае неудачного прогноза устроит скандал (задача, от которой отказался бы высококвалифицированный психолог). Наконец, она должна найти какой-нибудь выход в случае скандала (интересно, как бы это получилось у Сократа?). Таким образом, любой специалист (не обязательно только ученый) имеет в каком-то смысле философию, которая является минимально необходимой (короче: минимальной) в том смысле, что без нее нельзя обойтись».

Вот каждый из нас в своей социальной роли является такой «приёмщицей», расположенной между молотом и наковальней каких-либо социальных сил, играющих роль «клиентов» и «мастеров». Учёный не может изобразить «минимальную философию» именно для меня – или для какой-то другой конкретной личности, он может только показать решение «вообще», а писатель может. Хороший писатель может нарисовать нам героев, пойдя за которыми мы поймём как достойно вести себя именно нам и именно в нашей ситуации, а самый лучший научпоп опишет решение «вообще», а не конкретно для нас. Поэтому и стоит читать худлит»

Из комментов отсюда

Отсюда «художественное» — поэзия или проза — древняя форма познания, обеспечивавшая его а) задолго до появления науки и философии и б) «другим способом» — не через «головную» рефлексию над опытом, а через вчувствование в реальность, когда органом мышления становится действующее тело. Как у приёмщицы обуви или боксёра в бою, с той только разницей что писатель в отличие от них «философское» содержание этой деятельности может выразить.

И читателю становится в образах видно такое что уже в окружающей реальности есть, все как-то на это реагируют но — не «видят». Поэт смог об этом сказать; почему его и называют чувствилищем мира (да и прозаик тоже); и когда он смог — это художественная правда. Поэтому всякий поэт — в известном смысле пророк: сплошь и рядом его образы, метафоры и прогнозы оправдываются намного сильнее там и так, как он и не думал.

Так, «Марш мародёров» Александра Галича написан про диссидентскую среду вокруг него, а содержащее в нём пророчество — про ход истории — оправдалось сильно позже, при Путине, и оправдалось сполна, как автор не мог и помыслить. Сейчас всё именно так – и уснувшие победители, и мародёры, присвоившие себе знамя Победы, и историки, продавшиеся мародёрам и консультирующие «The Sovjet Story», и мародёры, встающие в позу и придумывающие веские слова. Даже про присвоение Знамени Победы гг. реставраторами он угадал.

Или «берсеркеры» в повести Шекли, написанной в 1958 г., сегодня реализуются в разных городах Европы. Ещё пример: «Покуда над стихками плачут…» Бориса Слуцкого:

Для тех, кто до сравнений лаком,

Я точности не знаю большей,

Чем русский стих сравнить с поляком,

Поэзию родную — с Польшей.

Это все обычно цитируют — но не следующий абзац, совершенно пророческий: про современную Польшу, предавшую 9/10 своих защитников за «коммунизм», и про русскую литературу с лицами Акунина, Улицкой, Алексиевич.

Еще вчера она бежала,

Заламывая руки в страхе,

Еще вчера она лежала

Почти что на десятой плахе.

И вот она романы крутит

И наглым хохотом хохочет.

А то, что было, то, что будет, —

Про это знать она не хочет.

Борис Слуцкий, 1945 г.

Соответственно, поэтического «мышления» не бывает, также как религиозного, это автоматизм («рациоморфный процесс» по Эгону Брунсуику). Попытка его приписать чтимым деятелям в этой сфере есть артефакт современности, когда высший авторитет имеют наука и интеллект. И пока он «наводит» людей на понимание того, что иначе остаётся невнятным (и, в т.ч. поэтому, не будет исследовано), искусство нужно людям.