В защиту изучения коми языка

Print PDF

В январе с.г. в Республике Коми произошла «Усть-Куломская история»: родители школьников там отказались изучать коми язык как родной. И русская Анастасия Васильева, выучившая самостоятельно коми кыв [она пишет для «Компаса» очерки о культуре и истории народа коми; с минувшего сентября ведет в социальной сети «ВКонтакте» группу «Математика комиӧн» («Математика на коми») и научно-популярный блог на коми языке], написала художественному руководителю Центра коми культуры Сыктывкара Наталье Шаховой, чтобы как-то сломать стереотипы, что его в последние годы стыдятся, считают непрестижным и пр.:

«Восставшим» в Усть-Куломе.

«Я недавно прочитала запись в коми блоге Алексея Рассыхаева, а также статью на Комиинформе об усть-куломских родителях, заявляющих, что коми язык как родной изучать не надо. А также очередную порцию комментариев про то, что коми язык якобы нужен только коми интеллигенции. У меня по этому поводу есть несколько комментариев.

1. Я родилась и живу в Москве, по профессии математик, преподаю в одном из престижных вузов. Коми корней «в пределах видимости» нет. Коми для меня разве что вроде соседей – отец из Архангельской области. Более того, в Коми крае не была ни разу. Тем не менее, я год назад выучила коми язык (в основном письменный – практиковалась общением через Интернет).

И познакомилась с коми литературой. То, что я уже успела прочитать, – это всего лишь верхушка айсберга, но уже могу сказать, что коми литература (как классическая, так и современная) меня восхитила своей красотой. Это действительно достояние культуры, которое надо беречь (а поскольку коми – «малый» язык, то тем более надо!). Тем, кто еще не изучал коми литературу, рекомендую начинать с классиков 20-х годов XX века – Виктора Савина, Вениамина Чисталева, Василия Лыткина, Михаила Лебедева и др. И познакомить с ними детей. Это вовсе не помешает им хорошо изучить русскую литературу (которую, конечно, надо читать).

Когда мои друзья узнали, что я изучаю коми язык, они выразили искренний восторг. А они интеллектуалы с прогрессивными взглядами. Это к вопросу о престиже. Недавно мне независимо друг от друга написали два человека из Санкт-Петербурга. Они тоже изучают коми язык, хотя и не являются этническими коми или филологами. Так что языком интересуется отнюдь не только коми интеллигенция.

2. Наверное, многие руководствуются соображениями «как мне коми язык поможет трудоустроиться». По таким же причинам многие студенты даже из очень престижных столичных вузов не хотят учить то, что им преподают. И дело не в устаревших программах: часто оказывается, что когда выпускнику наконец-то удается найти работу, то выясняется, что применять они будут разве что школьную математику.

Безработица многим компаниям выгодна – можно заставлять работников трудиться больше за меньшие деньги из страха быть уволенным. Так что незнание коми языка никак вашим детям не поможет.

(Кстати, о том, как воспитывать детей, чтобы они хорошо знали и коми, и русский языки, регулярно пишет Елена Рассыхаева в своем блоге.)

Может быть, стоит бороться не с культурой, а с тем, что ее разрушает? И не только ее, но и благополучие людей, независимо от национальности?»

Источник ВКонтакте, пересказ на Комиинформе.

И сразу появились в комментах тезисы, что мол, эти коми сидели в деревнях, а им всё русские (вариант «русские зэки») построили. Однако в конце 19-начале 20 века в тогда Усть-Сысольске коми-зыряне составляли большинство населения, коми-зыряне и коми-пермяки больше поддерживали школы, быстрее осваивали грамотность, чем жившие по соседству русские крестьяне. Опять же, в средние века коми имели репутацию народа особо способного к ремеслу и торговле, в колонизации Урала и Сибири они приняли участие именно как проводники и/или ремонтники для землепроходцев, русских и казаков. См. выдержки из «Феномена колонизации» А.В.Головнёва (Е-бург: УРО РАН, 2015).

Ещё комментарий автора, что побудило её писать:

«В блоге Алексея Рассыхаева я прочитала следующее. Считается, что Усть-Куломский район самый сильный в плане коми языка. Если нужно было привести пример в преподавании коми языка, отправляли именно туда. Но в последние годы коми язык перестали изучать как родной (чаще выбирают изучение как государственного).

И комментарий к блогу:

«Я сколько ни приезжала на съёмки в Усть-Кулом — там дети сильнее всего стыдятся коми языка… Такая у меня сложилась в голове картина. Кто к школе ни подойдет, все говорят «не умеем говорить по-коми»… Хоть все говорят с коми акцентом.

Собственно, это меня особенно и взволновало. Быстро поздним вечером написала текст. Вообще я не любительница писать «я работаю в крутом вузе», для меня сельский учитель, медсестра в больнице, рабочий — ничуть не менее уважаемый человек, чем преподаватель МГУ. Но раз дети стыдятся языка, то пришлось такое написать, чтобы хоть как-то попробовать сломать стереотипы»

[См. также её рассказ, как учила язык. Я неполиткорректно добавлю, что в условиях рынка, когда время — деньги, а бывшие граждане мало-помалу превращаются в homo economicus с присущими им хватательными и пихательными рефлексами, от этого страдают все языки, кроме английского — и русский в Москве, и коми в Сыктывкаре, в Усть-Куломе тем более… В СССР преподавание коми языка считалось хорошо поставленным — настолько, что в 1985 г. там проводили очередной конгресс финно-угроведения].

Памяти Татьяны Кирпиченко: ижемский поэт о литературном, языковом равенстве и бытовой дискриминации

Другой пример не только «прихода» к коми языку, но и творчества на нём: Татьяна Кирпиченко из ижемской деревни Диюр. Выучив коми в детстве, она писала на двух языках, отдавала ему предпочтение в литературных опытах. Работала учителем русского языка. См. её интервью 2013 г.:

«- Вы одинаково хорошо пишете на обоих языках. Какой из них ваш родной?

- У меня два родных языка. Я коми наполовину: отец русский, мать коми. Я родилась в Новосибирске и до пяти лет жила там. На коми не разговаривала, да и не слышала его. В пять лет мы приехали на родину мамы в Диюр, я пошла в детский сад с коми детьми и вынуждена была выучить коми язык, чтобы с ними общаться. Сейчас работаю учителем русского языка.

- На каком языке был ваш первый литературный опыт?

- На русском. Я начала писать стихи еще в детском саду, когда не знала коми языка.

- Для многих изьватас остаются отчасти загадочными людьми. А для вас?

- Я не вижу разницы между коми и коми-ижемцами. У нас есть языковые отличия: те, кто говорит на литературном коми, не понимают ижемский диалект. Раньше я тоже писала на литературном, на диалекте впервые написала прошлым летом, эти стихи вошли в сборник.

- В Диюре кто-то занимался вашей литературной «огранкой»?

- Нет. Я стала печататься, когда училась в десятом классе, в журнале «Войвыв кодзув» у Михаила Елькина. Его я могу считать своим первым литературным наставником.

- В Ижемском районе вы росли в коми языковой среде. Какую ситуацию увидели, когда приехали учиться в Сыктывкар?

- Двоякую. С одной стороны, мне показалось, что здесь стараются коми язык поднять на более высокий уровень, занимаются с молодыми авторами. Я начала ходить в ЛИТО «Арт», где с нами занималась Елена Афанасьева, поэтому я больше писала на коми. С другой стороны, есть дискриминация коми языка на бытовом уровне. Я столкнулась с этим в общежитии. Не любят коми людей. Некоторые русские студенты ругались из-за того, что в коридорах слышна чужая речь. Одна девочка вызвала родителей, чтобы через коменданта разобраться с коми, запретить им говорить на своем языке, потому что русские ее не понимают. Были даже драки. Я училась в русской группе, и меня это касалось в меньшей степени. А тем, кто учился на коми отделении, было очень обидно.

- В последние годы в Сыктывкаре активно развивается национальное молодежное движение «МИ». Повлияло ли это как-то на ситуацию?

- Да. Они помогают адаптироваться коми студентам в городе, ездят в районы, где старшеклассники вступают в их ряды и чувствуют себя под защитой.

- А русские студенты стали лояльнее, исчезла агрессия?

- Нет. Но коми ребята перестали стыдиться своего языка.

- Что вы ждете от поэтического семинара?

- Очень жду оценки своих стихов на русском. Не писала на нем со школы, начала только этим летом. Мне важно мнение наставников.

- Не боитесь? Ведь разборы могут быть жестокими и нелицеприятными.

- Ну, у меня опыт ЛИТО есть, я знаю, как это все проходит. Не нужно обижаться.

- О чем вы пишете?

- О смысле жизни, смерти, любви. Раньше, когда училась вдалеке от Диюра, писала о любви к родине.

- После университета вы вернулись на родину. Где трудитесь?

- Я работаю в двух школах – в Диюре и Кельчиюре. Четыре дня в своей школе, а два дня езжу за двадцать километров в кельчиюрскую школу.