Размножаемость и образование англичанок

Print PDF

Уже довольно давно в фейсбуке у Дмитрий Пащенко была бурная дискуссия по проблеме, «выродимся мы или нет? мол, более умные размножаются хуже и «гены интеллекта» как и «гены образования», отметаются отбором» (по стилю, правда, больше напоминающая бурление говн). Там он с грустью отметил, что наиболее известный у нас защитник «вырождения» Александр Владимирович Марков демонстративно отказывается читать нашу с Marina Fridman критику этой концепции поскольку, мол она опубликована в марксистском «Социальном компасе» а это харам. Смешней всего, что подобный отказ - отмазка. Текст с сомнениями в «глобальном поглупении» впервые был опубликован на сайте общества «Брайтс» и по его заказу: оно же на убеждения Александра Владимировича не посягает, а даже их подкрепляет и развивает. «Брайтс» это такой симулякр атеизма и материализма для западных свободомыслящих, вместо нормального марксистского, и одновременно обоснование естественности любимого ими капитализма. «Брайтс» попросили меня для них писать, я сделал два или три текста. Четвёртый же, про связь религиозности и беспомощности, они пробовали цензурировать с идеологических позиций: мол плановой экономики не может быть в принципе, а отрицательной связи религиозности и IQ просто нет, ведь в этом сомневался сам Белков (на деле она есть, но объясняется не сниженным интеллектом верующих). На том наше сотрудничество и кончилось: больше всего не люблю лицемерия, а никто так не склонен к цензуре, как рекламирующие свою приверженность свободе слова и мысли. Здесь «Брайтс» действуют точь-в-точь как гг. клерикалы, рассказывающими что религия это мораль, мир или любовь к ближнему для того же, для чего рыба-удильщик демонстрирует жертве приманку, похожую на червячка.

Но впрочем, никто не обязан читать оппонентов, если он собирает лишь подкрепления собственных взглядов — вольному воля, это лишь делает их уязвимей. Мы же стараемся читать и учитывать, и сейчас вместе с Marina Fridman анализируем появившуюся за эти годы литературу по «поглупению» чтобы сделать обзор современного состояния проблемы. Вот для начала сделанный ею реферат исследования Tropf, Mandemakers (2017) в Demography о связи образования и размножаемости англичанок в ХХ веке, результаты которого заставляют сомневаться в том, что «гены, влияющие на длительность образования отметаются естественным отбором» (важная составная часть защиты «глобального поглупения»).

***

Авторы исследовали выборку моно- и дизиготных близнецов женского пола из Соединённого Королевства (N = 2752). Если принимать модель, при которой образование женщины непосредственно воздействует на отложенное рождение первого ребёнка, то дополнительный год обучения заставляет откладывать рождение ребёнка на полгода позже. Однако и первый показатель, и второй не являются независимыми. При использовании модели, учитывающей все общие семейные фоновые факторы (генетические и семейной среды), возможность для чего дают близнецовые исследования, это влияние сокращается до 1,5 месяцев запоздания. Дальнейшее моделирование показывает, что основным является именно влияние семейной среды.

То, что в человеческих популяциях рождение первого ребёнка откладывается, часто связывают с повышением уровня образования женщин. Средний возраст женщин при рождении первого ребенка резко увеличился на целых 4-5 лет во второй половине двадцатого века по всей Европе и Соединенных Штатах, и это сопровождалось общим повышением уровня образования. Например, в Великобритании в период с 1980 по 2000 год средний возраст рождения первого ребенка, а также возраст окончания очного обучения увеличились на 1,4 года. Сравнивая три исследования возрастных когорт в Великобритании (1946, 1958, 1970), Джоши (2002) показал, что процент женщин, ставших матерями к 26 годам, снизился с 81 % для тех, кто родился в 1946 г., до 30 % для когорты 1970 г. Во всех трех возрастных когортах женщины с высшим образованием в два раза реже становятся матерями, чем женщины без образования. В самой последней когорте 1970 года только 1 из 10 женщин с высшим образованием была матерью в возрасте 26 лет по сравнению с 6 из 10 женщин без квалификации.

Однако зависимость не так однозначна. Например, для Великобритании в ХХ веке кривая изменения соответствующего показателя имела U-образную форму (с минимумом между 40-м и 50-м годом рождения), в то время как уровень женского образования непрерывно рос. Возраст при рождении первого ребенка после Второй мировой войны снизился, что сопровождалось резким ростом рождаемости — так называемый бэби-бум. В то же время повысился уровень образования. Законы Великобритании об образовании повысили возраст окончания школы с 12 до 14 лет в 1918 г., а затем с 14 до 15 лет в 1944 г. — доля взрослых людей, бросивших школу, сократились примерно с 57 % до менее чем 10 %. Только позже в том же столетии, с 1960-х годов, возраст при первом рождении увеличился. Поэтому был проделан анализ отдельно для возрастных когорт до и послевоенного года рождения.

Связь между образованием и возрастом при первом рождении может быть отчасти ложной, поскольку ненаблюдаемые факторы, влияющие на возраст при первом рождении, также могут быть связаны с образованием. В частности, семейное происхождение может играть ключевую роль в качестве агента социализации, источника ресурсов и поддержки, а также средства передачи генов. Исследования неоднократно демонстрировали, что образование и рождаемость связаны как с семейным окружением, так и с генетическими факторами.

Следовательно, семейное окружение и генетические факторы могут (частично) объяснить наблюдаемую связь между образованием и возрастом при первом рождении.

Семейное происхождение — например, социально-экономический статус (СЭС) родителей — определяет ресурсы и возможности оставаться в школе дольше и финансово компенсировать детей. Статус родителей может формировать потребительские и статусные устремления детей, которые стремятся к высшему образованию и социальному статусу до образования семьи. В более общем плане социализированное стремление к автономии может снизить амбиции по созданию семьи, одновременно увеличивая инвестиции в образование и карьеру. Биологическая предрасположенность, общая для членов семьи и передаваемая через гены, может влиять на траекторию карьеры и семьи. Время первых попыток забеременеть, измеренное в ретроспективном интервью, связано с генетическими особенностями. Кроме того, гены влияют на уровень образования и сроки фертильности. Однако остается открытым вопрос, в какой степени общие генетические эффекты для обоих исходов.

Используемая авторами модель ACE-бета требует меньше идентифицирующих предположений, и все пути, которые мы вводим в модель, идентифицируются и могут быть оценены. Достоверная информация о зиготности, фертильности и образовании была доступна для 3856 женщин в 1928 парах близнецов, выборка была дополнительно сокращена до 2752 женщин в 1376 парах близнецов. Для проверки надежности мы также применили регрессионные модели Кокса, включающие бездетных женщин. Анализ проходил в два этапа. Во-первых, авторы использовали регрессию OLS, а затем модели внутри близнецов (модели с фиксированным эффектом), чтобы оценить причинно-следственный эффект образования на возраст при первом рождении. Сравнение OLS и подхода внутри близнецов показывает степень, в которой семейное происхождение приводит к ложной связи между образованием и возрастом при первом рождении. На втором этапе авторы оценили модель ACE-бета, чтобы выяснить, в какой степени генетические и/или экологические эффекты приводят к ложной связи между образованием и возрастом при первом рождении.

Близнецы в выборке родились в среднем сразу после Второй мировой войны, средний возраст при первом рождении был почти 26 лет, а средний возраст окончания учебы был примерно 17 лет для обоих типов близнецов. Что наиболее важно для биометрических моделей, были лишь незначительные различия в среднем или стандартном отклонении интересующих исходов между близнецами DZ и MZ. Также следует отметить, что только 27 человек (~ 1 %) родили первого ребенка до окончания учебы, и только 74 (~ 2,7 %) родили первого ребенка через год после окончания учебы, так что временная последовательность предполагает, что образование влияет на возраст первого рождения. а не наоборот. Cредние абсолютные различия в образовании пар близнецов были значительными: 1,33 для DZ и 0,88 для MZ близнецов, что позволяет предположить, что достаточная вариабельность сохраняется даже внутри пар MZ близнецов. Меньшие различия для MZ, чем для DZ близнецов, предполагают генетический компонент, лежащий в основе образования. Предполагается снижение причинно-следственного влияния образования на возраст при первом рождении примерно до одной четверти эффекта, оцененного по модели OLS (0,12 / 0,44), до всего лишь 1,4 месяца (0,12 × 12 = 1,44). Эти данные свидетельствуют о том, что большую часть влияния образования на возраст при рождении первого ребенка можно отнести к семейным факторам (как генетическим, так и экологическим).

Уменьшение оценки причинно-следственного влияния образования на возраст при первом рождении в моделях фиксированных эффектов OLS по сравнению с моделями MZ близнецов оставляет нас с третьим вопросом исследования, в какой степени это снижение связано с ненаблюдаемыми общими влияниями окружающей среды и/или ненаблюдаемыми генетическими способностями, которые являются общими для обоих исходов.

Чтобы ответить на этот вопрос, мы представляем модель ACE-бета, которая одновременно оценивает прямую причинно-следственную связь между образованием и возрастом при первом рождении на основе оценки MZ-близнецов с фиксированными эффектами и генетического и общесредового вклада.

Наследуемость образования составила 0,46, что означает, что 46 % дисперсии образования были связаны с аддитивными генетическими различиями. Общие влияния окружающей среды также составляют 23 % дисперсии; а на уникальную среду, включающую погрешность измерения, приходится 31 %.

Наследуемость возраста при первом рождении объясняет 32% различий в возрасте при первом рождении. Общие средовые воздействия меньше (0,12), но значительны, и уникальные воздействия окружающей среды/измерение ошибки составляют наибольшую часть (0,56).

Генетические эффекты влияния на образование и возраста первого рождения существенно не коррелируют (.14), что означает, что факторы семейного происхождения, вызывающие ложную связь между образованием и возрастом при первом рождении, в основном связаны с окружающей средой. В модели ACE-бета прямая связь между образованием и возрастом при рождении первого ребенка объясняет 16% ассоциации, общее влияние окружающей среды среди сибсов объясняет 62 %, а общее генетическое влияние объясняет 22 % .

Итак, дополнительный биометрический анализ показывает, что связь между образованием и возрастом при первом рождении в значительной степени обусловлена ​​влиянием социального фона семьи, в то время как генетическая наследственность играет лишь второстепенную роль. Эти результаты показывают, что преобладающее мнение о сильном причинно-следственном влиянии образования не имеет оснований и нуждается в пересмотре.

В нашем исследовании влияние всех семейных факторов, общих для братьев и сестер, объясняло до двух третей наблюдаемой связи между образованием и возрастом при первом рождении, и лишь небольшая часть эффекта обусловлена ​​генетической предрасположенностью. Этот вывод обеспечивает серьезное обоснование для продолжения исследований роли влияния семейного фона на образование и рождаемость. Однако модели близнецов, которые мы представляем, не дают представления о том, какие факторы семейного происхождения важны как для образования, так и для возраста при первом рождении. Предыдущие исследования указывали на СЭС у родителей (van Doorn et al. 2011) и демографическое поведение родителей (например, Lappegård and Rønsen 2005; Marini 1985; Nisén and Myrskylä 2014; Rijken and Liefbroer 2009). Недавние исследования также показывают, что социальные связи, такие как друзья (Balbo and Barban, 2014), влияют на сроки зачатия, а братья и сестры влияют друг на друга (Lyngstad and Prskawetz, 2010). Дано что измеренные семейные характеристики обычно составляют лишь небольшую часть объясненной дисперсии (например, Nisén and Myrskylä 2014) и что родители играют важную роль в выборе друзей и свиданий, дальнейшее изучение социальной и сетевой динамики (семьи) является одним из способ лучше понять роль семьи в поведении фертильности. Обширный обзор Hobcraft (1996) определил изменения в сексуальных нормах и планировании семьи, а также драматические экономические кризисы 1970-х и 1980-х годов в сочетании с введением противозачаточных таблеток как причины снижения уровня рождаемости и отсрочки рождаемости в Великобритании. Следовательно, роль образования как полезного предиктора будущих тенденций рождаемости вызывает сомнения.

via Marina Fridman

А я добавлю для лучшего понимания ещё про связь генов и признаков:

«Вот в исследованиях что по ссылкам (собственно, таких сообщений много) обнаружили ещё одну связь вариантов гена Х с признаком У в популяции Z. Как это понимать?

http://scientificrussia.ru/articles/geny-reshayut

http://elementy.ru/…/Uroven_poluchennogo_obrazovaniya…

Первый вариант — как рассказано журналистами: «Гены определяют длительность обучения и срок начала половой жизни/первых родов».

Это понимание основано на неявном предположении движущего отбора — что он поддерживает генные варианты, благоприятствующие раннему размножению или долгому обучению, и что такие вообще есть генные варианты, «определяющие» эти признаки или поддерживающие их.

Второй способ понимания: сперва в истории общества выделяются социальные группы, вынужденные по понятным всем обстоятельствам практиковать ранее размножение или долгое обучение. А дальше они испытывают стабилизирующий отбор, направленный на «подгонку» телесности к социальной роли, почему именно у них избирательно накапливаются варианты генов, эффекты которых через какие-то побочные действия облегчают долгое обучение или ранее размножение — а не прямо влияют на него. См.подробней

http://www.socialcompas.com/…/pro-selektsionistskij…/

И, судя по всему, второй вариант правилен, первый нет. Почему? вот одно обоснование, следующее из «кооперативного» воспроизводства популяций нашего вида — в противоположность прочим животным.

А вот второе, следующее из непрямой стратегии решения проблем такими сложными и социальными существами, как мы и высшие позвоночные:

«Мы не находим ближайшего партнера для спаривания и не залезаем на него немедленно, ориентируясь по запаху и перемещаясь ползком по полу: мы используем намного более сложные стратегии, да еще и меняем их сообразно ситуации. Мы используем для поиска партнеров компьютерные сети и передаем наши послания при помощи проложенного по дну океана оптоволокна – хотя и оптоволокно, и умение набирать текст на клавиатуре, и знание алфавита – это все не для секса. Чтобы заняться сексом наш мозг, тем не менее, использует и специализированные на поиске буквы “Ы” на клавиатуре нейроны, и клетки, хранящие информацию о движениях пальцев при развязывании шнурков. Когда вы учились печатать или завязывать шнурки – вы вряд ли думали о романтической переписке и, вероятно, еще не знали о существовании взрослого белья со шнуровкой – однако вы использовали ответственные за эти навыки нейронные цепи для секса».

http://www.socialcompas.com/…/pro-selektsionistskij…/

Доводов, за первое, отличающихся от самого факта обнаружения корреляции, я, в общем не знаю.

И, таки да, эта связь почти никогда не работает за пределами популяции Z, где тот же признак может быть связан с другими генами, поддерживающими его другим способом. Как с адаптацией к высокогорью у разных народов или с низкорослостью у разных групп пигмеев.