Труды и дни лондонских строительных рабочих XVIII века. Данные собора святого Павла

Print PDF

 

Джуди Стивенсон

Резюме. В статье представлены новый набор данных — и их интерпретация — для труда и зарплат квалифицированных и неквалифицированных работников крупной лондонской стройки начала 1700-х годов. Приведены данные об организации трудовых отношений в конкретной компании строительной отрасли. Рассмотрено, сколько, возможно, работали строители того времени, за рабочую неделю и рабочий год.

Согласно этим, ранее не вводимым в оборот данным, занятость в изучаемый период была более нерегулярна и сезонна, чем принято считать в современной научной литературе. Новые данные также дополняют идущие дискуссии о революции трудолюбия и об экономическом росте.

***

Строители, данные об их труде и зарплатах, уже больше века служат универсальным заменителем “среднего” — среднего квалифицированного городского рабочего. В макроэкономическом анализе, в трудах, годе анализируют временные ряды реальных зарплат, доходы строителей выступают заменой “средней” зарплаты прочих работников. Однако у экономических историков при этом почти нет репрезентативных материалов, “прямых” источников по зарплатам и отработанному строителями времени — тех источников, по которым точнее всего можно было бы проанализировать взаимосвязь между рабочим временем и доходами. При оценке реальных зарплат строителей обращаются к предположениям, к прокси-показателям, вроде предполагаемого количества отработанных дней, или используют другие данные: о ценах, о потреблении, о депозитах и сбережениях. По одной из недавних подобных прокси-оценок, к первому десятилетию XVIII века английские рабочие трудились свыше 250 дней в году¹.

В статье использован новый массив первичных источников — сохранившиеся записи о строительных работах и оплате за них. Эти записи позволяют более точно измерить количество отработанных дней и реальные доходы строителей первого десятилетия XVIII века. Эти записи позволяют сделать вывод, что модели трудовых отношений в строительной отрасли тогда, как и сейчас, характеризовались сезонностью и “зависимостью” от этапа проекта — что ограничивало количество дней, доступных для работы и получения дохода.

Новые данные помогут нам лучше понять, как зарплата формирует доход и как более высокая интенсивность труда, “трудолюбие” — если оно имело место быть — могло способствовать росту экономики.

Оценки продолжительности рабочего времени в Англии, отработанных дней в году, лежат в фундаменте двух важных нарративов, направлений экономической истории, о доиндустриальном экономическом развитии: нарративе об уровне жизни и нарративе о росте производительности труда, о трудолюбии. В книгах и статьях об уровне жизни, в большинстве работ, экономический рост и рост реальных зарплат изучают, как коррелирующие данные — в предположении, что реальные зарплаты можно брать прокси-показателем ВВП на душу населения².

Реальные зарплаты строителей в нарративе уровня жизни берут сопоставлением двух наборов данных. Доход обычно считают путем умножения номинальной, “дневной” зарплаты — взятой из счетов строительных подрядчиков — на предполагаемое-расчетное количество отработанных дней в году. Получившийся результат, возможного годового дохода³, сопоставляют со стоимостью корзины потребительских товаров. Итоговое число — предполагаемый доход, реальная зарплата рабочих.

С момента появления подобных расчетов, с 1930-х годов, появился и парадокс — парадокс снижения реальных зарплат, располагаемых доходов населения, в ходе Промышленной революции XVIII века⁴. В значимом количестве трудов по экономической истории подобный парадокс предложили разрешить такой интерпретацией: реальные зарплаты не упали, или даже возросли, потому что рабочие, чтобы сохранить достигнутый уровень жизни, стали работать больше. Подобный рост интенсивности труда получил название “революции трудолюбия”⁵. Первоначально этот рост интенсивности труда “увидели” в данных конца XVIII века, когда капитализм и фабричная дисциплина (factory discipline) принудили рабочий класс к более тяжелому труду⁶. С начала 1990-х годов “трудолюбие” в трактовке де Фриса получило более позитивный оттенок: в новой интерпретации рабочие, мужчины и женщины, обменивали досуг и ведение домашнего хозяйства на промышленный труд — чем обеспечивали рост собственных доходов и рост экономики⁷.

Относительно недавно “революцию трудолюбия” стали датировать семнадцатым веком или даже более ранними годами⁸. Бродберри с соавторами в своей монографии указывают, что в существующей литературе оценивают занятость сельскохозяйственных рабочих в 250 рабочих дней уже к 1550 году {, что можно считать довольно высокой интенсивностью труда}.

Лондонские рабочие в подобных оценках, за счет более высокой заработной платы, смогли {отказаться от такой интенсивности и} работать меньше 250 дней только после 1760 года⁹.

Подобные оценки показывают, в первую очередь, отсутствие эмпирических исследований по реальным безработице, неполной занятости и о выборе в пользу досуга, в период раннего нового времени, хотя еще в середине XX века — пусть это тоже были предположения, без опора на эмпирику — считали, что в изучаемый период эти три категории трудовых отношений, напротив, преобладали¹⁰.

Парадокс снижения реальных зарплат связан и с тем, что введенные в оборот временные ряды по зарплатам используют в предположении, что сведения в них репрезентативны, по среднему работнику. При этом эмпирика, документы с описанием рабочих процессов из строительной отрасли, по которой традиционно берется “средняя” зарплата, почти не привлекаются. Исключение составляет монография Вудворда о строительных мастерах и рабочих в северных английских городах. Исследователь показал, что в трудовых отношениях того времени было куда как больше сезонности и вариаций, чем принято считать. Среднее количество рабочих дней у Вудворда меньше, чем в других, часто цитируемых источниках: он приводит данные по 1690-м годам с занятостью постоянных контрактных работников, не превышающей 200 дней в году, и предполагает — исходя из контекста и данных — что занятость сезонных рабочих могла быть еще ниже¹¹.

Одна из последних оценок годовой занятости, для всей рабочей Англии, принадлежит Хамфрис и Вейсдорфу. Исследователи сделали предположение о количестве дней, необходимых для получения годовой реальной зарплаты, включая нематериальные выгоды (non-pecuniary benefits), для сезонных рабочих. И это количество, согласно статье, подчиняется тенденции резкого увеличения рабочих дней: в 1650 году рабочему, чтобы прокормить себя, требовалось трудиться, в среднем, 200 дней; в 1700 году требовалось уже 250 дней; в 1750 году — уже больше 300 дней¹². Если эта оценка верна, то — даже с учетом недавних исследований — нынешние представления о благосостоянии лондонских рабочих конца XVII — начала XVIII веков могут быть некорректны¹³.

Исходная предпосылка “революции трудолюбия” — это идея, что рабочие решили увеличить предложение своего труда на рынке, обменяв свободное время на доход¹⁴. Однако механизмы, благодаря которым произошел подобный переход, к более “трудолюбивому”, более протяженному рабочему году, как показывают Хамфрис и Вейсдорф, до сих пор неизвестны¹⁵.

До тезиса де Фриса о “трудолюбии”в литературе исходили из предположений — и данных — о трудовых отношениях раннего нового времени, как, напротив, нерегулярных и не стабильных (non-routinized), не похожих на современные. Типовая для нас рабочая неделя попросту отсутствовала¹⁶.

Сторонники тезиса о “революции трудолюбия” не приняли подобную интерпретацию. Но, доказывая, что самое трудолюбие возросло в XVIII веке, они также не используют реальных “рабочие” записи, данные непосредственно с “производств”¹⁷.

Повторимся, к настоящему времени преобладающий метод оценки рабочих дней — использование корзины основных потребительских товаров и средней ежедневной зарплаты (дневной ставки), из которых рассчитывают “рабочий год”, количество рабочих дней в году, необходимых для приобретения потребительской корзины¹⁸. Метод, впервые предложенный Алленом и Вейсдорфом, пересматривал принятую в литературе условность о фиксированном количестве рабочих дней в году. Взамен Аллен с Вейсдорфом предложили рассматривать в качестве константы благосостояние, ради достижения которого рабочие умеряли или увеличивали количество отрабатываемых дней.

Выполнив расчет для нового предположения, Аллен с Вейсдорфом нашли “разрыв” в данных — между предполагаемым ранее количеством “фиксированных” рабочих дней — это количество авторы взяли из статьи Аллена 2001 года¹⁹ — и количеством дней, необходимых для приобретения потребительской корзины. Разрыв авторы интерпретировали, как рост “трудолюбия”, подразумевая, что рабочие предлагали больше своего труда на рынке, работали больше дней, чем требуется для приобретения корзины основных потребительских товаров {, что рабочие обменивали свой труд на деньги, на которые могли приобрести не только товары для поддержания “существования”}.

Используя корзину товаров для определения количества отработанных дней, Аллен и Вайсдорф — и, впоследствии, Хамфрис и Вайсдорф, пусть с разными получившимися цифрами — “согласились” с де Фрисом, в том, что потребность или стремление к потреблению можно счесть движущей силой роста трудолюбия²⁰. Важный и пока оставшийся без ответа вопрос заключается в том, улучшил ли возросший спрос на труд ситуацию на рынке для тех рабочих, кто хотел или нуждался в дополнительном заработке.

Вновь повторимся, что неявным, но ключевым, в современной литературе, остается предположение — особенно при изучении периода до 1850 года — что дневная зарплата строителей, или даже их годовой доход, можно считать репрезентативным и для других рабочих профессий²¹. С этим предположением, по-чести, есть две проблемы. Во-первых, большинство городских рабочих раннего Нового времени не получали дневных зарплат. Они работали за сдельщину — преимущественно, на мануфактурах — и получали гонорары и комиссионные за произведенное, или за предоставленные услуги. Используемые по таким рабочим сохранившиеся исторические записи никогда не содержат указаний, сколько часов рабочие потратили и какие усилия они приложили. Во-вторых, существует очень мало введенных в оборот архивных документов с записями о реальном количестве дней, отработанных реальными строителями — буквально, у нас мало документов о реальных трудах и днях, вместо них используются агрегированные расчеты и предположения. И, тем не менее, доход строителей всё равно используют прокси-показателем средних доходов.

Попытки рассчитать рабочий год в отработанных часах только усложняют дело: у нас нет достаточного количества источников по XVIII веку, чтобы быть уверенными в точности таких расчетов²². Данные, приводимые Вотом по Лондону, нельзя счесть достаточно надежными, чтобы с уверенностью писать о “продлении” рабочего времени. Более того, существующая литература по трудовым отношениям в строительстве “свидетельствует”, скорее, в пользу того, что количество отработанных часов сокращалось, с годами²³. Разумеется, замечание о сокращении более справедливо для девятнадцатого века, когда строители, с 1830-х, начали бороться и агитировать за восьми- или девятичасовой рабочий день²⁴.

Но и в данных восемнадцатого века Вудворд обнаружил, что большинство строительных работ в северных английских городах до 1750 года “вообще” вели с 6 утра до 6 часов вечера, и есть лишь несколько упоминаний о строго 12- и 13-часовых рабочих днях. А зимой строительные работы дополнительно сокращались, по времени²⁵. Дни, часовые интервалы, другие временные единицы редко указывали в каких-либо записях об оплате труда и выполненных работах. Поэтому вполне возможно, рабочие могли работать за одну и ту же оплату переменное количество часов²⁶.

Строители в Лондоне и других крупных городах также не работали по часовой оплате до 1860 года, а её введение было связано с возросшей сложностью работ²⁷. В этих данных по трудовым отношениям можно найти и некоторую перекличку с идеями “революции трудолюбия”: ведь если в XVIII веке продолжительность рабочего дня увеличили, то к 1775 году многие рабочим получали меньше, чем в 1700 году, поскольку номинальные ставки в счетах подрядчиков были чрезвычайно “жестки”, сквозь года неизменны в оценке стоимости строительных работ.

Фейнштейн, по имеющимся у него источникам, пришел к выводу, что в обсуждаемый период оплата за отработанные часы оставалась стабильной²⁸. Для целей данной статьи полезно будет поступить также. Ведь, например, дневная ставка оплаты труда рабочих на строительстве собора святого Павла между 1675 и 1748 годами не увеличилась.

В этой статье приведены новые данные о важном строительном объекте начала XVIII века — о соборе святого Павла, на многие десятилетия после “Великого пожара” самом большом и важном объекте Вестминстера. В статье использованы архивные дневниковые записи известного строительного подрядчика Уильяма Кемпстера. В записях — данные по фактическому количеству дней, отработанных подрядчиком и его командой в 1700-1709 годах, в сложное для них десятилетие, когда Кемпстер с командой завершили работу над куполом и Западным фасадом.

Данные из записей Кемпстера расходятся с интерпретациями “революции трудолюбия”: строители работали меньше, чем это предполагается в оценках исследователей. При этом на занятость и трудовые отношения влияла — снижая занятость — фрикционная строимость, возникающие проблемы и сложности при поиске работы²⁹.

Приводимые в статье новые данные ограничены своим источником — это данные только по одному строительному объекту. Поэтому их интерпретацию не стоит распространять на, например, анализ трудовых отношений сельскохозяйственных работников или работников, работающих по годовым контрактам³⁰. Тем не менее, данные и найденные в них паттерны достаточно органично примыкают к уже существующей историографии, посвященной труду и городским рабочим. Интерпретации приводимых данных можно использовать для дальнейшего обсуждения и исследования механизмов, благодаря которым трудовые отношения изменились, а рабочие контракты, в конечном итоге, стали более регулярными и частыми. Также архивы собора святого Павла “показывают”, что зарплата строителей различалась — люди получали разную оплату в разные дни и работали разное количество дней. Поэтому использовать некую единую норму, 250 рабочих дней в году — плохое решение и плохой показатель для анализа истории занятости и зарплат.

Часть первая

Данные со строительных площадок, как документальный источник, довольно проблематичны, особенно если пытаться использовать сведения в них о строителях, как репрезентативную выборку для изучения занятости. Строительство капиталоемко, его внешние условия — финансы, погода, стоимость альтернативного размещения капитала и т.д. — лишь способствуют накоплению расходов и упущенных выгод, с каждым днём строительства. Поэтому большинство строек, как проекты — проекты интенсивные, с таким же трудом. Однако, при всём при том, спрос на рабочую силу в строительстве зависит от этапа. Каменщики возводят стены, перекрытия и проёмы только после того, как залит фундамент. Плотники вставляют двери и окна, украшают их резьбой, только с возведением проёмов. Водопроводчики укладывают трубы только когда готовы стены, крыши и потолки, по которым можно протянуть трубы.

Строительные работы — сезонны. Субподряд и самозанятость здесь не могут не преобладать, как организационная форма отношений. В результате, хотя работы в счетах могут быть записаны, как продолжительные и с указанием большого количества людей, на стройке — тот же Вот использовал записи со строительства Западного канала, канала Бёртона на Тренте, в 1801 году, чтобы указанным в счетах количеством людей проиллюстрировать возросшую производительность и возросшую продолжительность рабочего года³¹ — вероятно, только для квалифицированных рабочих есть работа на весь год. Или благодаря контракту с крупной компанией, управляющей логистикой строек и перебрасывающей квалифицированных рабочих с места на место, или за счет опыта “мастера на все руки”, когда специалист переключается с одной задачи на другую.

Хотя этапность и сезонность работ характерны практически для любых строительных работ, строительство в Лондоне в XVII и XVIII веках, по-видимому, организовали таким образом, чтобы обеспечить исключительную интенсивность. Как правило, записи со строительных площадок “показывают”, что работа над крупными объектами в Лондоне кипела шесть дней в неделю, 52 недели в году, в течение всего изучаемого периода³². Ни в одном из официальных отчетов со строек нет упоминаний, что в праздничные дни церковных праздников, кроме Рождества и Пасхи, работы останавливали. Строительные площадки оставляли открытыми для беспрепятственного доступа как можно большему количеству людей, которые могли работать, не мешая друг другу. Люди, ответственные за цепочки поставок и услуг, транспортные работники, геодезисты, юристы, администраторы и финансисты — все обладали доступом к площадкам.

И в подобной обстановке, если люди могли — и хотели? — работать как можно больше, существовали ли какие-то формальные ограничения, чтобы препятствовать этому?

Данные, использованные в статье, относятся исключительно к квалифицированной рабочей силе — к каменщикам, трудившимся над собором святого Павла в 1700-1717 годах. Эти данные записаны в двух дневниках-гроссбухах Уильяма Кемпстера, одного из подрядчиков-каменщиков собора. Оба дневника, каждый объемом чуть меньше 300 страниц, содержат, преимущественно, еженедельные записи с именами мужчин, количеством дней, которые они отработали за неделю, и зарплатами, полученными за неделю³³.

В первой книге-дневнике — еженедельные отчеты с 12 октября 1700 года по ту же декаду октября 1702 года. Вторая книга начинается с марта 1706 года и охватывает период до июня 1709 года. Записи явно помечены, как относящиеся к собору святого Павла, и совпадают с записями собора о погашении счетов Кемпстера³⁴. Кемпстер выступал подрядчиком работ для собора до 1717 года, так что, вполне вероятно, существовали и другие гроссбухи, не сохранившиеся к нынешнему дню³⁵.

Данные в гроссбухах о зарплатах, бесспорно, фрагментарны и дают мало информации о рынке труда всего Лондона того времени. Но это чуть ли не единственное выявленное к сегодняшнему дню свидетельство подобного рода, с описанием реальных рабочих процессов и с данными о реальных зарплатах 179 опытных квалифицированных работников, трудившихся на важнейшем строительном объекте. При этом многие из работников в команде Кемпстера работали не только на него, но и на других подрядчиков³⁶ (см. Таблицы 1 и 2).

Таблица 1. Количество строителей, работавших вместе с Кемпстером в 1700-1709 годах (из расчета 52 недели в год)

	1700-1701	1701-1702	1706-1707	1707-1708	1708-1709
Количество строителей	28	19	102	65	77

Источник: авторский анализ по данным TNA, C106/145

Таблица 2. Количество лет и строителей, отработавших указанный срок у Кемпстера

<1 года	>1, <2 года	>2, <3 лет	>3, <4 лет	>4 лет
120 человек	26	23	нет записей	10

Источник: аналогично таблице 1

Таблица 3. Уровень навыка и оплата за день у Кемпстера

Уровень навыка	Оплата за день, пенсы	Число специалистов
Неквалифицированные рабочие (Unskilled men)	10-17	13
Рабочие (Labourers)	18	36
Квалифицированные сборщики (fitters), укладчики и камнетесы	19-27	27
Мастера-каменщики	28	37
Мастера, каменщики и резчики	30	23
Специалисты	32-34	13
Бригадиры и резчики	36-40	2
Всего рабочих в выборке		179

Примечание: Низкоквалифицированные рабочие (low-skilled), возможно, зарабатывали меньше, чем рабочие (labourers), потому что последние получали премию за особую физическую силу и специфические для отрасли знания.

См. Stephenson, Pay of labourers

Источник: аналогично Таблице 1

Из записей гроссбухов можно извлечь пять 52-недельных периодов, составляющих основу расчетов данной статьи: два года подряд, с октября 1700 года, и три года подряд, с марта 1706 по март 1709. В этот период команда Кемпстера построила юго-западную башню собора, возвела знаменитую геометрическую лестницу, уложила кладку библиотеки, установила и украсила изразцами колонны западного фасада. Часть резьбы в Соборе святого Павла — тоже работа команды Кемпстера.

В гроссбухах есть отдельные записи об управленцах Кемпстера. Майкл Гроуден, работавший на Кемпстера с 1706 года, если не раньше, записан в документах собора как “мастер” над каменщиками. Под таким же статусом записи о нем встречаются в последующие годы. Джошуа Флетчер, бригадир, участвовавший в обсуждении замены квадратной башни куполом в 1710-м, работал на Кемпстера по крайней мере три года.

В изучаемых книгах-гроссбухах Кемпстера записи выполнены руками двух людей, с разными почерками, чего можно ожидать в случае, когда мастер или подмастерье помогали вести учет. Как правило на одну неделю отведен разворот двойной страницы, где на одной странице записаны дни и имена строителей — отработанные дни зачеркнуты — а на другой учет выплат. Иногда записи дней и выплат приведены на одной странице, для экономии места. На некоторых страницах вписаны по две недели, в нескольких случаях записаны сразу четыре недели выплат на страницу. Есть исправления, вычеркивания, несколько ошибок. Кое-где зафиксированы только отработанные дни, но не выплаты. Иногда вычеркнуто по пять отработанных дней, но оплата приведена за шесть, на других страницах — наоборот. Иногда ясно, что отдельные люди должны были работать — их имя стоит в середине списка — но для них не записаны ни дни, ни зарплаты. В других случаях для рабочих приведена оплата за несколько дней, без предыдущих записей о работе.

Обычно в любую неделю на одного работника приходится не больше шести дней выплат. В некоторые недели, в конце декабря, строителям платили больше — с уточнением, что оплата будет отработана в неделю после Рождества. В мае 1706 года Джозефу Смиту, старшему и очень опытному каменщику, работавшему над собором с 1690-х, заплатили за две недели подряд, при этом в дневнике нет уточнений о причинах. Однако подобные “исключения” встречаются редко и, в целом, в гроссбухи вписаны последовательные и упорядоченные записи. Сами книги хорошо сохранились, с момента последнего использования.

Время от времени в книгах появляются уточняющие заметки, с именами строителей, описанием работ или обстоятельств. В записи от 12 мая 1708 года читаем:

“Я обещаю выплатить мистеру Уиллу Кемпстеру сумму в пять фунтов по первому требованию; засвидетельствовано мною, Тхо Нэггом” (Tho Knagg).

Запись, вероятно, относится к погашению некоего займа³⁷. Фамилию Нэгга мы находим в записях каждого года, он был одним из самых трудолюбивых и опытных каменщиков Кемпстера. Поэтому, предположительно, Кемпстер одолжил ему деньги.

Второго апреля 1709 года читаем, что “вся эта неделя учтена в счетах за март”, и что

“Мистер Ричардс 3 дня на этой неделе возводит ступени для лестничных … колонн, Мэтт Уэйн и Ник Авраам по 2 дня каждый работают над крепежом для мистера Ричардса и еще 6 дней поверх, как записано в счетах собора. Каменщики больше заняты [работой] на колоннах; Питер Абрахам Ричард Дэй, Уилл Стоунхаус, Мик Гроуден”³⁸.

Из этих записей мы узнаем, что Ричард Ричардс — работавший еще на отца Кемпстера, всё также над собором — в мае 1709-го трудился над лестницей. Дневная оплата Ричардса 30 пенсов.

Запись от 4 июня 1709 года,

“Джон Такки начал устанавливать ступени на западной стороне 26 мая 1709 года, закончил там же, 24 августа 1709 года, в Варфоломеев день”³⁹.

Такки — еще один опытный мастер-каменщик, который зарабатывал 30 пенсов в день, практически “предел” дневных ставок у Кемпстера.

Очевидно, что 30 пенсов в день, которые Аллен и Шварц в своей статье взяли средней дневной зарплатой специалиста — зарплата отнюдь не средняя⁴⁰. Это ставка наиболее квалифицированных мастеров за сложную работу. Однако, как мы увидим далее, и дневную ставку — возможно, только для строителей — не стоит считать точным предиктором дохода рабочих.

Вообще, это не совсем простая задача — установить, по типовым записям в гроссбухах, кто работал мастером, а кто “обычным” рабочим. Однако, в несколько недель в 1706 и в 1708 годах, Кемпстер добавил к записям о зарплате “классифицирующие” заголовки, с указанием специальностей и навыков своих сотрудников, о чем см. таблицу 3.

Классификация включает “рабочих”, “призванных” каменщиков (masons on the call), каменщиков “по грубому камню” (rough layers and their labour), а также рабочих без указания специальностей. Благодаря этим записям — и некоторым другим, в гроссбухе — можно, в общих чертах, классифицировать уровни квалификации и диапазон зарплат.

Указанные диапазоны дневных ставок относительны — некоторые работники работали на разных ставках в разные годы. Уильям Стоунхаус — специалист, в статусе-права гражданина, не состоящий в Masons Company, в 1710 году отдавший сына в подмастерья Кемпстеру — работал и по ставке в 20 пенсов в день, и по ставке в 28 пенсов, и, впоследствии, руководил собственными подмастерьями. Стоунхаус обучался у мастера, который обучал и Джошуа Флетчера — бригадира и одного из двух самых высокооплачиваемых рабочих Кемпстера. И Флетчер, и Стоунхаус трудились над собором святого Павла еще в 1690-х годах⁴¹.

Флетчер, важный человек в команде Кемпстера, в записях часто проходящий, как “прораб”, во время работы над собором вел личную переписку с комиссарами по перестройке (Commissioners for the rebuilding). След Флетчера — сына пивовара из Вестминстера — можно найти в документах еще в 1691 году, когда он поступил в ученичество к Роберту Бушнеллу, специалисту из известной лондонской семьи каменщиков. Впоследствии Флетчер и сам стал строительным подрядчиком.

Джон Баркер, из специалистов со ставкой в 32-34 пенса, выучился на резчика и работал с Джоном Томпсоном, подрядчиком-предшественником Кемпстера на соборе святого Павла, в 1690-х годах.

Некоторые из тринадцати мужчин, которым платили более 30 пенсов в день, работали над собором и до Кемпстера, и с другими известными подрядчиками. Записи о Джоне Магнусе можно найти в 1681 году, когда его взял в ученики Томпсон — и Магнус работал над собором еще в 1690-х годах. Ричард Ричардс кроме Кемпстера поработал с подрядчиками Кристофером Кемпстером, Эфраимом Бошаном, Эдвардом Стронгом. Уилл Эш и Джозеф Смит тоже работали на Стронга.

Упоминания о рабочих, получавших 28 пенсов в день, встречаются в более ранних документах собора в статусе учеников, встречаются в записях Masons Company. У некоторых впоследствии появятся собственные ученики. Многие из тех, кто работал за 20, 24 и 26 пенсов в день, позже “дослужились” до участия в профессиональных объединениях и до статуса вольных каменщиков (freemen masons). Двое из работников с зарплатой в 28 пенсов — сын Кемпстера и Ричард Дэй — обучались у самого Кемпстера, около 1700 года, и работали с ним все время его участия в строительстве собора. В первом дневнике о Дее и Кемпстере-младшем есть записи, по несколько отработанных дней, но зарплата не указана. С 1706 года младшему Кемпстеру и Дэю платят уже по 28 пенсов в день⁴².

Низшая часть распределения, 18 пенсов за день — преимущественно “простые” рабочие, хотя здесь есть и несколько специалистов-каменщиков. Уилл Шоуэрс числится каменщиком в одном отчете собора за 1704 год, но в записях Кемпстера он получает только 18 пенсов⁴³. Чарльз Турланд — тоже каменщик в отчете собора, также трудится на ставке в 18 пенсов, причем приходился родственником Кемпстеру. Вполне возможно, что значимое число мужчин на ставке в 18 пенсов могли быть, ранее, каменщиками-специалистами, а не рабочими. О Сэме Лайтфуде (Ледфорде), который много раз появляется в записях Кемпстера рядом с Уиллом Шоуэрсом, известно, что еще его отец учился на каменщика.

Однако об уровне мастерства можно строить лишь предположения. Более того, пока команда Кемпстера работала над собором, комиссары последнего параллельно нанимали большое количество рабочих, для помощи специалистам и для выполнения более простых работ. Им платили, преимущественно, по 16 пенсов в день зимой, и по 18 пенсов летом. Их зарплаты отдельно записывал клерк, ведущий учет работ над собором. Однако распределения задач и специальностей в записях собора, в отличие от гроссбухов, нет — поэтому мы не можем сказать ничего определенного о том, как взаимодействовали разные команды друг с другом.

Часть вторая

В таблице 4 (4А и 4Б) приведено среднее количество дней, отработанных людьми Кемпстера, а также ставки заработной платы, за 52-недельные периоды. Среднегодовое количество дней намного ниже оценочных цифр приводимых в современной научной литературе. Но и средние могут быть обманчивы⁴⁴. Пятеро работников — 2,3% от общего числа — трудились более 250 дней в году; примерно 15% трудились более 200 дней, причем не один год. Однако у большинства работников нет и 150 дней за год. Если эти средние показатели счесть репрезентативными для всех английских рабочих, то среднегодовой доход рабочего составил бы примерно половину от текущих оценок в современной библиографии⁴⁵.

Коль скоро существующая литература по вопросу зиждется на множестве предположений — продолжим традицию и сделаем несколько своих. Предположим, что строители могли работать в других местах, в течение года. И это даже не совсем предположение — мы знаем, что строители работали с разными подрядчиками. Двое из списка Кемпстера, Уилл Эш и Ричард Ричардс, записаны работающими у Эдварда Стронга, в Гринвиче, в июле 1700 года, чуть раньше относительно имеющихся у нас записей из гроссбухов Кемпстера⁴⁶.

Таблица 4А. Среднее число отработанных дней и средние зарплаты работников Кемпстера, по ставкам

Ставка зарплаты за день	Среднее число дней, пришедшихся на одного работника с указанной ставкой, 1700-1709-е годы
Меньше 18 пенсов	48,59
18 пенсов	132,30
19-27	163,79
28	101,21
29-30	175,56
32-34	48,72
36-40	200,50

Источник: аналогично таблице 1

Таблица 4Б. Среднее количество дней, отработанных рабочими Кемпстера за год, 1700-1709 годы

	1700-1701	1701-1702	1706-1707	1707-1708	1708-1709
Среднее, дней	152.89	167.44	122.36	142.42	113.05
Коэффициент вариации	62%	55%	73%	68%	88%

Источник: аналогично таблице 1

Теперь предположим, что если строитель работал не все дни в неделю, но присутствовал на стройке весь год, то тогда, возможно, Кемпстера можно считать его единственным работодателем. Но вряд ли это предположение верно — в записях много строителей, которые отработали 150 дней, полными неделями в течение полугода, а затем исчезли со страниц гроссбуха. В исследуемый период хватало строек, на которые могли устроиться каменщики и строительные мастера, однако у нас нет подробных отчетов и записей с данных строек⁴⁷.

Попробуем проанализировать, насколько “малы” полученные нами средние показатели, сколько работы имелось в соборе святого Павла и как она распределялась. А уже затем, по полученным данным, попробуем рассчитать возможную альтернативную занятость.

Собор, как строительная площадка, был открыт и доступен для работников шесть дней в неделю, 52 недели в году. Во все годы в гроссбухах Кемпстера — и других введенных в оборот источниках по собору — есть лишь одна четырехдневная рабочая неделю в году, приходящаяся на Рождество, и две пятидневных недели, как правило, после Благовещенья. Подобное распределение времени можно считать обычной практикой, судя по архивам других строительных площадок. Получаем 308-309 рабочих дней, как доступный максимум, за год.

Отметим, что в пятьдесят три дня церковных праздников и праздников в честь святых, в которые, по предположению Вота, работа останавливалась — команда Кемпстера и остальные рабочие трудились.

Однако реальный рабочий год был еще меньше, а объем работ сильно зависел от сезонности. Сезонность для команды Кемпстера выражалась, как правило, в полной занятости в квартал в преддверие Рождества, в небольшом количестве работы в январе и феврале, и в росте занятости, до полной, с Благовещенья до Рождества. Записи в гроссбухах показывают, что команда Кемпстера отработала 47 недель в 1700-1701 годах, 48 недель в 1702-м, а затем 48, 49 и 48 недель, соответственно, в 1706-1709 годах. Нерабочие недели приходились, преимущественно, на январь. Сезонность в работе каменщиков неудивительна, и, если брать предыдущие статьи и монографии, где её пытались учесть, она даже менее выражена — по оценочным расчетам из библиографии дней “теряли” больше⁴⁸. На графике 1 показаны средние сезонности работ, взятые как среднее количество рабочих дней в неделю — количество работников и дней, которые они проработали — в каждый месяц, за все пять лет.

График 1. Средняя еженедельная занятость, в человеко-днях, отработанных за месяц, на протяжении 1700-1701, 1706-1709 годов, взятая как процентиль от июля, месяца с самой высокой занятостью (100%, 182 дня).  Примечание: Средняя недельная цифра рассчитана, как общее количества человеко-дней, отработанных за все недели, а затем в среднем, за месяц, за все 5 лет.  Источник: Авторский анализ TNA, C106/145.

Таблица 5. Кровельщики, рабочие дни, квартальные отчеты собора Святого Павла, 1696-1700 годы

	Кровельщиков работало	Отработанных дней, на одного кровельщика
После Михайлова дня (октябрь — декабрь)	28,4	57,6
После Рождества (январь — март)	19,8	31
После Благовещенья (апрель — июнь)	26,8	45,8
После Летнего Солнцестояния (июль — сентябрь)	28,25	56,75
В среднем, отработанных дней за год		191,15

Источник: аналогично таблице 1

Получаем, что в январе интенсивность работы составляла всего 55% от интенсивности работы в июле, а в квартал с Рождества по Благовещенье было почти вдвое меньше работы, чем в летние месяцы. Если обратиться к архивам самого собора — подобное распределение занятости характерно не только для команды Кемпстера. Каменщики-укладчики (bricklayers), кровельщики (carpenters), рабочие, водопроводчики и стекольщики в Сретение или на послерождественский квартал тоже отправляли в собор меньше счетов на оплату.

Хотя дневные счета не всегда можно считать точным отражением отработанных дней, счета кровельщиков, хорошо сохранившиеся и релевантные {в смысле выполнения работ, но не распределения оплаты труда рабочих, о чем см. предыдущую статью Стивенсон} для периода 1690-х и 1700-х годов, также показывают меньше отработанных дней между Рождеством и Благовещением, см. таблицу 5⁴⁹. На других строительных площадках ситуация схожая. И только специалисты с постоянными должностями-контрактами записаны — и получали оплату — в январе и в первом квартале, в то время как количество работников и подмастерьев в гроссбухах “прирастает” в недели после Благовещения и после Михайлова дня.

По результатам анализа получаем, что в исследуемый период строителям не обеспечивали полную занятость, 52 недели в году — в январе и феврале работы не хватало, в сравнении с июлем. Это сезонное ограничение строители отчасти могли обойти, найдя работу на стороне. Например, каменщики Кемпстера первые месяцы года могли устроиться в мастерские, вырезая камины и памятники⁵⁰. Неквалифицированные или недостаточно квалифицированные строители могли податься на {водный, преимущественно} транспорт и в грузчики: на Темзе, в верфях, в Лондонском порту, и на близлежащих набережных. Однако занятость здесь также зависела от экстремумов сезонного спроса.

Итого, в первое десятилетие восемнадцатого века максимальное количество дней в году, в течение которых кто-либо получал оплату, по гроссбухам Кемпстера, составляло 289 дней (48,2 недели). Примем эту цифру за показатель максимума, ежегодно доступного для строителя, при работе на одного строительного подрядчика.

Часть третья

Определившись с доступным максимумом работы, зададимся вопросом, как нам подсчитать еженедельный график работы, по дням?

Мы очень мало знаем о повседневных практиках того времени. Что касается часов работы “вообще”, в течение недели — колокол собора святого Павла звонил в 6 утра, в час дня и в 6 часов вечера, что дает нам, возможно, 11 часов рабочего дня, с перерывами⁵¹.

В архивных документах Миддл Темпла от июня 1722 года есть счет от Эдварда Стэнтона, каменщика, близкого к Кемпстеру, в котором подробно расписаны работы, выполняемые за день: “полдня” труда каменщика и три часа труда рабочего, общей стоимостью два шиллинга, т.е. 24 пенса⁵². Если труд высококвалифицированного каменщика стоил 3 шиллинга, т.е. 36 пенсов за полный день, а труд рабочего два шиллинга — такие расценки мы находим далее, в том же самом счете от Стэнтона — то вычтя из двух шиллингов половину нормы каменщика, 1,5 шиллинга, 18 пенсов, найдем, что три часа рабочего стоили 6 пенсов, и, как следствие, полный рабочий день, видимо, составлял 12 часов {а на руки рабочий получал еще меньше, о чем см. предыдущие статьи Стивенсон}.

С учетом колокола святого Павла, кажется правдоподобным, что из этих 12 часов до 10 или 11 рабочие и мастера-каменщики взаправду трудились. Получаем шестидневную рабочую неделю, с 60-66 рабочими часами. Однако этот расчет стремительно теряет в правдоподобности, если вспомнить, что мы обсуждаем тяжелый физический труд, с погрузкой-разгрузкой камней, с перетаскиванием тяжелых тачек, с нерядовой подгонкой и резьбой по камню, с инкрустированием поверхностей резным ясенем. Еще 66-часовая рабочая неделя превышает нагрузку рабочих девятнадцатого века. И, честно говоря, трудно поверить, что кто-то может оставаться производительным столько времени и при такой физической и умственной нагрузке — хотя менее напряженная работа в вероятно, возможна и на протяжении 66 часов, о чем свидетельствует труд домашней прислуги. Наконец, еще относительно недавно в научной литературе считали, что большинству населения банально не хватило бы питания для столь напряженного труда⁵³.

Упомянутую выше меру, “полдня” работы Стэнтона, можно считать типовой — её мы встречаем в счетах, в записях бухгалтерских книг, она есть в обсуждаемых гроссбухах Кемпстера, вместе с полным днем. И, похоже, у строителей отсутствовала возможность получить надбавку за “сверхурочную работу”, как в королевских военно-морских верфях, где, когда спрос на труд возрастал, люди работали днями и ночами, больше 12 часов за день⁵⁴. Предположим, что для каменщиков это связано с особенностями работы — они трудились над стандартизированными, пусть и сложными, однотипными заданиями, на одной и той же стройке. Авралу почти неоткуда взяться. Впрочем, у нас пока недостаточно свидетельств, чтобы подтвердить или опровергнуть это предположение.

Таким образом, для большинства строителей шестидневную 66-часовую рабочую неделю можно рассматривать, как максимум возможной занятости. Однако наличие такой устоявшейся меры, как “половина” дней (half-days), показывает, что английское строительство раннего нового времени — не тот случай, когда все и всегда работали полными неделями, даже если работники присутствовали на стройке. Существование неполной рабочей недели в строительстве перекликается с предшествующими статьями, с моделями занятости и моделями трудовых отношений в раннее новое время — литературой, где неполную занятость выводили из дней, в которые пары предпочитали вступать в брак⁵⁵.

Но, возможно, количество дней, полных, которые работники и находились на строительной площадке, и работали, можно использовать как показатель “трудолюбия”. Построенный на эмпирике, этот показатель — никогда ранее не конструируемый в литературе — покажет, как выглядели труд и производительность рабочих, как менялись эти показатели, влияли ли на них временное отсутствие работы, или традиция «святых понедельников», т.е. отгулов после пьянок. Проверим на показателях, правдиво ли предположение, что производительность только росла — повсеместно подразумеваемое предположение в литературе о “революции трудолюбия” в восемнадцатом веке⁵⁶.

Таблица 6. Среднее количество рабочих дней мастеров (craftsmen), в неделю, на строительной площадке

	1700-1701	1701-1702	1706-1707	1707-1708	1708-1709
Все работники	5,36	5,27	5,21	5,20	5,12
меньше 18 пенсов				5,19	5,18
18 пенсов	5,37	5,50	5,33	5,30	5,03
19-27 пенсов	5,44	5,37	5,24	5,22	5,07
28 пенсов	4,62	4,23	5,34	5,01	5,04
29-30 пенсов	5,48	5,23	4,96	5,23	5,47
32-34 пенса	5,25		4,73	5,75	5,50
36-40 пенсов	5,84	5,29	5,58	5,53	5,71

Примечание: рождественская и пасхальная недели исключены. Среднее по всем работникам — 5,2 дня. Источник: аналогично таблице 1

К сожалению, при конструировании показателя сразу возникают неясности: мы не можем точно сказать, выпадали ли некоторые дни в неделю из-за того, что Кемпстер экономил на зарплатах и говорил рабочим не появляться в определенные дни, или из-за того, что работники самостоятельно выбирали отдых и досуг.

В таблице 6 показано среднее количество отработанных дней в команде Кемпстера, рассчитанное как среднее значение отработанных дней в неделю, с использованием только тех недель, о которых есть записи в гроссбухах, за вычетом рождественской и пасхальной недель. Получаем, в среднем, 5,2 рабочих дня. В разбивке по зарплатным ставкам получаем средние, также, по большей части, превышающие 5 рабочих дней.

Что означает, что у рабочих оставалось не так уж много времени на отдых, и что большинство рабочих не трудились полную шестидневную неделю — хотя строители усердно трудились, когда у них появлялась такая возможность. Поскольку на одной строительной площадке люди работали более пяти дней, маловероятно, что они могли переключаться на подработки в других местах. Поскольку в гроссбухах, в общем, немного дней, когда свободны вообще все рабочие — похоже, что работники выбирали день досуга и нарезали себе еще половину выходного дня индивидуально. Непохоже, что они соблюдали праздники, или что при подобном распределении времени они могли использовать свободный день или половину дня для поиска новой работы⁵⁷.

В последних два года, в записях гроссбуха, растет количество рабочих дней для высокооплачиваемых работников, как выросло и общее число работников у Кемпстера. Поэтому в отношении трудолюбия и роста производительности мы можем предположить показатель-ограничитель: спрос Кемпстера на квалифицированную рабочую силу. Каковой спрос, видимо, рос вместе с ростом сложности работ над собором.

Полученный показатель, вместе с данными из гроссбухов, показывает, что большинство работников — по которым можно взять и аппроксимировать среднего английского рабочего — могли бы работать, предполагая их постоянную занятость, 5,2 рабочих дня в неделю, 48,2 недели в году. Максимальная занятость составит 250,6 дней. Однако принять полученные цифры за аппроксимацию и искомый показатель-выразитель, для среднего английского рабочего, мы можем только в случае, если все трудоспособные мужчины могли бы работать в каждую из 48 недель.

Как показано в следующей части, данные свидетельствуют об обратном.

Часть четвертая

Как видно из таблицы 7, среднее количество недель, фактически отработанных людьми из команды Кемпстера, за пять лет, составляло примерно половину максимально возможного. Только в один год половина команды проработала более 40 недель.

Таблица 7. Среднее количество рабочих недель, для всех работников Кемпстера, за все годы

	1700-1701	1701-1702	1706-1707	1707-1708	1708-1709
Зарплаты	Отработанных недель, за год
Среднее, всех работников	27,68	31,05	22,62	26,88	21,45
меньше 18 пенсов				21,33	16,09
18 пенсов	33,70	26,00	20,24	25,70	315,88
19-27 пенсов	35,29	28,75	30,53	31,00	27,08
28 пенсов	7,33	20,50	21,93	24,53	21,25
29-30 пенсов	5,48	5,23	4,96	5,23	5,47
32-34 пенса	29,00		11,10	2,00	5,00
36-40 пенсов	8,50	47,00	47,00	48,50	30,50
Работали свыше 40 недель	39,29%	52,63%	22,55%	38,46%	27,27%

Источник: аналогично таблице 1

На количество отработанных недель, помимо сезонных факторов, рассмотренных выше, скорее всего, влиял спрос работодателей на труд. И этот фактор определял занятость — больше, чем предпочтения самих рабочих между отдыхом и оплачиваемым трудом.

Есть две причины, по которым спрос подрядчиков на труд варьировался. Первая, как обсуждалось выше — требования к навыкам строителей. Требования зависели от этапа работ. Вторая — интенсивность работ. При возникновении проблем, при увеличении или сокращении длительности контракта {между собором и подрядчиком}, при увеличении или сокращении объема работ, менялся и спрос на труд.

И, для обеих причин, если работники не становились незаменимыми — они прекращали работать на подрядчика⁵⁸. Поскольку работа, к которой привлекли Кемпстера, носила узкоспециализированный характер, число работников в его команде, в моменте, возможно, превосходило типовое, на строительных площадках, где существовали однородные требования к квалификации. Впрочем, период строительства, попавший в изучаемые гроссбухи, можно считать самым напряженным, в строительстве собора. В каком-то смысле, разбираемые пять лет — наилучшие, по занятости, для каменщиков и плотников⁵⁹.

По гроссбухам, квалифицированные и полуквалифицированные работники трудились у Кемпстера лишь небольшую часть года, а затем — хотя работы, предположительно, все еще хватало, для их уровня квалификации — покидали команду и перебирались к другому работодателю. Только небольшое число работников трудились у Кемпстера долгое время — лишь десять человек, из присутствовавших в гроссбухе в октябре 1700 года, записаны и в 1708-1709 годах. Прочие работники, видимо, или работали на Кемпстера на других площадках, или нанимались к иным подрядчикам собора Святого Павла, или работали уже на совсем новых местах. Увы, за отсутствием свидетельств мы не можем сделать ни одного строго утверждения.

Отток рабочих в команде Кемпстера можно попробовать объяснить плохим качеством подбора: работники или не соответствовали по квалификации, или, наоборот, обладали слишком высокой квалификацией. Можно попробовать объяснить и напряженным и конкурентным спросом на труд.

Предположим, что у специалистов хватало вариантов трудоустройства, а у Кемпстера хватало задач под различную квалификацию. Предположим также, что те, кто остался с Кемпстером надолго, хорошо соответствовали его требованиям и к навыкам, и к личным качествам в составе команды. А те, кто ушел, по-видимому, не подходили, но нашли себе работу в другом месте.

Сложно сказать, верны ли эти предположения, но факт постоянного большого оттока и притока людей, вероятно, снижал эффективность труда — из-за неопределенности, порождаемой вследствие неопределенности неэффективности и, наконец, необходимости в дополнительном контроле за рабочими, также из-за неопределенности.

Независимо от предположений, на ежегодную занятость строителей влияли два фактора. Первый фактор — т.н. фрикционная стоимость (frictional costs), время и усилия, которые работник тратил, чтобы найти себе рабочее место. Второй фактор — спрос на труд у строительных подрядчиков, с учетом сезонности и иных обстоятельств. На оживленных рынках, с высоким спросом на труд — каким, вероятно, был Лондон в рассматриваемый период — затраты на поиск новой работы должны были быть невелики для работников. Поэтому, даже если работники не до конца соответствовали новой должности и задачам, то, всё равно, поиск работы занимал бы короткое время.

Однако и с предположением о высоком спросе на труд и низкой фрикционной стоимости, рабочим всё одно сложнее было бы найти работу в Сретение, чем в середине лета, или в Михайлов день. Поэтому, в зависимости от времени года, поиск работы удлинялся, что означало пропавшие втуне дни. Так, когда спрос на строительные работы резко упал после 1725 года — и, снова, после 1735 года — во все кварталы поиск работы стал длительнее и сложнее, для трудящихся. Схожие процессы, видимо, сопровождали и изучаемый период⁶⁰.

Наконец, даже если работники быстро находили новые места — мы не можем уверенно писать о том, что строители всегда брались за работу по той же или лучшей ставке. Хотя бы потому, что в команде Кемпстера есть примеры, как мужчины брались за работу по более низкой ставке, чтобы остаться. И по гроссбухам нет даже намека, что новых работников нанимали на более высокие ставки, в сравнении с “оставшимися”.

С октября по декабрь 1700 года Томас Бейли и Томас Латтер зарабатывали 26 пенсов в день. Когда они снова начали работать на Кемпстера, в начале 1701 года, им платили уже 24 пенса. На этой ставке оба оставались весь 1701-й и 1702-й года. Зарабатывать больше Латтер и Бейли стали только в 1706-м, по 26 пенсов⁶¹. Этот пример, помимо невысокой эластичности по зарплате, свидетельствует и о возможности — на других стройках, а то и в других отраслях — для квалифицированных работников сохранить рабочие места, за счет выполнения менее квалифицированного труда⁶².

И всё-таки работники, покинувшие Кемпстера, могли работать более 250 дней в году: если, покинув команду через 20-30 недель, находили работу за три недели, на тех же условиях постоянного найма, до конца года, у другого подрядчика; или плавно перейдя с одного места работы на другую, без потери трудовых дней. Также можно рассмотреть “экзотический” вариант наверстывания упущенных дней, за счет увеличения еженедельной интенсивности труда, с полными шестидневными неделями. Если работник покинул нанимателя в конце декабря и не нашел места до конца февраля, и, найдя, работал без перерыва до конца года, то, суммарно, наработал бы примерно 220 дней.

Любой последующий перерыв здесь еще больше сокращает суммарное количество отработанных дней.

График 2. Dot-plot, количество отработанных дней, на человека, по дневным ставкам, за все годы. Источник: аналогично графику 1.

Часть пятая

В гроссбухах Кемпстера мы находим не только меньшее количество отработанных дней, в сравнении с многими современными оценками в библиографии, но и большую, чем ожидалось, вариацию в отработанных днях, на одного строителя.

Однако вывод, что лишь немногие работники были заняты постоянно и на полный рабочий день, круглый год — отнюдь не нов. Пусть и не с такой частотой, он присутствовал в библиографии⁶³.

Есть ли какой-то способ разграничить трудящихся, тех, кто стабильно работал большую часть года, от более “сезонных” рабочих? Если говорить о команде Кемпстера, то наиболее существенным фактором и предиктором длительности работы был сам срок работы на стройке, длительность взаимоотношений с Кемпстером. Существует четкая взаимосвязь между продолжительностью работы на Кемпстера и количеством дней, доступных для работы, см. График 2⁶⁴.

Если попытаться усмотреть в данных иные особенности, то есть некоторая обратная зависимость, между зарплатой и отработанными днями в неделю, см. Таблицу 6. Получавшие 18 пенсов, и меньше, работали, в среднем, 5,2 дня. Получавшие более 28 пенсов работали, в среднем, 5 и менее дней. Но эта взаимосвязь вряд ли сильна, ведь у нас и невелика выборка, и сильно “задран” конец шкалы, с высокой ставкой, работы для столь квалифицированных рабочих не хватало.

Похоже, что те из работников, у кого имелись более длительные связи с Кемпстером, получали больше работы, или более стабильную занятость. Впрочем, это может быть банальной функцией трудового стажа. Без дополнительных данных, без большей выборки, взаимосвязь между сроком службы и регулярностью и-или стабильностью, не может быть подтверждена.

Таблица 8. Штукатуры, работавшие над собором Святого Павла с 1 сентября 1707 года по октябрь 1708 года

	Дней отработано за 14 месяцев, по гроссбуху	В пересчете на год
Thos Jenet	58,5	50,14
Step Blackely	261	223,71
Ch Doogod	193	165,43
Ino Thoimpson	136	116,57
M Cole	116,5	99,86
Th. Morse	283	242,57
M Stafacre	283	242,57
W. Aflet	271,5	232,71
Ch. Ginks	259	222,00
Robert Crivens	241	206,57
Среднее		180,21
Медиана		214,29

Источник: LMA, CLC/313/I/B MS25473, no. 41.

Для сравнения, в Таблице 8 приведены дни, отработанные штукатурами, трудящимися над куполом собора 14 месяцев, в 1707-1708 годах⁶⁵. Штукатуров наняли отдельной командой, которая работала над строго определенной задачей. Подзадачи для штукатуров разделили на дни, поскольку качество при найме было заявлено Вреном — архитектором и подрядчиком — как ключевой фактор и метрика работы. И от команды — как это обычно бывает, для маляров-штукатуров — требовалось уложиться в определенный срок.

Среднее отработанных за год дней у штукатуров немного выше, чем у каменщиков и строителей, команда за 14 месяцев почти не менялась — но даже для такой сплоченной команды среднее все ещё далеко от 250 дней, часто предполагаемых в современной литературе. Если “отсеять” штукатуров, отработавших меньше 200 дней — мы всё равно получим среднее в 228 дней. А у отсеянных и того меньше, всего 108 дней. И, очевидно, работавшие меньше 200 дней тратили время, впоследствие, на поиск работы в других местах. Получаем, что даже сплоченная команда, работавшая над сложной задачей, не добирала до среднего показателя “из литературы”, в 250 рабочих дней в году.

По данным, приведенным выше — сейчас у нас нет возможности оценить стоимость издержек, стоимость поиска работы для строителей, равно как и стоимость издержек на подбор специалиста нужной квалификации, со стороны работодателя. И, как следствие, мы не можем точно рассчитать средний доход.

Попробуем хотя бы приблизительно, исходя из реальных данных, оценить количество недель, требуемых для поиска нового рабочего места. Учтём, что собор Святого Павла долгое время был “работодателем”, чьи подрядчики предлагали хоть какую-то, но занятость, четыре десятилетия подряд. Что вряд ли можно распространять на другие отрасли и даже на другие строительные площадки.

Если говорить о последних, то, из-за сезонности и масштабов, новые рабочие места на них появлялись редко — что означало и более высокие затраты на поиск. Больницу Гринвича построили за десять лет, 1696-1706, Флит-ров построили менее, чем за три года, 1671-1674. Большинство городских церквей построили или реконструировали за пять лет, с мизерным количеством последующих работ, над шпилями и кровлей. На строительство большинства жилых домов уходило не более года⁶⁶.

На проектах технического обслуживания-эксплуатации, вроде Лондонского моста, большинство работников нанимали “стихийно”, и работать на них многим доводилось даже не каждую неделю⁶⁷.

Можно предположить, что трудности с поиском работы постепенно сходили на нет, с годами, с увеличением квалификации команд, с ростом эффекта масштаба и увеличением размера строительных “фирм”. Предположить можно, но нет никаких свидетельств, что в строительстве происходили какие-либо благоприятные изменения, до самого конца восемнадцатого века. Организационная основа отрасли оставалась неизменной до 1820-х гг⁶⁸. Более того, высокая текучка в строительстве сохраняется даже сейчас⁶⁹.

Рабочий год, количество отработанных дней городских строителей и рабочих восемнадцатого века, ограничивали структурные факторы спроса, сезонность и особенности строительства, фрикционная стоимость, и, наконец, способность самих трудящихся выполнять тяжелую физическую работу высокой интенсивности, за шестидневную неделю.

Данные, полученные из уникального источника, гроссбухов компании Кемпстера, данные по крупной строительной площадке, позволяют сделать вывод, что, в среднем, строители могли трудиться только 5,2 дня в неделю, в долгосрочной перспективе. Если у строителей “не складывались” регулярные трудовые отношения, с нанимателем, им было доступно менее 13 недель в году постоянной занятости, на одном месте. И даже сотрудники, которые работали-сотрудничали с нанимателем более двух лет, все равно могли рассчитывать на, в среднем, всего 35 недель занятости, 182 рабочих дня в год. Остальная занятость зависела от текущего спроса нанимателей на труд и от фрикционной стоимости, при поиске нового рабочего места.

Часть шестая

Строительные рабочие никогда не составляли более 8-10% от трудоспособного английского населения. Представленные выше данные — данные одной компании, за одно десятилетие начала восемнадцатого века. Так имеют ли полученные результаты, на столь скромной статистической основе, вообще хоть какое-то отношение к современным концепциям революции трудолюбия и индустриализации?

Если отвечать коротко, и для городских рабочих — да, имеют. Ведь ранее, в тех самых концепциях, именно ежедневная зарплата строителей бралась как источник данных и прокси-показатель зарплаты в городах.

Повторим полученные выводы. Первый наш вывод можно сформулировать так: существующие расчеты “реальных зарплат”, доходов рабочих раннего нового времени, сильно искажены, т.к. в расчетах принята предпосылка о 250 днях занятости, доступной для строителей. Как показано выше, эта предпосылка вряд ли верна, и как следствие, средние доходы в литературе сильно завышены.

Попробуем скорректировать имеющиеся расчеты. Если меньше и количество дней в году, и сумма, которую строители зарабатывали за день, то и годовой доход, принятый в литературе, необходимо уменьшить, на, какое-то количество процентов. Попробуем сократить, взяв максимумом сокращения 40%.

Текущие расчеты годовых зарплат составляют £31-£37 для мастеров и £20-£25 фунтов для рабочих. “Срежем” их и выведем результаты в Таблице 9.

Таблица 9. Прогнозируемый годовой доход строителей, при заданных дневных ставках и количестве отработанных дней

Ставка, в пенсах	150 дней	180 дней	200 дней	220 дней
12	£7.50	£9.00	£10.00	£11.00
17	£10.63	£12.75	£14.17	£15.58
24	£15.00	£18.00	£20.00	£22.00
26	£16.25	£19.50	£21.67	£23.83
28	£17.50	£21.00	£23.33	£25.67
30	£18.75	£22.50	£25.00	£27.50

Источник: аналогично таблице 1.

Получим, что доход, который ранее считался доходом “простого” рабочего, на самом деле соответствует доходу квалифицированного мастера. Также получим, что т.н. корзина “респектабельного потребления” из современной библиографии оказывается доступна только мастерам, отсекая от благополучия массы рабочих⁷⁰.

В Таблицах 10a и 10b это представлено чуть нагляднее; использованы коэффициенты благосостояния, основанные на расчетах потребительской корзины Аллена. Лондонские строители-мастера, работающие на крупных стройках, по-видимому, сохраняют относительно высокий уровень жизни — но только на фоне других городов Европы, уровень жизни и доходы в которых также надо исследовать, и при условии, что доходы учтены без еще каких-либо искажений⁷¹.

Таблица 10а. Пересмотренные коэффициенты благосостояния (welfare ratios, WR) рабочих Лондона, дефлирование номинальной ставки на 20%

	WR Allen, 250 дней	WR —20%, 250 дней	WR —20%, 200 дней
1650–1699	1.96	1.57	1.26
1700–1749	2.1	1.68	1.34
1750–1799	2.09	1.67	1.34

Таблица 10б. Пересмотренные коэффициенты благосостояния (welfare ratios, WR) рабочих Лондона дефлирование номинальной ставки на 30%

	WR Allen, 250 дней	WR —30%, 250 дней	WR —20%, 200 дней
1650–1699	1.30	0.92	0.73
1700–1749	1.50	1.05	0.84
1750–1799	1.35	0.95	0.75

Примечание: Коэффициенты номинальных зарплат и благосостояния для Лондона взяты из Аллена, “Data”, и пересчитаны с указанными понижающими процентами. Согласно Аллену, “Great Divergence’”, стр. 425, “коэффициент благосостояния — это годовой доход среднего рабочего, поделенный на стоимость потребительской корзины для семьи. Соответственно, коэффициент благосостояния больше единицы указывает, что потребление семьи находится выше черты бедности, меньше единицы — что за чертой, и потребление недостаточно”.

Источник: аналогично таблице 1.

При обсуждении полученных показателей нам также надо учесть, что и домохозяйства в изучаемый период — и замещение-субституты труда, между супругами, равно как и стоимость продуктов — также могут отличаться от оценок, преобладающих в современной литературе. Так,невысокий уровень жизни, выявленный по результатам этой статьи, после корректировки, отчасти “может” “компенсировать” структура домохозяйств в изучаемый период: паттерн “один взрослый мужчина содержит неработающих жену и детей” был довольно редким явлением для Лондона того времени⁷².

Второй вывод статьи — мы рассмотрели, можно ли использовать данные, зарплаты и занятость, по строителям в качестве подтверждения концепции “революции трудолюбия”. Есть ли в данных строек возросшее “трудолюбие”, а следовательно, и предпосылки для экономического роста; независимо от того, когда стала расти тяга к “трудолюбию”, в начале семнадцатого века, как утверждают Хамфрис и Вайсдорф, или, как предполагалось ранее, в веке восемнадцатом⁷³. Из записей о команде строителей, работавших над собором Святого Павла — над крупным проектом, с постоянным и высоким спросом на рабочую силу в первом десятилетии XVIII века — мы видим, что сезонные и даже еженедельные ограничение, “накладываемые” на труд, не позволяли рабочим, за редким исключением, трудиться больше 250 дней в году.

Более того, по результатам анализа неясен даже механизм, дизайн механизма, с помощью которого рабочие в принципе могли бы работать больше — как в начале восемнадцатого века, так и в другие десятилетия. Даже если убрать обычай “святого понедельника” и важнейшие из церковных праздников, останутся сезонность и вариативность в спросе нанимателей на труд, в зависимости от этапа строительства. А те институциональные или организационные изменения, которые смогли бы повысить спрос на труд строителей, пришлись аж на 1820-е годы.

Хотя строительству свойственны некоторые, присущие только этой отрасли сезонные ограничения и дизайн механизма фрикционной стоимости, другие лондонские рабочие также сталкивались с сезонностью и своеобразными ограничениями в работе и при поиске работы⁷⁴. За долгий восемнадцатый век Лондон все больше прирастал населением и становился городом экономики услуг. Его строительная отрасль — во главе с Кристофером Реном и созданными им строительными ассоциациями — находилась в авангарде многих организационных и технических инноваций⁷⁵. В отчетах подрядчиков и поставщиков, которые заключали сделки с ведомствами и крупными стройками, не найти свидетельств о длительных простоях из-за церковных праздников, более того, в строительстве необходимо обеспечивать непрерывность — но, тем не менее, и строительству была свойственна сезонность, а сезонные закономерности в других отраслях мало отличались от строительства.

Большинство работников сферы обслуживания работали в те дни — и получали доходы — которые колебались вместе с сезонными спросом и предложением. Работающие на Темзе, в портах и верфях, грузчики, домашняя прислуга, клерки в таких крупных ведомствах, как соборы и больницы — все зависели от времени года.

Рабочий год тех же речников, как и у строителей, определялся погодой и положением в других областях экономики; занятость почти сходила на нет в преддверие Сретения. И зарплата, как и у строителей, во многих отраслях, в первую очередь в мелких мануфактурах — а, значит, и во многих домохозяйствах, которые часто входили в состав рассеянных мануфактур — была сдельной⁷⁶.

Наконец, третий вывод статьи — что, если, как утверждают недавние исследования, предпосылки современного экономического роста и революции трудолюбия сложились-начались в семнадцатом веке, за 150 лет до создания т.н. “фабричной дисциплины”⁷⁷… Предстоит выполнить много новых исследований, детализирующих и демонстрирующих, когда этот рост начался, и как наниматели и трудящиеся распределяли растущий объем работы в сфере услуг. Эта будущая исследовательская программа особенно важна для понимания нашего будущего экономического роста, который все чаще ассоциируют с т.н. третичным сектором, с услугами. В которых “фабричная дисциплина” вряд ли хоть когда-то была значимым фактором развития⁷⁸.

Источники

Addis, B., Building: 3000 years of design engineering and construction (2009).

Angeles, L., ‘GDP per capita or real wages? Making sense of conflicting views on pre-industrial Europe’, Explorations in Economic History, 45 (2008), pp. 147–63.

Allen, R. C., The British industrial revolution in global perspective (Cambridge, 2009).

Allen, R. C., ‘Data—wage and price history’ (‘Craftsmen’, ‘Labourers’, and ‘London’), https://www.nuffield.ox.ac.uk/people/sites/allen-research-pages/ (accessed on 2 Aug. 2019).

Allen, R. C., ‘The great divergence in European wages and prices from the middle ages to the First World War’, Explorations in Economic History, 38 (2001), pp. 411–47.

Allen, R. C. and Weisdorf, J., ‘Was there an “industrious revolution” before the industrial revolution? An empirical exercise for England, c. 1300–1830’, Economic History Review, 64 (2011), pp. 715–29.

Barras, R., Building cycles: growth and instability (2009).

Burdett, K., ‘A theory of employee job search and quit rates’, American Economic Review, 68 (1978), pp. 212–20.

Burnette, J., ‘The seasonality of agricultural employment: evidence from farm accounts 1780–1840’, in R. W. Hoyle, ed., The farmer in England 1650–1980 (2013), pp. 135–63.

Burnette, J., ‘Seasonal patterns of agricultural day-labour at eight English farms, 1835–1844’, in J. Hatcher and J. Z. Stephenson, eds., Seven centuries of unreal wages: the unreliable data, sources and methods that have been used for measuring standards of living in the past (2018), pp. 195–225.

Boulton, J., ‘Economy of time? Wedding days and the working week in the past’, Local Population Studies, 43 (1989), pp. 28–46.

Boulton, J., ‘Wage labour in seventeenth-century London’, Economic History Review, XLIX (1996), pp. 268–90.

Broadberry, S., Campbell, B. M. S., Klein, A., Overton, M., and van Leeuwen, B., British economic growth 1270–1870 (Cambridge, 2015).

Campbell, J. W. P., ‘The finances of the carpenter in England 1660–1710: a case study on the implications of the change from craft to designer-based construction’, in S. Cavaciocchi, ed., L’edilizia prima della rivoluzione industriale. Secc. XIII–XVIII (Prato, 2005), pp. 313–46.

Chase, M., Early trade unionism: fraternity, skill and the politics of labour (Aldershot, 2000).

Clark, G., ‘Factory discipline’, Journal of Economic History, 54 (1994), pp. 128–63.

Clarke, L., Building capitalism: historical change and the labour process in the production of the built environment (1991).

Coleman, D. C., ‘Labour in the English economy of the seventeenth century’, Economic History Review, 2nd ser., VIII (1956), pp. 280–95.

Cooney, E. W., ‘The origins of the Victorian master builders’, Economic History Review, 2nd ser., VIII (1955), pp. 167–76.

Crafts, N. and Mills, T. C., ‘Six centuries of British economic growth: a time-series perspective’, European Review of Economic History, 21 (2017), pp. 141–58.

Davis, S. J., Faberman, R. J., and Haltiwanger, J. C., ‘Recruiting intensity during and after the Great Recession: national and industry evidence’, American Economic Review, 102, 3 (2012), pp. 584–8.

Feinstein, C. H., ‘Pessimism perpetuated: real wages and the standard of living in Britain during and after the industrial revolution’, Journal of Economic History, 58 (1998), pp. 625–58.

Freudenberger, H. and Cummins, G., ‘Health, work, and leisure before the industrial revolution’, Explorations in Economic History, 13 (1976), pp. 1–12.

Gilboy, E. W., Wages in eighteenth century England (Cambridge, Mass., 1934).

Glennie, P. and Thrift, N., ‘Reworking E. P. Thompson’s “Time, work-discipline and industrial capitalism”’, Time & Society, 5 (1996), pp. 275–99.

Guillery, P., The small house in eighteenth-century London: a social and architectural history (London and New Haven, Conn., 2004).

Haas, J. M., ‘The introduction of task work into the Royal Dockyards, 1775’, Journal of British Studies, 8, 2 (1969), pp. 44–68.

Harris, T., ‘The Bawdy House Riots of 1668’, Historical Journal, 29 (1986), pp. 537–56.

Hassell Smith, A., ‘Labourers in late sixteenth-century England: a case study from north Norfolk’, part I, Continuity and Change, 4 (1989), pp. 11–52.

Hatcher, J., ‘Labour, leisure and economic thought before the nineteenth century’, Past & Present, 160 (1998), pp. 64–115.

Hobsbawm, E. J., ‘Custom, wages and work-load in nineteenth-century industry’, in A. Briggs and J. Saville, eds., Essays in labour history in memory of G. D. H. Cole, 25 September 1889–14 January 1959 (rev. edn., 1967), pp. 113–39.

Humphries, J., ‘The lure of aggregates and the pitfalls of the patriarchal perspective: a critique of the high wage economy interpretation of the British industrial revolution’, Economic History Review, 66 (2013), pp. 693–714.

Humphries, J. and Weisdorf, J., ‘Unreal wages? Real income and economic growth in England, 1260–1850’, Economic Journal (forthcoming), https://doi.org/10.1093/ej/uez017.

Kirby, P., ‘Attendance and work effort in the Great Northern Coalfield, 1775–1864’, Economic History Review, 65 (2012), pp. 961–83.

Knoop, D. and Jones, G. P., The London mason in the seventeenth century . . . issued in advance of ‘Ars Quatuor Coronatorum’, vol. xlviii, pt. I (1935).

McKellar, E., The birth of modern London: the development and design of the city, 1660–1720 (Manchester, 1999).

Marfany, J.-L., ‘The invention of leisure in early modern Europe’, Past & Present, 156 (1997), pp. 174–91.

Merry, M. and Baker, P., ‘“For the house herself and one servant”: family and household in late seventeenth century London’, London Journal, 34 (2009), pp. 205–32.

Muldrew, C. J., ‘Wages and the problem of monetary scarcity in early modern England’, in J. Lucassen, ed., Wages and currency: global comparisons from antiquity to the twentieth century (Bern, 2007), pp. 391–410.

Phelps Brown, E. H. and Hopkins, S. V., ‘Seven centuries of the prices of consumables, compared with builders’ wage-rates’, Economica, 23 (1956), pp. 296–314.

Postgate, R. W., The builders’ history (1923).

Reid, D. A., ‘The decline of Saint Monday 1766–1876’, Past & Present, 71 (1976), pp. 76–101.

Reid, D. A., ‘Weddings, weekdays, work and leisure in urban England 1791–1911: the decline of Saint Monday revisited’, Past & Present, 153 (1996), pp. 135–63.

Riley, J. C., ‘Sickness in an early modern workplace’, Continuity and Change, 2 (1987), pp. 363–85.

Schwarz, L. D., ‘The standard of living in the long run: London, 1700–1860’, Economic History Review, 2nd ser., XXXVIII (1985), pp. 24–41.

Sheppard, F., Belcher, V., and Cottrell, P., ‘TheMiddlesex and Yorkshire deeds registries and the study of building fluctuations’, London Journal, 5 (1979), pp. 176–217.

Stephenson, J. Z., ‘The pay of labourers and unskilled men on London building sites 1660–1770’ Cambridge working paper in economic and social history no. 24 (2016), http://www.econsoc.hist.cam.ac.uk/docs/CWPESH%20number%2024%20June%202016.pdf (accessed on 2 Aug. 2019).

Stephenson, J. Z., ‘“Real” wages? Contractors, workers, and pay in London building trades, 1650–1800’, Economic History Review, 71 (2018), pp. 106–32.

Stephenson, J. Z., ‘Mistaken wages: the cost of labour in the early modern English economy, a reply to Robert C. Allen’, Economic History Review, 72 (2019), pp. 755–69.

Thomas, K., ‘Work and leisure’, Past & Present, 29 (1964), pp. 50–66.

Thompson, E. P., ‘Time, work-discipline, and industrial capitalism’, Past & Present, 38 (1967), pp. 56–97.

Voth, H.-J., ‘Time and work in eighteenth-century London’, Journal of Economic History, 58 (1998), pp. 29–58.

Voth, H.-J., ‘The longest years: new estimates of labor input in England, 1760–1830’, Journal of Economic History, 61 (2001), pp. 1065–82.

de Vries, J., ‘“The industrial revolution” and the industrious revolution’, Journal of Economic History, 54 (1994), pp. 249–70.

de Vries, J., The industrious revolution: consumer behavior and the household economy, 1650 to the present (Cambridge, 2008).

Woodward, D., Men at work: labourers and building craftsmen in the towns of northern England, 1450–1750 (Cambridge, 1995).

Wren Society, vol. X, The parochial churches of Sir Christopher Wren 1666–1718 (1933).

Wren Society, vol. XIII, Designs and drawings by Sir Christopher Wren for St. Paul’s Cathedral, the residentiaries’ houses, and the deanery, etc. [including building accounts, 1675–1685] (1936).

Wren Society, vol. XV, Photographic supplement of St. Paul’s Cathedral and part iii of the building accounts from October 1st, 1695 to June 24th, 1713. Also the Chapter House accounts, 1712–14, and outline of cathedral accounts, 1714–25 (1938).

The Economic History Review,

Volume 73, Issue 2,

Pages 409-430