Print 
PDF
15 июля 2015 г. полиция Республики Корея провела обыски в сеульском офисе и местах проживания членов гражданского движения «Korean Alliance» («Корея – ассоциация для самостоятельного воссоединения и развития демократии»), выступающей за расширение связей с КНДР. Эта организация была создана в ноябре 2011 года для того, чтобы осуществить самостоятельное воссоединение двух Корей без внешнего влияния. Она требует вывода иностранных войск (читай американских, ибо иных нет) с Корейского полуострова и выступает за отмену Закона о национальной безопасности (ЗНБ), который (помимо прочего) запрещает гражданам РК любые неавторизованные контакты с северокорейцами и действия, направленные на поддержку КНДР.
Как сообщили представители правоохранительных органов, движение подозревается в «продвижении северокорейской идеологии и действиях в поддержку Пхеньяна». Около 100 полицейских отправились в офисы движения с целью выемки документов для расследования.
По данным следствия, члены движения, которое власти считают «антиправительственным», неоднократно публиковали в Интернете сообщения, в которых положительно отзывались о северокорейском режиме, а также организовывали публичные акции против ЗНБ. Кроме того, в 2013 году во время пребывания в Германии один из членов движения будто бы посетил семинар, организованный просеверокорейской группой, и контактировал с чиновниками из КНДР.
К тому же, председателем данной организации был покойный пастор Пак Чхан Гюн, который ранее был заместителем председателя просеверокорейской, по мнению разведчиков, организации «Всекорейская ассоциация для воссоединения Родины».
Члены организации проводят митинги, призывающие прекратить расследование, но шансов отделаться легким испугом у них мало. Ведь параллельно с этим правоохранительная система Южной Кореи сделала «важный шаг в сторону демократии». Речь идет о постановлении Конституционного суда по вопросу о том, является ли хранение северокорейской литературы политическим преступлением, подлежащим разбирательству согласно Закону о национальной безопасности. По сравнению с запретом Объединенной прогрессивной партии, против которого высказался только один судья из девяти, здесь число проголосовавших «против» выросло до трех, но постановление было принято.
Решение было вынесено в связи с обращением некоего Хона, обвиненного судом г. Сувон в нарушении Закона о национальной безопасности. Он был причислен к «антигосударственной организации» на основании того, что на жестком диске его компьютера были обнаружены мемуары Ким Ир Сена, и подал протест, утверждая, что держал у себя подобные материалы, чтобы «лучше знать противника».
Вердикт суда подтвердил, что ЗНБ имеет жизненно важное значение для сдерживания общественных беспорядков и необходим для обеспечения общественной безопасности и свободы, предотвращая действия, которые могут привести к насильственной смене режима. Более того, по мнению суда, эти запреты отнюдь не нарушают свободу слова. Конечно, их можно использовать для подавления политической оппозиции, но следует отделять подобное от просеверокорейской активности. Подобные запреты являются ограничением против возможностей погружения общества в нестабильность посредством незаконных протестов.
Как заявили судьи в своем вердикте, «учитывая обстоятельства, в которых находится нация, обеспечение национальной безопасности критически зависит от закона, который предлагается пересмотреть. Мы признаем, что в настоящее время нет явной и прямой угрозы, но в интересах общества удержать эти насильственные идеи до того, как они наберут ускорение». Поэтому сам факт хранения материалов оказался достаточным для уголовного преследования.
«Учитывая уровень современного научно-технического прогресса, быстрое распространение материалов посредством интернета весьма вероятно. Закон запрещает индивидуальное хранение антигосударственной литературы без законного разрешения».
Иными словами, то, что не разрешено, запрещено. Даже если ты просто интересуешься КНДР, не являясь патентованным борцом с коммунистической угрозой, это крамола. Любопытно, что такая трактовка, по сути, является признанием того, что человек, хранящий подобное у себя, априори является сторонником КНДР.
Трое из судей, однако, не согласились с такой трактовкой: наказание только за хранение без доказанного распространения создает большую почву для ошибок или нарушения закона. Слишком многое начинает зависеть от личного мнения следователя. Требуются дополнительные свидетельства того, что обвиняемый распространял указанные материалы или хранил их потому, что придерживался сходных взглядов.
Переводим этот закон на язык реалий. Одно то, что ты держишь дома «Майн кампф» автоматически делает тебя фашистом и позволяет подозревать в серии иных преступлений на почве национальной ненависти: зачем еще держать человеку у себя дома такое? А разговорчики про «А как изучать Гитлера, не читая Гитлера?» – глупые отмазки; не являешься официально зарегистрированным борцом с Гитлером, значит, тайный его сторонник, – и получи уголовное преследование. В общем, сравниваем этот случай с российской практикой и задаем себе вопрос о том, кого же догоняет РФ – КНДР или еще РК?
В этом контексте нельзя не вспомнить и учебник для северокорейских юристов, изданный Министерством общественной безопасности (т.е. обычной уголовной полицией) КНДР в 2009 году. Сборник содержит массу примеров различных правонарушений, в том числе, пример, очень похожий на вышеописанный вплоть до назначаемой меры наказания.
Наконец, вот еще более свежая новость от 31 июля 2015 г. Конституционный суд РК признал легитимность закона «О выборах должностных лиц», который обязывает пользователей интернета называть свои настоящие имена в избирательный период. Речь идёт о пункте 6 статьи 82 и пункте 1 статьи 261, которые требуют от пользователей указывать свои настоящие имена, если они хотят высказать мнения о политических партиях или кандидатах на руководящие посты. За нарушение этого требования предусмотрен штраф до 10 млн вон, или 8,5 тыс. долларов. Данное требование действует только в избирательный период, потому что в соответствии с постановлением Конституционного суда от 23 августа 2010 года, сбор личной информации пользователей при работе с интернет-ресурсами нарушает конституционные права граждан страны. Тем самым было отменено требование от 2007 года об идентификации пользователей интернета как препятствующее волеизъявлению в интернете.
Нынешнее решение Конституционного суда стало ответом на жалобу, поданную в 2013 году порталом «Daum», главный офис которого находится на острове Чечжудо. Избирательная комиссия провинции Чечжудо оштрафовала портал за нарушение требования об указании настоящих имён пользователей во время президентских выборов 2012 года. Администрация портала посчитала, что это требование противоречит решению Конституционного суда от 2010 года. Между тем, пять из девяти судей не нашли никаких нарушений в требовании указывать свои настоящие имена. Тем более что оно не раскрывает полную личную информацию и действует только в избирательный период. Остальные четверо судей посчитали, что требование является неконституционным, поскольку обязывает избирателей-пользователей интернета раскрывать личные данные, пусть даже в ограниченный период.
Здесь надо отметить следующее. Интернет в Южной Корее и без того «по паспорту». Чтобы регистрироваться на форумах или совершать какие-то транзакции, надо указывать свой идентификационный номер. Но здесь речь идет об обязательном упоминании личных данных при любой попытке обсуждения политизированных вопросов. Явно не ради борьбы с интернет-хамством (которое обычно объясняет отсутствие анонимности), сколько для того, чтобы органы госбезопасности могли без проблем идентифицировать любого, чей образ мыслей «не совпадает с генеральной линией».
Вот такое очевидное закручивание гаек, а как это сопрягается с внутренней политикой и можно ли в связи с этим говорить о том, что консервативные круги возвращают себе прежнее влияние в РК – в одном из наших следующих материалов».
Источник «Новое восточное обозрение»
И о «демократии с южнокорейской спецификой» (имеющей такое же отношение к демократии просто, как социализм с китайской спецификой — к социализму»:
«То, что на фоне «завинчивания гаек» Россия вот-вот догонит Северную Корею, стало в некоторых кругах притягательной темой настолько, что почти на каждом большом телеинтервью мне задают вопрос о том, как скоро Россия сравняется с КНДР в ситуации с демократией, правами человека и т. п. С некоторых пор я отвечаю на этот вопрос так: «Непонятно, догонит ли Россия Северную Корею, но сначала ей надо бы догнать Южную».
Благодаря своему экономическому росту Республика Корея производит впечатление демократической страны, тем более что южнокорейские пропагандисты грамотно используют мягкую силу для того, чтобы создать стране имидж процветающего государства, в котором есть Самсунг, кимчхи и К-Pop. После этого очень удобно сравнивать Север и Юг в стиле советских пропагандистских передач (два мира, два детства), но как историк я понимаю, насколько это некорректно.
Мы не будем делать акцент на том, что корейское экономическое чудо было во многом достигнуто благодаря государственному регулированию, и вплоть до 1984 года в Южной Корее были пятилетние планы (пусть, правда, не директивные, а индикативные). Мы не будем обращать внимание на то, что в 1960-70-е годы между режимами Севера и Юга было больше общего, чем различного, включая изображение вождя на банкнотах (этим отличался первый президент РК Ли Сын Ман) или термин чучхесон, который было принято переводить как «национальный субъективизм», чтобы у аудитории не возникало лишних вопросов. Мы поговорим о современной Южной Корее, где наследие военного режима вроде бы давно отвергнуто и вероятность военного переворота действительно мала. Тем не менее, посмотрим, что осталось.
Законы об антиэкстремистской деятельности
Содержание
Тем, кто стонет по поводу ужесточения ответственности за экстремизм в современной России, и довольно широкой «серой зоны», которая позволяет достаточно свободно толковать опасные понятия, стоит обратить внимание на южнокорейский Закон о национальной безопасности. Там, например, существуют формулировки типа «деятельность, приносящая пользу врагу». Это означает, что если ты выступаешь за улучшение прав рабочих, ты подрываешь национальную экономику, а, следовательно, приносишь пользу Северной Корее, а значит — можешь быть осужден по политической статье. За скачивание северокорейских музыкальных композиций (без слов, дело исключительно в идеологических названиях) можно, как показывает современная практика, получить 2,5 года условно, а за групповое исполнение их революционных песен — от 4 до 7 лет тюрьмы.
О критике официальной южнокорейской точки зрения, какой бы странной она ни была, тоже можно вспомнить. Именно по этой причине заткнули рот тем экспертам, которые обращали внимание на нестыковки в официальных южнокорейских документах, посвященных гибели корвета «Чхонан». Текст Закона о национальной безопасности РК доступен в Интернете, так что желающие могут прочитать его и сделать выводы самостоятельно, сравнив этот реликт антикоммунистической эпохи с законами иных стран.
Еше можно вспомнить недавний запрет на Юге Объединенной прогрессивной партии. Эта левая партия имела 5 мандатов в парламенте и выступала с достаточно социалистических позиций. Группу ее членов обвинили в подготовке государственного переворота и нарушении Закона о национальной безопасности. На этом фоне Министерство юстиции внесло предложение партию запретить. И хотя впоследствии выяснилось, что все обвинения в подготовке заговора и переворота оказались, скажем так, неподтвержденными, партию всё равно запретили, лишив депутатов от нее парламентских мандатов и конфисковав все ее денежные средства.
«Интернет по паспорту»
Южная Корея входит в первую тройку стран по обеспеченнности рядовых граждан интернетом, но при этом с начала 2000-х годов если ты совершаешь покупки в корейском интернет-магазине или регистрируешься на корейском почтовом сервере или в корейском форуме, требуется указывать номер своего удостоверения личности. К некорейским форумам и онлайновым магазинам это не относится.
Официально это было сделано для того, чтобы избежать кампании ненависти после того, как несколько человек, в том числе известная актриса, были «затроллены насмерть» и покончили с собой. На деле сделали это после того, как президент Но Му Хён, который вырвал победу на выборах во многом за счет голосов молодежи и использования ресурсов всемирной сети, решил поставить этот процесс под контроль.
Сегодня в РК это служит предметом дискуссии, и вопрос обсуждается в конституционном суде. Есть те, кто видит в этом нарушение свободы, как есть и те, кто считает, что такая методика позволяет защищать людей от сетевого хамства. Человек, который систематически издевается над другими и ведет «кампании ненависти», не может прятаться за анонимный ник и теоретически «имеет больше шансов ответить за свои слова». Проблема в том, что этот вопрос нужно рассматривать в связке с проблемой ЗНБ – просеверокорейские высказывания отслеживаются весьма оперативно. Одновременно не стоит забывать о том, что если в России разговоры о «троллях в погонах» являются скорее фигурой речи, в РК был официально признанный скандал, который стоил кресел нескольким высокопоставленным чиновникам национальной службы разведки.
Напомним, что руководитель отдела кибербезопасности данного заведения перед президентскими выборами 2012 года дал своим подчиненным прямой приказ сидеть на форумах и вести активную пропаганду против кандидата от левых, всячески поддерживая Пак Кын Хе, которая, заметим, эту активность не оценила. Это при том, что формально разведка должна быть политически нейтральной, а ее представители вели сетевые баталии отнюдь не под собственными именами.
Духовные скрепы
Южная Корея – одна из немногих стран, где сохраняется уголовная ответственность за супружескую измену при условии, что изменивших «застали врасплох» либо они признались в этом. В прошлом году был довольно громкий процесс, когда одна из актрис в телеинтервью проговорилась о том, что у нее была связь с женатым мужчиной. Итог – два года тюрьмы по данной статье. При этом мужчины обычно не становятся объектом преследования, а жена, даже если застала мужа с другой, имеет право подать в суд не на мужа, а на его любовницу.
Сюда же и особенности школьного образования. Только где-то пять лет назад было принято постановление, которое запрещало учителям использовать в старшей школе телесные наказания. Действует это, однако, только в Сеуле и столичной провинции, в остальных регионах учитель имеет полное право орать на 9-11-классников матом, кидаться в них мелом или степлерами и бить линейкой по рукам. Смягчение нравов произошло благодаря Интернету и после того, как несколько подобных сцен были сняты на мобильные телефоны, выложены в сеть и произвели фурор не столько в самой Корее, сколько за ее пределами.
Государственная трактовка истории
Некоторые элементы корейского исторического мифа вполне вписываются в понятие «мелкодержавного шовинизма», и если в России лица, рассуждающие о пятитысячелетней истории древних славян, скорее находятся за пределами академического мейнстрима, в Корее книги о том, что древнекорейская цивилизация является родиной солярного мифа и даже майя в определенной мере от нее произошли, выходят в академических сериях. Это часть учебников истории. Некоторые темы являются запретными для критики, и попытка открыто сказать, например, про то, что японское колониальное правление имело не только негативные, но и позитивные черты, может стоить человеку карьеры, кем бы он ни был, и вызвать огромный всплеск общественного осуждения.
Вообще, можно вспомнить ту кампанию ненависти, которая была развязана в социальных сетях после зимней олимпиады 2014 г., когда золотую медаль получила не корейская, а российская спортсменка. Случись такое в РФ после победы кореянки, такую вакханалию точно объявили бы срежиссированной Кремлем.
Нет, конечно, времена 1970-х – 80-х, когда Северная Корея Ким Ир Сена и Южная Корея при правлении военных отличались друг от друга гораздо меньше, чем кажется, – это далекое прошлое. В современной Южной Корее, пожалуй, больше свободы прессы, и есть действующее гражданское общество, которое, правда, заплатило за свое существование весьма высокую кровавую цену. Но представлять эту страну цитаделью демократии не стоит. И потому повторюсь: разговоры о том, что Россия скоро «догонит» Северную Корею, обычно ведут те, кто не понимает, что с точки зрения ограничения гражданских свобод ей сначала придется «догнать» Южную.
Источник «Новое восточное обозрение»
Автор — Константин Асмолов, кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник Центра корейских исследований Института Дальнего Востока РАН
