Телесные наказания и повышенный нейронный ответ на угрозу у детей

Print PDF

В продолжение «права семьи на ребёнка»

Введение

Порка остается распространенным явлением во всем мире, несмотря на доказательства связи телесных наказаний с пагубными последствиями для ребенка (1, 2). Результаты этого исследования свидетельствуют о том, что даже легкие шлепки могут вызывать такую же нервную реакцию, как и серьезные формы жестокого обращения и наказания детей.

Такое телесное наказание, как порка, является социально допустимым и юридически дозволенным более чем в 130 странах мира [Советский Союз был здесь «впереди планеты всей»: с телесными наказаниями и другими формами домашнего насилия боролись с первых дней соввласти, никакого «права семьи на ребёнка» не существовало, до 1958-59 гг. нормативным было общественное воспитание детей, а объявленный в эти годы переход к семейному воспитанию стал одним из проявлений коррозии советских ценностей. Для сравнения: в Великобритании порка не только «своих» детей, но школьников существовала до 1985 г. Прим.публикатора]. Но несмотря на высокую распространенность и широкое общественное одобрение, теория психического развития давно утверждают, что порка связана с пагубными последствиями для ребенка, существует устойчивая связь между поркой и психическими проблемами, мотивации к обучению, рефлексии, когнитивными расстройствами и неадаптивными схемами поведения на протяжении всей жизни.

Совсем недавно было доказано, что порка может влиять на развитие мозга таким же образом, как и крайние формы жестокого обращения, которые влекут за собой опасные переживания, вызывающие страх, боль и угрозу причинения вреда ребенку.

Мало что известно о последствиях порки для нервной системы. Одно из исследований показало, что дети, которых отшлепали, реагируют повышенным выбросом кортизола [т.е. более интенсивным и острым течением стресс-реакции, с большими негативными последствиями для когнитивных процессов] на такие стрессоры, такие как повторяющиеся разлуки с матерью и присутствие незнакомца, что свидетельствует о неадаптивных изменениях в системе реакции на них. Взрослые, которые подвергались суровым телесным наказаниям (например, ударам предметами) в детстве, отличались строением мозга, включая меньший объем серого вещества в префронтальной коре, от взрослых, не подвергавшихся этому. Однако в настоящее время мало что известно об изменении работы нейронных констелляций (небольших групп нейронов, совместно обрабатывающих ту или иную задачу, они же нейронные ансамбли) при иных формах телесных наказаний, вроде шлепков (принятых в ряде стран).

Целью этого исследования было изучить связь между шлепками и нейронными реакциями на испуганные лица — показатели наличия угрозы в окружающем мире. Мы ожидали, что дети, которых шлепали, будут демонстрировать большую нейронную активацию при виде испуганных лиц, нежели нейтральных, в миндалине головного мозга и других узлах головного мозга, по сравнению с детьми, которых никогда не шлепали. В качестве исследовательской цели мы также оценили, демонстрируют ли дети, которых отшлепали, профиль нейронной реакции на стимулы, предполагающий наличие угрозы в окружающей среде (т.е. испуганные лица), аналогично детям, подвергшимся серьезному физическому и сексуальному насилию.

Методика

Участники исследования

Выборка этого исследования включала 147 детей (в том числе 75 девочек, медианного возраста 11,6 лет). В общей сложности 97 (66%) участников идентифицировали себя как белые, 19 (13%) как черные, 13 (9%) как латиноамериканцы, 13 (9%) как азиаты и 5 (3%) как представители другой расы или этнической принадлежности. Семьи выбирались для достижения равного представительства по разным уровням доходов, и от выбранных семей требовалось владеть английским языком и понимать процедуры оценки.

Семьи с детьми с диагнозом порок развития были исключены из выборки. Детей оценивали в четырех временных точках в возрасте от 3 до 5 лет.

Телесные наказания

Порка

Подверженность порке в любой момент жизни ребенка оценивалась на основе одного из пунктов Пересмотренной шкалы подверженности насилию для детей. Сначала участникам показали анимированную картинку, на которой персонажа шлепают по ягодицам открытой рукой, с комментарием: «Человек шлепает Криса». Затем детям задали вопрос: «Сколько раз вас шлепали?» с вариантами ответа «никогда», «один раз», «несколько раз» или «много раз». Дети, которые отвечали «несколько раз» или «много раз», которые также не подвергались серьезному физическому или сексуальному насилию, были классифицированы как отшлепанные. В выборке 40 (22 девочки) детей были отшлепаны, а 107 (53 девочки) не подвергались порке, физическому или сексуальному насилию в течение своей жизни. Эти две группы детей не различались по полу, расе или этнической принадлежности, а также по возрасту или массе тела при рождении. Экономическое положение детей, которых шлепали, было значительно хуже, чем у детей, которых никогда не шлепали.

Жестокое физическое и сексуальное насилие

Для оценки подверженности физическому или сексуальному насилию использовался мультиинформантный, мультиметодный подход. Дети классифицировались как подвергшиеся физическому или сексуальному насилию, если насилие было подтверждено ребенком в ходе интервью, скринингом реакции на посттравматическое стрессовое расстройство, результатами обработки анкеты самоотчета о детских травмах, или указано родителем. В общей сложности 26 детей (17 девочек) подверглись физическому или сексуальному насилию в детстве.

Ковариаты¹

Мы контролировали пол и возраст детей во всех замерах, а также экономическое положение семей, учтя в анализе более низкий уровень доходов и худшую потребительскую корзину домохозяйств, где практиковали шлепки.

Эмоциональное лицо

«Эмоциональное лицо» — компьютеризированная задача, которую участники выполняют, лежа в сканере МРТ и смотря на экран компьютера, на котором лица актеров отображаются по одному. Её проводили в два «прогона». Каждый прогон состоял из девяти 18-секундных блоков; в трех блоках были изображены нейтральные лица, в трех блоках — испуганные лица, а в трех блоках — скремблированные лица (см. рис.1).

Блоки отображались в псевдослучайном порядке, чтобы гарантировать, что ни один тип не будет отображаться дважды подряд. Во время каждого блока отображалось 36 лиц разных актеров, выражающих одни и те же эмоции, в течение 300 мс каждое, с интервалом 200 мс после каждого лица. Один раз во время каждого блока участникам предлагалось с помощью нажатия кнопки указательным или средним пальцем определить, было ли последнее лицо, которое они видели, мужским или женским, чтобы оценить, обращали ли они внимание на изображения.

Сбор и предварительная обработка данных функциональной МРТ (ФМРТ)

Перед сканированием участники были обучены минимизировать движения головы в имитационном сканере. Они смотрели фильм с установленным на голове датчиком движения, который прекращал воспроизведение, если происходило движение более чем на 2 мм. Когда участники могли смотреть фильм без движения головы на 2 мм в течение 1 минуты, обучение считалось успешным. Сканирование и предварительная обработка данных нейровизуализации проводились стандартными методами.

Данные были визуально проверены двумя экспертами на предмет наличия основных артефактов или аномалий в структурных и функциональных изображениях.

ФМРТ анализ

Обработка данных ФМРТ проводилась с использованием FMRI Expert Analysis Tool.

Чтобы исследовать гипотезы, мы сначала сравнили нейронную активность детей, которые были отшлепаны, и детей, никогда не подвергавшихся насилию, для всего мозга. Использовали стандартный подход для выявления значимых кластеров нейронной активации после корректировки множественных сравнений.

Мы также провели область исследования миндалины. Активация испуганных и нейтральных лиц, преобразованная в z-баллы и усредненная по каждому вокселю в правой и левой миндалине, была извлечена для каждого участника. Также был проведен анализ чувствительности, контролирующий частоту свидетелей насилия. Хотя это и не является основной целью этого исследования, мы также сравнили нейронную активацию всего мозга и миндалины у детей, подвергшихся шлепанию, с теми, кто подвергся физическому или сексуальному насилию, с учетом возраста, пола и уровня дохода.

Полученные результаты

Нейронная активация, связанная с задачей

В среднем по всей выборке испуганные лица вызывали большую активацию, чем нейтральные лица во многих областях мозга, а также широко распространенную активацию по всей ПФК, включая лобную долы и множественные области в дорсальной и вентральной латеральной и медиальной ПФК (рис. 2).

Порка и нейронная реакция на испуганные лица

Дети, которых шлепали, демонстрировали большую активацию во многих областях префронтальной коры головного мозга при просмотре испуганных лиц по сравнению с нейтральными лицами, чем дети, которых никогда не шлепали (рис.3). К ним относятся большой кластер в левой средней лобной извилине (MFG) и второй большой кластер в двусторонней дорсомедиальной префронтальной коре (dmPFC), охватывающий двустороннюю дорсальную переднюю поясную извилину (dACC) и двусторонний фронтальный полюс. Не было областей мозга, в которых активация испуганного лица по сравнению с нейтральным лицом различалась у детей, подвергшихся насилию, и детей, которых шлепали.

Мы использовали состояние скремблированного лица, чтобы разложить эти ассоциации и оценить, были ли они вызваны больше нейронными реакциями на испуганные или нейтральные лица.

Активация миндалевидного тела к испуганным или нейтральным лицам не различалась значительно между детьми, которых шлепали, и детьми, которых никогда не шлепали и которые никогда не подвергались более серьезному насилию. Активация миндалины к испуганным и нейтральным лицам также существенно не различалась между детьми, которых шлепали, и детьми, которые подвергались более серьезному насилию.

Обсуждение

Порка остается распространенным явлением во всем мире. Дети, которых шлепали, обычно демонстрируют более высокий уровень когнитивных, поведенческих и эмоциональных проблем, чем их сверстники, которых никогда не шлепали. Несмотря на эти широко распространенные различия в развитии, мы не знаем о предшествующих работах, изучающих различия в развитии нервной системы как реакции на шлепания. В этом исследовании мы изучали, проявляют ли дети, которых шлепали, измененные нейронные реакции на стимулы, которые предполагают наличие угрозы в окружающей среде (например, испуганные лица) по отношению к детям никогда не подвергались шлепанию, физическому или сексуальному насилию.

Наши результаты показывают, что шлепки были связаны с большей активацией при демонстрации испуганных лиц по сравнению с нейтральными во многих областях ПФК. Во-первых, мы наблюдали повышенную реакцию на испуганные по сравнению с нейтральными лицами в dACC, ключевом узле в сети значимости, среди детей, которых шлепали, по сравнению с детьми, которых никогда не шлепали. Об изменении нейронных реакций на эмоциональные стимулы в сети значимости постоянно сообщалось в предыдущих исследованиях детей, подвергшихся жестокому обращению и домашнему насилию. Наши результаты предполагают, что шлепки могут влиять на нервную реакцию детей на эмоциональные сигналы способом, который качественно аналогичен более жестокому насилию.

Кроме того, мы наблюдали повышенную активацию в левом MFG испуганных лиц по сравнению с нейтральными лицами у детей, которых шлепали. Этот эффект был вызван в первую очередь более низкой активацией при демонстрации нейтральных лиц у детей, которых шлепали, по сравнению с детьми, которых никогда не шлепали. MFG часто задействуется во время попыток регулирования эмоциональных реакций, например, при использовании когнитивной переоценки.

Дети, подвергшиеся насилию, вовлекают в процесс когнитивной переоценки негативных эмоций области дорсолатерального ПФК больше, чем те, кто никогда не сталкивался с насилием, особенно в подростковом возрасте. Нейтральные лица — неоднозначные стимулы, и дети часто интерпретируют их как отрицательные. Хотя никаких явных инструкций по регулированию эмоций в этой задаче не давалось, вполне вероятно, что дети, которых шлепали, с меньшей вероятностью использовали эти типы сложных стратегий регулирования в ответ на неоднозначные нейтральные лица, чем их сверстники, которых никогда не шлепали.

Мы также наблюдали повышенную активацию у детей, получивших шлепки в широком диапазоне дорсомедиальной ПФК и двусторонней лобной ямки. Эти регионы являются частью сети, которая участвует в широком спектре социально-когнитивных процессов, включая автобиографическую память, а также ментализацию, теорию разума и другие аспекты обработки социальной информации в более широком смысле. Испуганные лица — сигнал о потенциальной опасности в окружающей среде. Следовательно, этот паттерн может отражать то, что отшлепанные дети уделяют больше внимания обработке психического состояния других, выражающих страх, возможно, в целях понимания источника этого страха из-за большей бдительности по отношению к потенциальным угрозам в окружающей среде.

Такая модель согласуется с доказательствами того, что подверженность насилию связана с повышенной восприимчивостью и вниманием к сигналам угрозы по сравнению с нейтральными сигналами, что может способствовать большей бдительности в отношении возможных угроз в ближайшем окружении. Эта повышенная бдительность может быть адаптивной в краткосрочной перспективе, поскольку она увеличивает значимость угрожающей эмоциональной информации таким образом, чтобы позволить детям, подвергшимся насилию, более легко выявлять потенциальные угрозы и мобилизовать защитные реакции, чтобы избежать вреда. Однако эти реакции, вероятно, будут неадекватными в долгосрочной перспективе, поскольку они могут способствовать повышенной эмоциональной реактивности, трудностям с регулированием эмоций, предубеждениям враждебной атрибуции и повышенному риску психопатологии.

Повышенная активация испуганных лиц в одних и тех же областях мПФК наблюдалась ранее у подростков, подвергшихся физическому насилию, и девочек-подростков с историей насильственной виктимизации. Кроме того, области мозга, в которых активация испуганного лица по сравнению с нейтральными лицами была выше у детей, подвергшихся шлепанию, по сравнению с детьми, которых не шлепали, также значительно перекрывались с областями, в которых ранее наблюдалось уменьшение объема регионального серого вещества у молодых людей, подвергшихся суровым телесным наказаниям. Уменьшение объема серого вещества в тех же регионах mPFC также наблюдалось у детей, подвергшихся жестокому обращению и насилию в сообществе.

Эти результаты предполагают, что шлепки могут влиять на нервную реакцию детей на эмоциональные сигналы так же, как и более серьезные формы насилия, и в тех же областях мозга, где структура мозга изменяется после более суровых телесных наказаний и других форм воздействия насилия. Другими словами, последствия телесного наказания для развития нервной системы по сравнению с жестоким обращением могут отличаться в большей степени по степени, чем по типу. Действительно, мы не наблюдали здесь различий между детьми, которых отшлепали, и детьми, подвергшимися более жестокому обращению. Однако эти результаты следует интерпретировать с осторожностью, учитывая относительно небольшое количество детей, подвергшихся жестокому обращению в нашей выборке. [Иными словами, работа показывает, что между «обычными» наказаниями и жестоким, уголовно преследуемым насилием нет разницы в качестве, только в степени, почему одно нечувствительно переходит в другое, если его регулярно практиковать; точно также как у людей нет непроходимых границ между «легитимной» агрессией и убийством. Прим.публикатора]

Удивительно, но шлепки не были связаны с повышенной реактивностью миндалины или передней островковой доли. Повышенная реактивность миндалины и островка на эмоциональные сигналы часто наблюдается в исследованиях воздействия насилия или других форм жестокого обращения в детстве. Хотя передний островок является ключевым узлом сети оценки значимости ситуации и часто активируется совместно с дорсальным ACC, в том числе и в этом исследовании, существенных различий в активации островка не наблюдалось. Эти нулевые результаты могут быть результатом разработки задачи. Парадигма этого исследования не ограничивала внимание, учитывая, что предыдущие данные показывают, что ограничения внимания, вызванные требованиями задачи, вызывают более низкую активацию миндалины, а лица отображались всего по 300 мс каждое.

Предыдущее исследование показало, что взрослые, подвергшиеся невзгодам в детстве, имели большую реактивность миндалевидного тела на испуганные и сердитые лица, когда внимание было ограничено, но более низкую реактивность миндалины, когда этого не было. Кроме того, это исследование включало испуганные, но не гневные лица. Хотя выражение испуганного лица указывает на присутствие потенциальной угрозы в окружающей среде, что отражается в страхе или переживании другого человека, само выражение страха не угрожает, в отличие от гневного выражения. С другой стороны, этот вывод может свидетельствовать о том, что различия в ответных действиях сети на сигналы угрозы после телесных наказаний более ограничены, чем после более суровых форм насилия. Это важные вопросы, которые нужно оценить в будущих исследованиях.

Ограничения

Это исследование имеет несколько сильных сторон, но также и некоторые ограничения. Во-первых, хотя в ходе анализа мы контролировали возраст, пол детей и экономическое положение семей, мы не могли исключить все потенциальные факторы, влияющие на ситуацию, поэтому невозможно сделать причинно-следственные выводы. Во-вторых, ограничение, характерное для литературы о телесных наказаниях, заключается в том, что было невозможно измерить тяжесть порки или идентифицировать человека, отшлепавшего ребенка, что является факторами, которые могут иметь отношение к различным результатам развития. В-третьих, мы оценили порку с помощью отчета детей, который мог включать занижение сведений. Однако важно отметить, что отнесение детей, которых отшлепали, к категории не шлепанных, привело бы к смещению наших результатов в сторону нулевой гипотезы. Наконец, необходимы дополнительные исследования, чтобы понять, могут ли нейронные механизмы объяснить связь между шлепанием и когнитивными и поведенческими проблемами, которые были связаны с шлепанием в предыдущих исследованиях.

Заключение

Это исследование дополняет предыдущие исследования, связывающие суровые формы телесных наказаний с атипичным структурным развитием мозга, и показывает, что порка связана с атипичным функционированием мозга в тех зонах, которые, как известно, подвержены атипичному функционированию при более серьезных формах физического и сексуального насилия. Все больше данных свидетельствует о том, что шлепки связаны с пагубными когнитивными и поведенческими результатами и изменениями в нейронной обработке угрожающих эмоциональных стимулов у детей.

Источник Child Development

Перевод Алёны Юрченко

Примечание