Print 
PDF
Сейчас уже мало кто помнит те, можно сказать стародавние, времена, когда фамилия Иоселиани не ассоциировалась с известным и озабоченным «незавидной судьбой маленькой Грузией» режиссером-русофобом, а военизированная организация со средневековым названием Мхедриони наводила страх на немалое количество граждан Грузии.
Вспомнить, впрочем, надо. Уже хотя бы потому, что Украина стремительно начинает двигаться по «грузинскому маршруту». Что пока останавливает – это явно невысокий, по сравнению с Грузией, градус «национальных чувств», в которой они, на исходе «Перестройки», приняли форму умопомешательства и распространялись со скоростью пожара.
Началось всё просто до банальности: «сакартвело-свидомые» в лице Звияда Гамсахурдиа и Мераба Костава добрались-таки до власти. К власти, в стране, где было 3-и национально-культурные автономии (2 — на положении автономных республик, 1-а – Южная Осетия – на положении автономной области), а также проживали народы Дагестана, азербайджанцы, армяне, ассирийцы, не считая уже традиционных для городского населения евреев и русских, пришли оголтелые националисты, которые до этого, по сути, стояли у небывалого в истории СССР действа: включения национального языка, как государственного, в положение Конституции Советской республики.
Это накладывалось на практически ничтожную разницу между городским и сельским населением и высокой долей занятых в сельском хозяйстве (республика специализировалась с одной стороны в тяжелой, химической и энергетической отраслях, с другой – в сельском хозяйстве). Местечковый, селянский национализм, эдакая «дорога к Храму», через национальную идентичность и отождествление себя с «великими предками», с «солью земли», подогревала национальные страсти. Не меньше проблем было со специфической национальной политикой, ведущейся в любимейшей для советской интеллигенции республике: это и «национальное огораживание» в 20-е годы, сопровождавшиеся разгрузкой Тифлиса от «инородческого элемента», это и включение Абхазии в 30-е годы в состав республики, это и третирование, а кое-где и выселение, народов Дагестана и Чечни уже в 40-е – 50-е годы, постоянные претензии на исключительность в «обойме Кавказских народов».
В общем: «Грузия для грузин», наконец-то получила своё воплощение в лице З.Гамсахурдиа. Долго ждать не пришлось, национал-шовинисты буквально тут же развязали компанию национальной травли и бескомпромиссной дискриминации нац.меньшинств, особо доставалось тем из них, кто заявлял об автономии, своих правах или же вообще – настаивал на сохранении советского статус-кво. В развязывании конфликтов, националистическое грузинское руководство сразу же взяло курс на их «этнизацию» и «советизацию», где антикоммунистическая и антисоветская риторика, сопровождалась риторикой национальных унижений и оскорблений. В дело шли любые извивы «свидомой мысли».
В ноябре 1989 года, Гамсахурдиа объявил «крестовый поход на Цхинвал». Фактически это было объявлением войны, а осетины прямо назывались врагами грузинского народа, которых скоро ни одного не останется под «солнцем родной Грузии».
«Я приведу двухсоттысячную армию. Ни одного осетина не будет на земле Самачабло. Я требую, чтобы спустили советские флаги!»
Требования этнических чисток и очищения страны от негрузинского населения будут ещё долго сотрясать Грузию, не забыты были эти лозунги и во времена Саакашвили, не забыты и сейчас, но нынешние власти действуют тоньше.
«Скоро я буду в Цхинвале с 10-тысячами моих соколов, и посмотрим, какую встречу им устроит общественность Цхинвала. Мы им свернем шею, тем более, что таких слабых противников, как осетины, нетрудно будет обуздать. Пол-Грузии будет с нами, и там будет видно, кто кого победит, чья кровь больше прольется».
Таким образом, будущий кровавый конфликт был фактически развязан и обеспечен националистическим руководством Грузии, которое, активно науськивая грузинский народ на своих «врагов» и «обидчиков», сделало всё возможное, чтобы довести дело до логического конца: сотни и сотни убитых, тысячи и тысячи раненных и многие тысячи беженцев с обеих сторон.
Но ещё до конца 1989 года обострилась ситуация в Абхазии, где абхазы составляли, благодаря активной переселенческой политике грузинского руководства, всего лишь 17%, а грузины – 44%. Национальное бахвальство и постоянное ущемление национальных чувств абхазов со стороны наиболее националистически настроенных слоёв среди грузин, как самой ГССР, так и Абх. АСССР, привели к тому, что:
«18 марта 1989 г. абхазский сход в деревне Лыхны выдвинул предложение о выходе Абхазии из состава Грузии и восстановлении ее в статусе союзной республики. 30 тыс. участников схода в Лыхны, включая всех партийно-правительственных руководителей АССР, а также 5 тыс. армян, греков, русских и даже грузин, подписали обращение, опубликованное во всех местных газетах 24 марта, выражая свою позицию о причинах конфликта…
Возмущение грузин по поводу абхазских требований выразилось в несанкционированных митингах, организованных «неформальными движениями» по всей республике, на которых звучали как антикоммунистические и антисоветские лозунги, так и призывы «наказать» абхазов и упразднить их автономию. Особую активность в этих митингах (12-тысячный митинг в Гали 25 марта, Леселидзе 1 апреля, Сухуми и других городах) проявляло грузинское население Абхазии…»
В Абхазии повторится ситуация с Южной Осетией, но в ещё более кровавом варианте, с сотнями тысячами беженцев, с натуральной резней со стороны грузинских карателей, зачищавших «единую и неделимую», с ответными расстрелами грузинских солдат и зачистками грузинских сёл.
Параллельно с этим происходит преследование аварцев и азербайджанцев, ещё одна позорная страница в национальной летописи пост-советской Грузии.
Весь этот кошмар, разворачивающихся на глазах гражданских и этнических войн, будет происходить на фоне ужасающего кризиса в экономике страны, когда-то – одной из самых благополучных республик союза. Уровень падения, буквально, характеризует доля занятых в сельском хозяйстве республики, скакнув с 25,2 % в 1990 году до 30,6 % в 1995 году и 54,4 % в 2004 году. При этом оно обеспечивает около 12 % ВВП (!!!) (на 2004-й год).
В условиях национального подъёма, в конце «Перестройки», и появляются на свет Мхедриони, что в переводе – рыцари или всадники. Мхедриони объявляют себя наследниками тех самых Мхедриони, что участвовали в национально-освободительных войнах против Османского и Иранского завоеваний. Формально, они принесут клятву, которая будет крайне характерна для всех грузинских патриотически-националистических сил на протяжении гражданских и военных конфликтов в Грузии в 90-е годы:
- Защищать землю Грузии от иностранного вторжения;
- Защищать Грузинскую церковь;
- Защищать грузинский народ.
Кроме Мхедриони, создаётся Нац.Гвардия, во главе первых оказывается известный театральный и криминальный деятель республики Джаба Иоселиани, во главе последних – никому особо неизвестный художник Тенгиз Китовани. К тому моменту, когда экономика республики находится в состоянии натурального коллапса, по дорогам и весям катаются банды молодчиков, грабящих, всё, что ни попадется под руку и убивающих за картошку (в некоторых районах республики создается угроза голода, цены взлетают вверх, контрабанда единственное, что спасает от голода), а в стране тлеют минимум два этнических конфликта – президент Грузии рассорится со всеми возможными националистическими силами и союзниками. Далее будет «побег из курятника» — президент-националист будет метаться от одной страны Закавказья к другой, но осядет он – в Грозном. Они встретили друг друга, два националиста – Д.Дудаев и З.Гамсахурдиа.
После этого уже сама этническая Грузия втягивается в затяжной военный конфликт – страна переживает полномасштабную гражданскую войну. При этом, уже избавившаяся от Гамсахурдиа, успеет с треском проиграть войну с Абхазией, на стороне которой будут воевать чеченские добровольцы и российские военные части. Зато потом: именно российский десант в г.Зугдиди отрежет «звиадистов» от моря, а вместе с армянскими и азербайджанскими частями, поддержавшими до того погромленную грузинскую армию – совместными усилиями уничтожат очаг военного сопротивления «звиадистов» в Мингрелии.
Итог для страны будет страшный: разоренная, с сотнями тысяч беженцев, раздираемая бандитизмом и ужасающей коррупцией, она кое-как, по «подушевому уровню ВВП» в 2004 году дойдет до уровня 1995 года (!!!). И всё для чего? Чтобы в 2003-2004 годах, совершившаяся «революция роз» привела к власти достойных наследников Гамсахурдиа, Мхедриони и грузинской Нац.Гвардии – М.Саакашвили, Н.Бурджанадзе и других. Опять же: для чего? Чтобы грузинский народ, в очередной раз, упоённый националистической пропагандой попер решать свои внутренние проблемы, за счет «внешних» этнических врагов – осетин, абхазов, в то время как экономика как была в состоянии краха и коллапса, так она и осталась в том же состоянии.
Украина отнюдь не стояла безучастной во время последнего «юго-осетинского конфликта», её руководство было активно втянуто в оказание помощи националистическому правительству Грузии: военной, дипломатической, идеологической, информационной. Многие из тех, кто сейчас оказался во власти, в то время – так же находились при деле, а значит, они не могли не видеть и не понимать, к чему могут привести и к чему приводят «националистические мечты». Именно это и ужасает в нынешней украинской ситуации: возможность развития по грузинскому сценарию, с тысячами жертв и сотнями тысяч беженцев. И вряд ли нынешнее киевское правительство не понимает этого. Более того, нагнетание информационной истерии, подстёгивание национальных чувств начинает прямо вести к этому.
Наивен тот, кто думает, что удаться отсидеться за спинами «бюллетеней о референдуме», наивен тот, кто думает, будто бы «независимость Донбасса» чего-то стоит при нынешней хунте, ещё более наивен тот, кто думает, что все успокоится и устаканится, хунта смирится с потерей территорий, а олигархи — промышленных мощностей: свержение Киевской хунты единственное, что может поставить окончательную и жирную точку, а в другом случае — житья не будет.
