Восстание Спартака (краткие замечания)

Собственно речь идёт скорее о пользе изучения истории античности и древнего мира, которая, во многих случаях является самой настоящей азбукой для изучения антагонистических формаций более поздних эпох.
Польза здесь несомненна именно потому, что рабовладение является наиболее яркой, выпуклой и не оставляющей двойных толкований формацией, в которой классовое противостояние не только ярко видно, но и поддается точному анализу, незамутненному никакими надстроечными наслоениями, либо же в крайне слабой форме.
Часть 1.

Одним из самых ярких примеров является «восстание Спартака», которое является хрестоматийным примером классовой войны в античности и о котором хотелось бы поговорить особо.

Пожалуй начать стоит с совершенно простых вещей — римская верхушка, как люди чрезвычайно лапидарные, вполне точно его обозначали в своих сочинениях не просто как «восстание», а именно как «рабскую войну», «войну с рабами», в конечном счете — «война со Спартаком» или же «Спартаковская война». Что более точно отражает тот ужас, который питал рабовладельческий Рим столкнувшись с этим явлением, во многом — абсолютно беспрецедентным.

Уникальным тут являлось всё — размах войны, её длительность, победы рабов, отношение их к Риму, необходимость затратить громадные ресурсы для её подавления и прочее.

При этом, надо сказать, что это был тот интересный случай, когда раб, бывший гладиатор, можно сказать — плоть-от-плоти, самого угнетаемого класса Римской Империи, отнюдь не стал копировать опыт своих господ, самое главное не стал и не пытался восставшим навязать те государственные представления, вполне рабовладельческие, которые господствовали и претворялись в жизнь во время других восстаний. Ну например — первое и второе восстание рабов на Сицилии, которые во время своих успехов, а восстания, в среднем, продержались несколько лет, «перевернули представления», обратив в рабов своих бывших хозяев, а так же, во время второго восстания, скопировав ряд черт восточной деспотии (Новосирийское царство на Сицилии). Их опыт так же не похож на опыт восстания Аристоника в Пергаме, в котором последней просто-напросто использовал рабов и плебеев для осуществления своих властных амбиций, не собираясь (данных на это счет нет, как и противоположных, однако никаких акций в поддержку полного отмена рабства Аристоник не проводил) менять существующий строй; что же до использования рабов, то после поражения при Каннах римляне сформировали из рабов два (!!!) легиона. Так что в использовании рабов, для пополнения моб.ресурсов, в древнем мире нет ничего необычного.

Само протекание войны с рабами даёт обильную пищу как для понимания дальнейших классовых конфликтов, так и для того, что можно увидеть их «при свете софитов».

Дело не только в том, что сами римляне дают для этого обильную пищу — как известно при убийстве рабовладельца все его домашние рабы уничтожались. Дело было в том, что сам строй был жестоким и явно базировался на внеэкономическом принуждении, не было в нем таких развитых надстроек, которые потом появятся во времена Средневековья, про капитализм и говорить нечего. Рабская экономика прямо базировалась на захвате рабов, без которых она не могла существовать, а значит рабовладельческий Рим прямо принуждался к постоянным войнам и грабежам, как крупнейшая рабовладельческая держава. Впрочем остальные поступали не лучше, достаточно вспомнить Парфию, Вифинию, Пергам, войны диадохов (после раздела державы Александра Македонского), Великую Армению.

Дело в том, что именно в этом восстании видна самостоятельность решений принимаемой рабской массой, ничем не замутненной. В чем же она видна?

Во-первых — в протекании войны. Несмотря на то, что много написано о том, что Спартак, якобы, хотел увести рабов с собой, чуть ли не в Болгарию, ну или же хотя бы в Галлию, внимательное рассмотрение действий его армии против наместников Цизальпинской Галии говорит об обратном, так же как и действия Спартака в Италии. Фактически, если мы внимательно посмотрим на его действия, то мы увидим, что он фактически нарезает Италию на округа, в которых формируются рабские армии, уже ведущие свои собственные действия против Рима.

Во-вторых — государственное творчество. А точнее — полное отсутствие оного. Римские историки не зафиксировали ничего, даже отдаленно похожего на государство у восставших — на военные лагеря указания есть, на военную демократия у рабов — так же. Вообще — на создание квази-государства, более всего похожего на военные организации германских племен — этого достаточно разбросано у римских историков. Так же как и упоминание о многочисленных набегах рабов на города, уничтожение рабовладельцев, восстание рабов в городах и прочее. Самого же государства рабы так и не создали. Это было как их преимуществом (ещё Энгельс указывал, что как только у восставших крестьян средневековья начинала превалировать военная организация, в противовес военной демократии, как тут же власть в ней захватывала дворянско-купеческая верхушка, которая пыталась за счет восставших, решать свои интересы), так и не недостатком. Однако — недостатки были теоретическими, в то время как сохранение военной демократии позволяло постоянно привлекать в свою армию рабов и пополнять её, не идя на компромисс в своих целях.

В-третьих — цель восставших. Государства они не основывали, более того — пленных не брали, зачастую убивая так же и перебежчиков. В основном и основной целью восставших, как это может быть представлено и из откровенных заявлений римских историков («посланный на погибель Риму»), так и из их действий — уничтожение Рима и рабства. В этом отношении — цели были поставлены абсолютные, а средства их достижения были чрезвычайно кровавыми, исходя из той ситуации, которая сложилась тогда в Италии. Действия же рабов, как состоявших в армии, так и действовавших параллельно ей характерны не только тем, что практически повсюду они уничтожали рабство, но так же и активным привлечением рабов в ряды восставших, уничтожением римских граждан и бывших ветеранов, не считая ненависти к римской армии. Так, в частности, Спартак заставлял драться захваченным пленных друг с другом, распинал их, либо же просто убивал. Это, безусловно, идёт в разрез с тем, что после разгрома рабов в лагере было обнаружено шесть тысяч пленных, потому и окончательной версии я тут не представлю — свидетельства есть как в ту, так и в иную сторону. Я же, больше, склоняюсь к первой версии — ненависть к Риму, как к яркой иллюстрации рабовладельческого государства, рабству и институтам рабовладельческого государства, естественно, включая сюда и армию.

В-четвертых — привлечение зависимого населения в качестве союзников. Это ещё одно подтверждение тому, что целью восставших был Рим и его уничтожение как рабовладельческого государства. В качестве союзников, как пример, привлекались бруттии и луканы, племена италийского происхождения, сильно пострадавшие от союзнической войны. Причем, тут ярко видна именно классовая составляющая войны, пастухи, но ни в коем случае не знать, которая в той, или же иной степени, оказалась встроена в выстраиваемую Римом систему отношений с покоренными племенами. Собственно пастухи бруттиев и луканов составляли не только костяк кавалерийской разведки войск восставших, но и использовались так же и в качестве обычной кавалерии.

Собственно то, что Спартак вел анти-Римскую, анти-рабовладельческую, предельно концентрированную классовую войну — об этом говорит не только та память о нем, которая сохранялась на протяжении десятков лет и пугала рабовладельческий Рим, на это указывает и жестокость наказания восставших, предельно жестокое преследование в последующие годы любых акций неповиновения со стороны рабов, но так же и то, что Римляне сделали выводы из войны.

Так, например, одним из интересных моментов, который рядом западных историков отдельно подчеркивается при характеристики «Римской Революции» (под этим понимается переход от рабовладельческой республики к принципату, что сопровождалось изменениями в основном в надстроечных элементах, так и в системе рабовладельческого хозяйства о чем ниже) являлось ускорение формирование плебейских слоёв и патрициата городов за счет вольноотпущенников, причем во времена «развитого принципата» вольноотпущенники станут влиятельной силой и начнут составлять богатую клиентелу сенаторов, а из общего количества рабов от 1/3 до 1/2 будут постоянно отпускаться на волю пополняя этот чрезвычайно размытый слой («вольноотпущенник» не был римским гражданином, не был он и изначально свободным, потому и ограничивался по юр.принципу, в тоже время, представлять этот слой как некое единое целое — нельзя, социальные различия бросались в глаза слишком сильно). Это будет провоцировать постоянное расширение империи, которое будет даваться всё дороже и дороже, а соответственно и рабов будет становиться всё меньше и меньше, с каждым новым завоеванием, и с рядом других причин, приведет к появлению таких специфических форм как «колонат» и «патрициний».

Безусловно, «вольноотпущенники» были и раньше, но именно после войны с рабами, после всевозможных перепетий, связанных с противостоянием патрициата и плебеев (движения латинских риторов, движение Гракхов, Сатурнин, реформы Тиберия Друза, действия популяров в противовес оптиматам) их количество начинает возрастать чрезвычайно быстро и думать, что увеличение их количества абсолютно не связано с перепетиями классовой борьбы в Древнем Риме — просто странно. Так же как и не видеть, что своих наличием они начали подрывать рабовладельческую экономику и приближать феодализм.