Print 
PDF
В замечательной, а главное поучительной книжке «Экономисты и математики за круглым столом» в выступлении академика В.М. Глушкова обнаружилось три абзаца, которые заставили меня грустно улыбнуться:
Иногда говорят, что если увеличить в автоматизированной системе поток информации, произойдет перегрузка соответствующего аппарата первичного учета или аппарата Госплана. Глубокое заблуждение! Ведь именно из-за того, что мы в настоящее время стремимся уменьшить поток информации, перерабатываемой наверху, именно из-за этого увеличивается загрузка людей. Что у нас получается сейчас в системах, которые дают справки? Вместо того чтобы один раз выдать какой-то фундаментальный факт, мы вынуждены, потому что наверху нет аппарата технических средств для переработки сведений, каждый раз тревожить низовой аппарат для «перелопачивания» этого факта и так и сяк.
Я часто привожу такой пример. Допустим, нам нужно знать, сколько у нас на предприятии рабочих со средним образованием, сколько работников с высшим образованием, сколько учатся, повышают свой уровень. Сейчас, чтобы дать такого рода справки, кадровики вынуждены каждый раз перерывать свою картотеку, тогда как при соответствующей нынешнему уровню техники системе информации сотруднику отдела кадров нужно будет только фиксировать происходящие изменения. Принят на работу новый человек, уволен другой — передал в систему, а дальше что с этими сведениями будут делать — не его дело. Это машинная операция. В результате сведений можно получить больше, а работы в отделе кадров стало меньше.
Этот пример наглядно свидетельствует о возможности диалектически, если угодно, разрешить то противоречие, которое возникает: увеличить количество достоверной информации, циркулирующей в автоматической системе и одновременно уменьшить загрузку первичного аппарата и Госплана СССР. Руководящие органы при этом получат из автоматизированной системы лишь те сведения, которые действительно необходимы для организации эффективного управления нашей экономикой.
Я глубоко уважаю академика Глушкова, он был большим ученым и большим энтузиастом. В определенных кругах его проект ОГАС по-прежнему считают неиспользованным шансом на обновление СССР. Однако чем дольше я живу на свете, тем меньше я склонен доверять технократическим решениям социальных проблем.
Академик Яременко верно замечал, что если отдельные министерства в своих планах развития воспринимают остальную экономику просто как ресурсное поле, автоматизированная система просто позволит им эффективнее перераспределять в свою пользу ресурсы, ничуть не улучшив жизнь людей.
На конференции по проектному управлению, проходившей в прошлом месяце в Аналитическом центре при Правительстве РФ, та же мысль была выражена в более общей форме:
«Если в организации бардак, то после внедрения автоматизированной системы в ней будет автоматизированный бардак».
Одной из моих должностных обязанностей является ведение списка инвестиционных проектов города Москвы. У нас есть линейные отделы, которые курируют разные виды государственно-частного партнерства по своим направлениям, и вот раз в квартал я обхожу их руководителей, чтобы подготовить сводный документ о том, как же у нас идут дела.
Из Департамента нам идёт просто вал одинаковых запросов на тему «А что вообще в Москве с инвестиционными проектами?», и вообще-то идея моей работы была сходной с идеями В.М.Глушкова: один раз сформировать базу данных, а потом регулярно отбиваться ей от всевозможных контролёров и интересующихся, разгрузив от бумажной работы тех людей, которые реально двигают дело. Но не тут-то было. Руководители проектных офисов, когда я раз в квартал прихожу к ним с требованием обновления сводной базы, смотрят на меня волками, потому что моя деятельность совершенно не мешает большим начальникам слать им всё новые и новые запросы через мою голову. Поясню.
Свод, который я готовлю, содержит краткие данные о проекте, его сроки, стоимость (с разбивкой сколько платит город и сколько — частный инвестор) и текущее состояние реализации.
Этим листочком можно отбиваться от общих запросов в стиле «дайте информацию об инвестиционных проектах города Москвы».
Мне приходит пачка писем — от Министерства экономического развития (через Департамент экономической политики города Москвы (ДЭПР)), от полпреда Президента (через ДЭПР), от каких-то комиссий при Полпреде (тоже через ДЭПР) и от самого ДЭПРа.
На них всех можно ответить одним письмом. Казалось бы, очень удобно.Однако федеральные министерства — большие затейники.
Первое и самое простое — «мы не хотим информацию на дату. Нам надо на сейчас!»
Т.е. ежеквартальный свод их не устраивает. Если запрос приходит 18 декабря в пять вечера, человек, который его писал, желает сведения по состоянию на пять вечера 18 декабря.
Возвращаясь к идее Глушкова это значит, что кадровикам пришлось бы обновлять информацию о состоянии образования работников в базе данных ЕЖЕДНЕВНО. Т.е. просто ответом, что «в этом году у нас столько-то народу прошло повышение квалификации» не отбиться. Надо писать, что вот сейчас, сегодня, проходит курсы столько-то человек, и программу курса они прослушали на столько-то процентов, столько-то академических часов им осталось…Вторым способом озадачить всех являются формы для ответов. Это когда министерство хочет не просто, чтобы мы рассказали, что происходит, а сделали это по приложенной к запросу форме. Формы никогда не приходят в формате Excel. Это обязательно распечатанная, а потом криво отсканированная табличка, которую тебе приходится перебивать руками.
Часто в ней содержатся вопросы, на которых ответа просто нет в природе. Например, экологический эффект от реализации проекта. Или количество созданных рабочих мест. Или объем заемных средств частного инвестора.
Особенно «удобно» отвечать на подобные вещи, если проект только начинается.Т.е., возвращаясь к идее Глушкова, для того, чтобы «разгрузить» низовых сотрудников, им пришлось бы в самом начале заполнить ОГРОМНУЮ базу данных, в которой надо бы заранее вообразить себе ВООБЩЕ ВСЕ мыслимые сведения о проекте, пытаясь угадать заранее, что ещё могут спросить высокие интересующиеся. В его примере с картотекой это бы значило, что сначала мы заполняем базу данных об образовании сотрудников и их опыте работы, а потом нам приходит запрос от Министра о том, сколько у нас сотрудников с рыжими волосами.
Узнать мы это можем? Можем. Пойти и посчитать по головам. Так что сказать, что это «не в нашей компетенции» тоже не получится.Третьим видом запросов являются запросы отдельно по видам проектов. Людям, знакомым с формальной логикой, этого не понять, но понять надо.
Сначала приходит общий запрос: какие у вас инвестпроекты? Я шлю общий список.
Потом приходит запрос: какие у вас инвестпроекты в сфере ЖКХ? Я шлю кусок общего списка.
Какие у вас проекты в сфере образования?
Шлю другой кусок того же общего списка.
Читатель спросит — почему Департамент, через который проходят все эти запросы, не может самостоятельно выдирать из общей базы нужные куски?
Ответа два:
- Потому что не хочет ничего делать сам и имеет возможность тупо транслировать всё мне.
- Потому что «не царское это дело».
Второй ответ актуален для запросов Министра. Министр не хочет сам рыться в бумагах, находя нужные данные. Министр лучше рявкнет на подчиненных, чтобы те выдрали ему нужный кусок. А подчиненный (т.е. замминистра, тоже важная птица) вместо того, чтобы там где-то что-то искать, позвонит непосредственно курирующему проект руководителю, и потребует информацию лично от него. А потом к руководителю приду я со словами «давайте вы мне скажете, что у вас делается, чтобы я мог вас разгрузить», и меня встретят нервным смехом.
В примере В.М. Глушкова это значит, что у нас есть база данных, но мы не хотим ей пользоваться, т.к. нам проще и приличнее по статусу каждый раз напрягать любым частным вопросом трудящихся на нас обезьян.
Источник Vas_s_al
